– Свяжись с его Системой. Я хочу знать, сколько патрийских Вотонов и земных Этонов находятся в очереди на эвакуацию.
– Сто процентов!
– Так вот и узнай! Твоё мнение закончилось на том, что «земляне так бы не поступили с нами!» Ты понял?..
– Азерцивилунд, извини! Но я тебе как раз и назвал их количество.
– Сколько?! – недоверчиво и ошеломлённо переспросил я. – Патрийцы не взяли ни единой души в свои Вотоны?! Может, скажешь, что на них – тёмные костюмы с очками?!
– Судя по сообщению, их корабли так и не взлетели. Причина неизвестна. Если позволишь…
– Говори!
– Вполне вероятно, что вариантяне их дожимают…
– Выведи мне все точки с процентной шкалой угрозы!
На появившейся голограмме я мысленно подсветил надпись: «Валготар». В помещении начали разливаться волшебные, но угрожающие и довлеющие звуки моей милой и прекраснейшей во всех Вселенных планеты! Мелодичный и переливчатый гул наполнял каждую клетку безудержной гордостью за принадлежность к моей цивилизации – сильнейшей и не преклоняющей колени ни перед кем, планомерно шагающей к единственно логичной цели развития – познать Алгоритм и, если возможно, выйти за его пределы… Философия абсидеумской жизни не подходит многим цивилизациям… Да, для некоторых наши методы достижения благородной цели (а познание Бога – благороднейшая из целей) будут считаться антиморальными и уродливыми. Впрочем, как и их методы – для нас… Сто восемьдесят… Снова эта цифра! Тем временем я остановил взгляд на вращающемся справа от голограммы выбора трека Валготаре и налился любовью… В Системе Атона существовали две модели нашего дома, каждая из которых соответствовала величественной действительности: первая представляла собой сферу, сочетающую все цвета радуги, каждый из которых путешествовал широкими продолговатыми волнами по Тверди – кропотливо созданной абсидеумами искусственной поверхности; а вторая скрывала истинный внешний облик Валготара – не менее захватывающий и пробирающий дрожью, находящийся непосредственно под… Твердью!
– Азерцивилунд, список!
Одесса таки находилась на первом месте.
– Немедленно на берег Чёрного моря!
– Выполняю с воодушевлением! – каждый абсидеум получал неописуемое наслаждение от появившихся эмоций и всячески стремился поделиться ими с окружающими. Особенно – при повиновении. – Позволь заметить: ты напоминаешь мне одного… э… отвязного и прикольного землянина – американца…
Я не слушал своего помощника, потому что с тревогой и разъедающим любопытством приблизил участок с недавно прибывшим модулем. На летающем аппарате виднелась надпись, оставленная, без сомнения, человеческой рукой! Я прошептал два слова… Затем повторил их… И снова!
– …помнится мне, как однажды землянин, находясь перед Вархундом, после произнесённого имени Его дочери, активировал удивительную композицию, посвящённую… м-м-м… мудрости, справедливости и…
– Аликультунд, замолчи и быстро глянь значение слова «трахать»!
* * *
Злата подбежала к прозрачной стене, отделяющей комнату для допросов и камеру временного заключения, в которую она только что проникла. Неподвижные вариантяне находились в каждом из помещений, полностью поддавшись искусству превращения в путешествующие сквозь века скульптуры. Словно их выключили!
Широкие и встревоженные зрачки патрийки остановились на лежащем одессите. Дышащем…
– Слава богу! Слава богу… Слава… – не уставала повторять Женщина, внешность которой поражала своей внеземной красотой, а уверенность не оставляла никакого шанса на сомнение в её способности дотронуться до горизонта… Помощник инопланетянки сохранял открытой небольшую голограмму с настройками гормонального фона, возвышающуюся над запястьем, – Злата боялась потерять контроль над чувственным букетом крошащей горы иррациональности до достижения поставленной священной цели.
Возле украинца, словно античные памятники планетарной чумы и кошмара, застыли вариантяне, которых все принимают либо за абсидеумов, либо за странных ужасающих существ: первый – с поднятой рукой и выставленной ладонью, а второй – с приготовленным для удара кулаком. Злата без промедления, но чрезвычайно осторожно дотронулась до прозрачной поверхности, вдохновлённо наблюдая за испачканным кровью Андреем. Словно боясь разбудить его…
– Давай быстрее! Будешь разглядывать его в антиграве…
– Целовать и нежные слова шептать!..
– Время, Злата! Мы не можем их удерживать бесконечно! – все голоса раздавались из-за спины Женщины.
Ей не хотелось отрывать взгляда от единственного в целой Вселенной воплощения кристальной любви. Но время… Возникшая мысль стала причиной появления голограммы управления одесским зданием Совета: на вкладке помещений третьего этажа Злата без промедления подсветила своим взглядом отвечающие за плотность и работу встроенных приборов настройки.
«Восстановитель успешно запущен», – раздался ровный и правильный, как у вариантян, компьютерный женский голос именно тогда, когда Андрей, испытавший на себе в недалёком прошлом ненасытную агрессию безжалостного эвотонирования, до хрипоты закашлялся.
– Милый мой… Прости, пожалуйста… – не переставала шептать Злата. Конечно, украинец не слышал её слов – стена, уже начавшая терять плотность, барьером сближения душ не пропускала ангельский голос.
Украинец, в кашле захлёбываясь от кровавой слюны, неуклюжими движениями перевернулся на живот: появлялись первые силы. Но на то, чтобы подняться, их катастрофически не хватало. Слабость, поддавшись на его мольбы и просьбы, лишь из жалости согласилась приподнять голову одессита: жаждущий взгляд соединился со Златой, которая всхлипнула от кристального счастья! Но… Но!.. Украинец нахмурился! Захлёстывающая нежность блеска её глаз гасла в обречённости застывшего лица Женщины. «Шо случилось?! Милая Злата, шо же происходит?!»
Одессит попытался подняться – не получилось! Тогда мужчина, позабыв о пульсирующих точках выжигающей боли разбитого лица, сломанного ребра, левого колена и пальцев рук, сконцентрировался на каплях крови перед собой, которые падали с его взлохмаченных волос. Каждая из них указывала путь к любимой! Андрей полз с глубоким глухим стоном! Словно догадываясь о поджидающем их ужасе.
Но долго ждать не пришлось: Злата внезапно отлетела в сторону и упала на смиренно парящий в воздухе стол, c оглушительным стуком соприкоснувшись с ним головой. На её прежнем месте находилась Ауда, которая бешеными глазами попыталась остановить процесс уменьшения плотности стены. Но у неё не получилось: голограмма коварно исчезла! Правило двадцать пятого уровня взошло на свой престол!.. И абсидеумка, над Помощником которой только что закрылось такое же самое окно с настройками гормонального фона, как у патрийки, на мгновение погрузилась в совершенно беспомощное и оторопевшее состояние: глава цивилизации Варианта растерялась. Но ненадолго!.. Её изумительные по красоте глаза вспыхнули безжалостной уродливой местью! Ауда ухмыльнулась, растекаясь по помещению хохотом сумасшедшего, в котором прослеживались безумие и жестокость. Как только абсидеумка удостоверилась, что Андрей не сводит с неё наполненных возведённой во Вселенную тревогой глаз, женщина медленно и демонстративно подняла зажатый в ладони вакидзаси.
– Живо! Перехватывай моё эвотонирование! – послышался из-за её спины встревоженный абсидеумский голос и топот.
– Нет! Нет! НЕТ!.. НЕ-Е-Е-Е-ЕТ! НЕ-Е-Е-Е-ЕТ!.. – разъярённо рыдал одессит, вставая на ноги и моментально падая на пол, цепляясь вывихнутой рукой за все попадающиеся предметы, чтобы любой ценой приблизиться к исчезающей стене! Умереть, но успеть! Успеть, но не умереть!..
Ауда, налюбовавшись украинцем за долю мгновения, незамедлительно подошла к лежащей без сознания Женщине и нанесла удар! Второй! Третий!..
– НЕ-Е-Е-Е-ЕТ!
– Перехватил эвотонирование! Да выдвигайся же ты, патрийца тебе в душу!
– Получай, ссучка!
– Следи за вариантянами! А ты эвотонируй её! Да шевели же ты задницей!..
– НЕ-Е-Е-Е-ЕТ!
– Шлюха конченая! Изрежу твоего Аврория, как и тебя!
– Эвотонирую её!
– НЕ-Е-Е-Е-ЕТ!
– Наблюдайте за вариантянами! Не спускайте с них глаз, иначе погибнем на месте!
– А сейчас – в горло! В горло! Ещё!.. Патрийская стерва!
Абсидеум, приближаясь к женщине, приподнял ладонь и взорвался огнём своих глаз! А добравшийся до уже исчезнувшей стены украинец, совершенно теряя контроль над ситуацией, а над собой – и подавно, подхватил лежащий вакидзаси застывшего вариантянина и с воплем отчаяния запустил оружие в голову Ауды. Но эвотонирование абсидеумом заставило её выровняться, и клинок предательски соприкоснулся лишь со щекой и ухом, основательно и глубоко вспоров их.
В голове у Андрея всё замедлялось… Яркое освещение болью мельчайших деталей высвечивало каждого в камере временного заключения. Земной мозг с внеземной лёгкостью превосходно контролировал ситуацию: девять абсидеумов поднятыми руками эвотонировали каждого из двадцати вариантян – восемнадцать в камере, ещё два – в комнате для допросов. Каждый из новых хозяев планеты Земля пребывал в противоестественном состоянии безоговорочной неподвижности – их лёгкие не наполнялись воздухом, а всеохватывающие глаза одессита без труда удостоверились в отсутствии пульса на набухших сосудах. Чересчур правильно набухших… Осознание увиденного ужасало!
