Джейс. Наконец, он чувствовал себя в своей тарелке, чувствовал, что все делает правильно. На душе, в которой уже целую неделю бушевал ураган чувств, наконец, стало легко и спокойно. Он чувствовал уверенность в своих действиях на кончиках своих пальцев, которые ловко перебирали клавиши клавиатуры. — Есть!
Наконец, его двухчасовые старания принесли свои результаты. Койл, Эрика и Мэт, которые все это время увлеченно наблюдали за работой своего розововолосого друга, придвинулись ближе, уставившись в экран ноутбука. Если Койл и Мэт одобрительно хмыкнули, то Эрика не понимала ровным счетом ничего.
Заметив ее растерянный взгляд, Мэт, невзначай придвинувшись к девушке ближе, решил прояснить ей ситуацию:
— Джейс только что взломал сайт, на котором проходит кастинг обслуживающего персонала на прием.
— И что нам это дает? — все еще не понимая, поинтересовалась Эрика, слегка краснея от того, что рука Мэта едва уловимо касалась ее ладони, заставляя мысли путаться.
— Да как что? — Джейс обиженно обернулся к ней и поднял взгляд, убеждаясь, что она не шутит. — Мы сейчас добавим в эту базу свои имена, при этом поместим их в самые топы рейтингов. Таким образом, нас, с вероятностью девяноста девяти целых и девяти десятых процентов, возьмут на эту работу, и мы сможем попасть на прием!
Брови Ли удивленно поползли вверх. Неужели Джейс был настроен настолько серьезно, что готов был пойти на такой рисковый шаг, нарушать закон ради Дианы? А готова ли она сама пойти на это ради своей подруги? Да и чем их присутствие могло ей помочь?
— Хорошо, — задумчиво протянула Эрика, начав мерить комнату широкими шагами, которые помогали ей думать. — Но что нам это даст? Что мы будем делать, попав на прием?
— Хороший вопрос, — подтвердил Койл, начинающий сомневаться в том, что у его друга не съехала крыша за эту неделю одиночества.
— Честно говоря, я пока не знаю, — признался Джейс, но, вопреки всему, его лицо озарила широкая улыбка.
«Точно тронулся» — пронеслось в голове Койла.
— Я не вынуждаю вас идти туда со мной, — уже более серьезно продолжил Кларк, неосознанно теребя край своего светлого шарфа. — Если нас поймают, будет очень плохо. Мы нарушаем закон. — Парень обвел свою новоиспеченную «команду» оценивающим взглядом. Ребята сомневались, и он их не винил. Это была его цель, не их. — Но я иду туда. Не знаю, как, но я не могу оставить в беде свою напарницу.
Решимость в его глазах, то тепло, что он излучал, когда говорил о ней… Это невозможно было подделать. И он заражал этим и других, зажигал их своим огнем, словно потухшие свечки. Твердость его голоса вызывала непонятные мурашки по всему телу. Неужели это Диана сделала его таким? Вернула того самого Джейса, которого они все знали когда-то? Еще не разочаровшегося в жизни, с огнем в глазах и пылающим огромным сердцем, которое всегда было открыто для друзей?
— Я с тобой, — уверенно заявила Эрика, становясь похожей на Валькирию. Разве что доспехов не хватало.
Мэт и Койл, переглянувшись, встали рядом с ней.
Глава 14. Скумия
Солнце клонилось к закату, играя в заснеженном саду причудливыми бликами. Смотря на них со второго этажа особняка Эштанов, Диана ненароком заулыбалась, впервые за эту мучительную неделю. Эти переливы света казались ей настолько волшебными, что хотелось взмахнуть рукой и в одночасье слиться с ними воедино. Так же как они, сверкать на белоснежном покрывале, дарить улыбки тем, кто смог обратить внимание на такое маленькое и простое чудо.
Но задержаться надолго на ее лице улыбке было не суждено. Закрыв за собой балконную дверь, девушка, шурша тяжелой юбкой, вернулась в свою комнату, заставленную цветами. Их запах, который заполнил каждый уголок небольшого помещения, казался бы ей невероятно сладким и приятным, если бы не было так горько.
В очередной раз Диана встала перед огромным зеркалом в пол, которое совсем недавно принесли сюда служащие, осматривая свое отражение печальным взглядом.
Перед ней стояла статная принцесса, иначе и не назовешь. Вся ее внешность так и кричала о своей красоте, блистательности, идеальности, о своем статусе. Волосы были собраны в высокую прическу, редкими прядями небрежно спадая на ее плечи. Круги под глазами были мастерски замаскированы, делая тон ее лица идеально ровным, а зарумяненные щечки подчеркивали ее точеные скулы. Золотое платье в пол причудливо переливалось на свету, превращая ее в драгоценную скульптуру.
Диана видела в отражении совершенно другую девушку.
Белоснежная венецианская маска ждала своего часа на прикроватной тумбочке. Только ей одной была рада Диана. Под ней она могла, хоть и частично, но спрятать свое лицо. Спрятать за ней эту принцессу, которой она не хотела быть.
Сегодня был тот самый день. День ее помолвки.
В комнату ворвалась запыхавшаяся Мари, занося очередной букет от людей, которые спешили поздравить ее с помолвкой, которых сама Диана даже не знала. Женщина изо всех сил пыталась выглядеть веселой, но Диана слишком хорошо ее знала, чтобы не заметить едва проступившие морщинки на лбу. Она грустила вместе с ней. Наблюдая за этой теплой доброй женщиной, словно источающей свет, девушка в очередной раз убеждалась, что делает все правильно.
Когда отец заговорил о помолвке со Арчи, Диана словно взорвалась. Копившееся годами раздражение, наконец, нашло свой долгожданный выход. Тогда она впервые высказала отцу все, что думает о нем.
— Можешь делать со мной, что хочешь, но я не выйду за него, — категорично заявила девушка, смело смотря в его холодные глаза, вмиг наполнившиеся яростью.
— Как скажешь, Диана, — спокойным голосом отозвался Адам, но, от его холодного тона, девушке захотелось забрать все свои слова назад и съежиться от страха. — Ты уже взрослая и вправе сама делать выбор. — Диана непонимающе уставилась на него, не веря своим ушам. А тем временем мужчина, насладившись ее реакцией, продолжил. — Только вот очень жаль Мари и ее троих детей, которых ей будет нечем кормить, если она лишится работы. Потому что, если ты откажешься, я буду вынужден уволить ее, так как решу, что это она не справилась с твоим воспитанием. И можешь мне поверить, больше ее никуда работать не возьмут, я об этом позабочусь.
Для пущего эффекта, мужчина протянул своей дочери фотографию, где Мари обнимает своих сыновей, старшему из которых, на вид, не было и пятнадцати.
Ей было до слез жаль эту женщину, которая все эти годы заменяла ей мать. Она понимала, что это неправильно. Поддаваться на шантаж, рушить свою жизнь, ради благополучия другого. Но в этом была вся она. Она не могла бросить
