— Это место, — заметил Персивал Йорк, — всегда напоминает мне роман Диккенса.
Эмили, чопорно восседающая на стуле с прямой спинкой как бы в противовес расхлябанности кузена, наклонилась вперед, готовая поощрить начатый ее никчемным родственником разговор на литературную тему.
— В самом деле? Очень интересно, Персивал! Какой же именно роман ты имеешь в виду?
— «Лавку древностей», — ответил Персивал, и литературный диспут тотчас же выдохся. — Я хотел бы, чтобы наши идиотские заседания проходили где-нибудь в другом месте.
— Ты же прекрасно знаешь, как смущается бедняжка Майра, когда ей приходится куда-то выходить, — холодно напомнила Эмили.
— Ничуть не больше, чем когда она сидит дома. У меня, — добавил Персивал, очевидно не столько выражая свое желание, сколько стремясь держаться оскорбительно, — мы, по крайней мере, могли бы выпить.
Эмили приготовилась к спору, который, как она знала, будет тщетным.
— Если меня не обманывает мой нос… — начала она, но не договорила и пожала плечами, решив отложить дискуссию до более благоприятного момента. — Вот и Майра.
— Кто собирается прийти сюда?
Это больше напоминало птичье воркование, чем человеческую речь. Опираясь на руку Энн Дру, Майра Йорк вошла в комнату и тревожно огляделась вокруг.
— Все в порядке, Майра, дорогая, — поспешно произнесла Эмили ритуальное заверение. — Здесь будем только мы вчетвером и, конечно, Энн Дру, а также этот славный юноша, мистер Арчер.
— Не беспокойся, Майра, — лениво бросил Персивал. — Твой красавчик еще не приходил.
Майра Йорк побледнела. Энн Дру нахмурилась. Эмили цыкнула на кузена. Персивал с усмешкой наблюдал, как по щекам Майры катятся две крупных слезы.
— Право, — защебетала она, — я не знаю, что ты имеешь в виду.
Энн Дру поспешно вытерла ей щеки носовым платком, а Эмили еще сильнее выпрямилась и прошипела, как кобра:
— Персивал, ты…
— Разумеется! — Теперь Персивал Йорк выглядел полностью удовлетворенным, как будто гордился исполненным долгом.
В дверь снова позвонили. Майра Йорк вскрикнула и отшатнулась. Энн Дру обняла ее за плечи.
— Все в порядке, — шепнула она.
— Это только Роберт, — объявила Эмили, — и, наверно, мистер Арчер.
Посмотрев на Энн, хлопочущую над расстроенной Майрой, и на лениво развалившегося в кресле Персивала, она поняла, что открывать дверь придется ей, поднялась и вышла.
— Это только Роберт и, наверно, мистер Арчер, — точно эхо повторила Энн слова Эмили Йорк на ухо Майре, усаживая ее на диван.
— Да, всего лишь Роберт, — усмехнулся Персивал, — посвежевший после регулярного вечернего сна в семь часов тридцать одну минуту. Бессмысленное занятие, не так ли, Энни?
— Я предпочитаю, чтобы вы называли меня мисс Дру, — промолвила Энн.
— О'кей, Энни, как пожелаете. — Он снова усмехнулся. — Вот увидите: Роберт войдет, сначала поздоровается с вами, потом перечислит по порядку всех нас, сядет и кашлянет два раза — запомните, два раза! — И Персивал снова откинулся на спинку кресла, уставившись туда, где стена соприкасалась с потолком.
— Что происходит, дорогая? — спросила Майра.
— Ничего, — ответила Энн, но это была неправда, так как усмешка Персивала заставила ее вздрогнуть.
— По-моему, Роберт, ты мог бы обойтись сегодня без вечернего сна. Мы все ждали тебя, — проговорила Эмили, входя вместе с Робертом.
Следом за ними в комнату шагнул молодой Арчер. Держаться позади его вынуждали несколько причин: во-первых, положение секретаря, возвышающее его над слугами, но не делающее членом семьи; во-вторых, напряженное ожидание, которое Том Арчер всегда ощущал, входя в комнату, где находилась Энн Дру; в-третьих, крайнее нежелание вообще входить сюда, ибо он догадывался, что должно произойти. Результатом явились робость и нерешительность — казалось, он готов при малейшем предлоге кланяться до земли.
— Добрый вечер, — обратился Роберт Йорк к Энн, игнорируя упрек Эмили. — Майра… Персивал… Эмили… — Последнее имя он произнес, одновременно кивнув в сторону стула, к которому направлялась Эмили, так что приветствие совпало с распоряжением сесть и приступать к делу. Сам Роберт опустился на отделанный парчой безобразный моррисовский стул и дважды кашлянул.
Персивал торжествующе подмигнул Энн, но девушка отвернулась. Роберт протянул руку, и Арчер вручил ему чемоданчик для документов. Вынув из чемоданчика гроссбух, Роберт открыл его на странице, отмеченной широкой оранжевой закладкой, и положил на колени.
— Это не должно занять очень много времени, — произнес он, — но прежде чем мы начнем, я бы хотел сказать…
Персивал издал стон.
— …несколько слов. Во-первых, относительно присутствующего здесь мистера Арчера. Недавно он проявил себя способным и честным молодым человеком. Не то чтобы эти его качества когда-либо нуждались в доказательствах. Тем не менее, теперь я нахожу возможным поручить ему исполнение некоторых моих семейных обязанностей, дабы освободить время для личных дел. Это поручение — fait accompli.[14] Я всего лишь заявляю о нем официально. Вам уже известно, что мистер Арчер полностью осведомлен о наших общих делах, начиная от ведения хозяйства, — он постучал по гроссбуху, — и кончая счетами и капиталовложениями. Таким образом, он будет продолжать заниматься ими с одним изменением. — Роберт Йорк извлек из кармана сложенную вдвое голубую бумагу и взмахнул ей. — Этот документ разрешает мистеру Арчеру действовать в моих… в наших интересах в трех областях: уход за нашими домами и общим имуществом, наблюдение за нашими капиталовложениями и другими финансовыми операциями и, наконец, — здесь он возвысил голос, подчеркивая космическую важность последнего пункта, — так как мои многолетние труды в сфере филателии достигли решающей кульминации, мистер Арчер начнет работу по ее полному каталогизированию и размещению в альбомах с одинаковыми переплетами. — И он вручил бумагу удивленному Арчеру.
— Но, мистер Йорк… — запротестовал молодой человек.
— Ни слова, Арчер. Я сделал то, что считал правильным.
— Дайте-ка мне взглянуть!
Наклонившись вперед, Персивал выхватил документ у Арчера. Пробежав его глазами и бросив на смущенного секретаря долгий, задумчивый взгляд, Персивал открыл рот, закрыл его и вернул документ.
— Эмили? — предложил Роберт Йорк.
Эмили Йорк взяла в руки бумагу и быстро прочитала ее.
— Не стану притворяться, что разбираюсь в этих вещах, — призналась она, слегка нахмурившись. — Но, судя по всему, этот документ не означает передачу власти. Так что, полагаю, здесь все в порядке. — Она кивнула Арчеру, словно ее слова прозвучали как возражение. — В полном порядке, мистер Арчер.
Арчер покраснел (судя по выражению лица Энн Дру, очаровательно) и с признательностью поклонился в ответ.
— Для человека, который не разбирается в таких вещах, моя дорогая Эмили, — довольно сухо заметил Роберт Йорк, — ты все отлично поняла.
Он кашлянул, но только один раз.
— Теперь следующий вопрос…
— Ты не показал документ Майре, — с ехидной усмешкой вставил Персивал.
— Что? Как? — Майра с бессмысленным видом огляделась по сторонам.
— Мне казалось, — проворчала Эмили, — что ты хотел поскорее все закончить.
— Не совсем, — усмехнулся Персивал. — Я вообще не хотел сюда приходить. Но раз уж мы здесь, пусть все будет по правилам.
— Все в порядке, Майра, — поспешно заверил Роберт Йорк. — Это просто юридический документ. Если хочешь, можешь посмотреть.
Выражение лица Майры стало более осмысленным.
— Если ты говоришь, что все в порядке, — ответила она, — значит, так оно и есть.
Роберт Йорк обернулся к своему кузену Персивалу:
— Тогда оставим это, и я перейду к следующему вопросу, прежде чем мы займемся нашими обычными делами.
Достав дешевый конверт, он вытащил из него карточку с пятью гранями.
— Кто из вас прислал эту чепуху?
Последовала недоуменная пауза. Затем Эмили с любопытством осведомилась:
— А что это такое?
Сжав губы, Роберт Йорк передал ей карточку.
— «J», — прочитала Эмили, вертя ее в руках. — Хм!
Роберт протянул руку за карточкой, но ее перехватил Персивал.
— Что это? — рассеянно спросила Майра, обратив внимание на путешествующий из рук в руки клочок бумаги.
Энн Дру взяла карточку у Персивала и передала ее ей.
— Что это? — повторила Майра.
— Ничего, дорогая, — успокаивающе ответила Энн.
— Я с вами не согласен, мисс Дру, — возразил Роберт Йорк. — Вынужден снова спросить: кто из вас это прислал?
— Не я, — ответил Персивал настолько быстро, что Роберт обернулся к нему с явным подозрением.
