-- Ты даже не подозреваешь, что ты -- заложник, Александр, -- возразила я.
-- Чей? -- Гайл удивленно распахнул глаза. -- Я три года был заложником Валерки.
-- Я не могу сейчас ничего тебе объяснить, потому что сама еще ни в чем не разобралась. Но попробуй отнестись серьезно хотя бы к моим словам, если не хочешь разговаривать с Валерием.
Гайл подобрал с земли куртку и стал натягивать ее на высохшие после умывания плечи. Казалось, он размышляет над моими словами.
-- И в чем суть проблемы? -- он тряхнул ярко-рыжими волосами и недоверчиво ухмыльнулся: -- Неужели у Валеры появился серьезный враг?
-- Похоже, он был у него всегда, только он об этом не подозревал. И сейчас с трудом в это верит. Однако он сразу же поверил в их угрозу убить тебя, и поэтому примчался сюда.
-- Как трогательно, -- проворчал Гайл. -- Но это ничего не меняет. Спасибо, конечно, за предупреждение, но я все равно ничего не могу изменить. У меня нет неординарных умственных способностей, у меня нет сверхъестественных чувств. Я не могу поприсутствовать в чужом сне по собственному желанию, не говоря уже о более серьезных действиях, на которые способна ты, Катя.
-- Я? Я еще тоже ни на что не способна...
-- У тебя все впереди. Не отчаивайся, твое состояние, в любом случае, явление временное, -- уверенно сказал Гайл. Потом он посмотрел на небо, прислушался и сказал: -- уходите отсюда, вам не стоит здесь оставаться.
-- Саша, а Рай можно уничтожить?
Он вздрогнул. И ничего не ответил.
-- Ты не знаешь, или не хочешь говорить?
-- Даже если бы я знал, вряд ли у меня получилось бы сделать это. Только сам Валерка может разрушить то, что построил. Если ему не помешают. Поэтому желаю удачи.
-- Тебе здесь нравится?
Гайл широко улыбнулся:
-- Нормально. Между прочим, у меня жена и малыш. Причем моя жена точно такая, о какой я мечтал: добрая и совершенно глупая. Уж она точно не станет влезать ни в какие сомнительные приключения...
Он внезапно осекся. Еще раз оглянувшись на Валерия, он задумчиво произнес:
-- Катя, ты помоги ему, пожалуйста. Я безбожно вру: мне далеко не все равно, что станет с этим злодеем.
-- Он хочет предложить тебе вернуться в Рай. Он считает, что может защитить тебя, если ты будешь с нами, -- произнесла я, не вполне себе представляя, откуда я это взяла. Но вслед за моим сомнением пришел четкий телепатический сигнал от Извекова: "Все верно, Катя. Спасибо."
-- Валера! -- окликнул Александр-Гайл брата. Валерий приблизился.
-- Я рад был увидеть вас обоих, правда. Но никуда с вами я не пойду, -- четко произнес он. -- Я же теперь не только Александр. Я родился Гайлом. Это мой мир, моя жизнь. Я не могу все это оставить. Я больше обеспокоен судьбой жены и сына, чем своей. И, прости меня, Валерка, и чем твоей тоже.
Извеков пожал плечами:
-- Как знаешь. Жаль.
-- Извини, если пришлось тебя разочаровать. Прощайте. Сейчас прилетит заготовительная бригада, мне будет некогда.
Гайл улыбнулся мне и пошел к своему катеру. Порывшись в кабине, он оглянулся на нас, проверяя, ушли ли мы.
-- Пойдем, Катя. Это бесполезно, -- Валерий повернулся и пошел обратно.
Мне это не понравилось. Валерий явно не сказал того, что собирался. Встреча братьев оказалась неудачной, оба были в плену своих предубеждений. Но мне показалось, что они оба не так уж равнодушно и враждебно настроены по отношению друг к другу, как можно было бы предположить, наблюдая их раздраженные, недовольные лица и слушая резкую перепалку. "Помоги ему", -- попросил Александр. Он чувствовал, что с Валерием случилась беда. Видимо, он давно, с самого начала это знал. Но он не сказал мне, что можно ждать от Валерия -- а кто мог мне об этом рассказать?
-- Это плохо, очень плохо. Он никогда не простит меня, -горько сказал Извеков, когда мы зашли за поворот, и Гайл больше не мог нас видеть.
-- У него были все возможности пристрелить тебя за три года. Но он же не причинил тебе никакого вреда, -- возразила я.
-- Отказаться от мести еще не значит простить, -- процедил Валерий. -- Ладно, впрочем, сделаем вид, что мне все равно. Мы возвращаемся. Я бессилен.
-- Скажи мне, Извеков, почему ты не убил Олега? -- решила я задать вопрос, на который у меня было мало шансов получить откровенный ответ.
-- Если ты думаешь, что я проявил милосердие, которое до этого мучительно сдерживал, то ты ошибаешься. Я не убил его тогда только потому, что мне не дали это сделать, физически не дали.
-- Кто? -- удивилась я.
-- Кто-то, кому это оказалось по силам, -- мрачно пояснил Валерий.
-- Даррина?
-- Вряд ли, -- нехотя пробормотал он. -- Я не помню ее, хоть убей. Но не думаю, что она и ее люди будут заниматься мелочами.
Вдали послышалось уже знакомое шуршание.
-- Слышишь? -- усмехнулся Валерий. -- Надо прибавить шагу.
Мы почти бегом устремились к узкому ущелью и ворвались в тамбур, заполненный тягуче плотным туманом. Извеков закрыл плотнее дверь и перевел дыхание.
-- А что все-таки такое эти двери, -- спросила я, когда мы вышли в коридор.
-- Двери, и все, -- процедил Валерий. -- Захотел -- вошел, захотел -- вышел.
-- А если бы Рая не было, можно было бы пройти из реальности в реальность, или нужно непременно городить дверной косяк?
Валерий развеселился:
-- Таким, как мы с тобой, косяк не нужен. Но с косяком приятнее. К тому же сквозь косяк можно провести за собой гостей.
-- Даррина велела тебе ликвидировать всех гостей.
-- Не исключено, что я так и сделаю. Но не потому, что население Рая не угодило Даррине. Просто они не должны будут путаться под ногами. Мне ведь придется скоро всерьез заняться самообороной.
-- От кого ты будешь обороняться?
-- От всех, -- снова помрачнел Извеков и свернул в свои апартаменты. -- Ступай к себе. Мне надо кое-что обдумать.
-- Послушай, Валерий! -- у меня остался еще один совсем простенький вопрос. -- А может быть эти реальности всего-навсего другие планеты? А двери -- системы нуль-транспортировки?
-- Начиталась фантастики, -- фыркнул Извеков. -- Если бы это было так, вряд ли везде были бы люди. Где бы я ни бывал -везде люди. В разных условиях, на разных уровнях развития цивилизации, но везде люди. И замашки у всех одни и те же. А свои планеты есть в каждых реальностях. Так что бери шире -каждая реальность -- как минимум вселенная.
Он махнул мне рукой и пошел к себе. Я прошла в ту часть коридора, из которой можно было попасть на ленты эскалаторов, движущихся наверх.
Подъем был медленный и долгий. Я думала об Извекове, пытаясь заново прокрутить каждую сказанную им фразу, мне хотелось знать, о чем он думает сейчас, оставшись в одиночестве, там, в своей голой комнате и жуткой душной спальне... Я не могла чувствовать усталости, но тем не менее что-то было не так, не так, как обычно. Словно я опять была в контакте с кем-то, кто был действительно усталым и измученным. Чей-то отчаянный стон беззвучно повисал в воздухе, и я не могла понять, в чем дело. Я чувствовала чье-то невыносимо безнадежное горе.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
