Я дико пожалел, что нас разделяло расстояние, и я не мог почувствовать бархат её кожи.
Дверь в ванную отлетела в сторону, её буквально чуть не вынесли с петель, там стояла запыхавшаяся Наталья. Света повернулась на мою гостью, то что их разделяло расстояние делало Свету более смелой:
— Опять она. — Света отключила галапроектор. — Звони на выходных. Встретимся.
— Хорошо. Только не знаю, отпустят ли меня.
— Много работы?
— Учёба в военной школе.
— Ну это же не тюрьма. Я знаю, что вас должны отпускать. Так что жду звонка. — И Света повесила трубку.
Весь разговор со Светой Наталья сохраняла спокойствие и выдержку. Видимо не раз она так притворялась мебелью, когда её начальник вёл переговоры. А когда Света повесила трубку, Наталью понесло:
— Глеб, ты совсем… Я думала ты… ты… А ты тут развлекался и тебе хорошо. А ничего, что я… Хорошо, что Павел Алексеевич занят решением проблем, что ты устроил. Тебе же говорили не отсвечивать, а ты.
— Ну так на кой меня бастардом сделали? Ко мне все и лезут.
— А что ты хотел? Чтобы из ниоткуда появился полноценный аристократ. Тебя могли протащить в род только как незаконнорождённого. Поверь если бы тебя за способности приняли бы как простолюдина, то было бы в разы хуже. Я вообще полагаю, что у тебя раздвоение личности и тебя не стоило отправлять сюда. Не знаю, зачем Его сиятельство это сделал. — Наталья раскраснелась от длинной тирады и скрестила руки на груди. Её щёки пылали и на фоне её длинной русой косы, и это смотрелось мило.
Наталья, видя моё замешательство, продолжила:
— Павел Алексеевич не нарушил ни одной с тобой договорённости. Взял тебя с улицы на работу.
— А если я захочу уволиться?
— Поверь, увольнение тебе не понравится.
— А учёба здесь мне должна нравиться? Могли бы хотя бы лучше меня подготовить?
Наталья поджала губы.
— Наталья ответь мне на вопросы.
— Я не могу.
— Но ты пришла. Вы же за мной наблюдаете? Тебе не обязательно было останавливать меня лично?
— Да это так. И да, я сама хотела бы тебе ответить на часть вопросов.
Было видно, что последние слова Натальи дались особо тяжело.
— Что за женщину убили сегодня ночью?
— Твою мать?
— Да что ты говоришь. Мать мою убили… — я зажал зубы — …Моя мать…
— Я всё понимаю, Глеб, но постарайся хотя бы немного думать об этой женщине как матери. Не забывай что рядом маги разума. Они видят всё в сильно искажённом виде. И иногда лучше не знать что-то, чтобы не вызвать к себе их интерес. К тебе была просьба не отсвечивать. Так что тебе было вообще лучше не думать о матери.
Мне стало стыдно. Я не думал о ней уже очень давно. Ещё в раннем детстве меня отдали в воины. Я всегда отправлял родным часть своего жалования, но я всё время был в военных походах, а потом узнал, что родители умерли. Я посещал их могилы, воздал все почести. Позже, когда я стал богатым и влиятельным, захотел заботится о родителях лучше, но их уже нее было рядом.
— Я уже похоронил… — выдавил из себя.
Наталья вздохнула и сказала спокойнее:
— Глеб, я знаю, что вся твоя семья погибла в той ужасной войне с колонистами. Мы нашли подтверждение этому. Соболезную. Скажу сразу эта женщина, что изображала твою мать, работала флористикой в младшей ветви рода Тумановых. Ей заплатили большую сумму денег, и она пошла на глубокое внушение добровольно. Она действительно верила, что у неё есть сын от твоего отца.
— И как зовут моего отца. Э-э-э. Наташ, прикрой дверку, а то дует. — Я добавил немного горячей водички.
— Ишь какой нежный. — Наталья осторожно закрыла дверь в ванную и повернулась ко мне. — Тебе этого лучше не знать. По легенде ты и не знал отца. К тебе пришёл лично Его светлость и сделал предложение о вступлении в род, когда узнал что у тебя есть интересные способности. К этому времени ты скатился на дно и вёл жалкое существование попрошайкой. Ты принял предложение Павла Алексеевича. Так ты оказался в этой школе. Если маг разума считает поверхностные образы, а поверь даже самый крутой маг разума не может заглянуть в твою голову и увидеть твою жизнь подробно. Разве маг разума увидит не то, что я сказала?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Почти это, с небольшими нюансами. У меня есть другой вопрос. Ту женщину, что изображала мою мать. Её убили Ветровы?
— Да. Убив её, они немного успокоились. Поверь, Глеб они не будут отыгрываться ни на ком из рода Тумановых. Лично тебя это больше не должно коснуться. Ты Туманов и ты защищён. У тебя по легенде никого кроме матери из близких простолюдинов на ком можно отыграться нет.
— А Павел пытался хоть как-то защитить эту женщину?
— Ты не мог бы главу главной ветви Тумановых не называть по имени. Ценный совет на будущее. Целее будешь. Его светлость и не обещал ей защиту. Павел Алексеевич щедро ей заплатил и на этом их договорённость была выполнена. Он чтит договорённости и заметь, в отношении тебя он не нарушил ни одной. Ты учишься, развиваешься, у тебя много свободного времени и тебя пока не обременяют никакой работой.
И тут я решился спросить о том, что меня сильно тревожило:
— Наталья, с этим понятно. На гипноуроке по Общей Теории что-то внушают ученикам.
— Этого не может быть. Программа проверена министерством образования. Шесть магов высшей категории следят, чтобы не были никаких лишних установок. Тем более вы все довольно сильные маги. А маг даже не маг разума это довольно сильная личность. Сделать внушение такому намного сложнее, чем не магу. Серафим Огнев присутствует на уроке. Такому сильному магу очень сложно что-то внушить. Он, вероятно, самый сильный маг вашего поколения.
— А как же тогда ему вообще помещают знания. Если мы маги и сопротивляемся?
— Там долгая подготовительная расслабляющая первая часть урока. А во второй порционно постепенно дают знания.
— А вдруг?
— Глеб, если ты не успокоишься и не перестанешь нести этот бред, то привлечёшь к себе внимание. Встанет вопрос о том, как ты усваиваешь знания, возможно, тобой заинтересуются и тогда тебя могут раскрыть. — Наталья подошла ко мне и наклонилась её русая коса опустилась в воду, и я почувствовал жар её дыхания. — Ты же помнишь кто ты?
Она не стала озвучивать, что я дикий маг и подлежу обязательной и немедленной ликвидации. Как там сказал Туманов, тебя раскроют и казнят, а я выкручусь.
— Понял, не буду отсвечивать, — но для себя решил, что до последнего буду сопротивляться шёпоту в первой части гипноурока. Если будет возможность, то поставлю в известность Серафима, но сделаю это инкогнито.
Наталья вернулась к двери и скрестила руки на груди. Её влажная русая коса намочила верхнюю часть серого женского костюма, но Наталью это не тревожило:
— Я рада, что ты понял, ведь если у тебя возникнут проблемы с гипноуроком, то тебя отчислят из школы. Так что…
— С этим понятно. Мои деньги? У меня их не заберут?
— Нет, если ты не пустишься в загул на них, а потратишь на учёбу и развитие. У тебя ещё есть вопросы?
— Почему вы мне просто не сделали глубокое внушение?
— А откуда ты знаешь, что его не сделали? — вопросом парировала Наталья.
Я напрягся, и даже встал в ванной от этой новости. Наталья посмотрела мне в глаза, опустила взгляд ниже, ещё ниже, затем отвернулась и засмеялась:
— Да пошутила я. Если человеку делают глубокое внушение, то могут легко разрушить его личность. Это будет уже не тот человек, что раньше. Павел Алексеевич был против. Его что-то в тебе зацепило вот он и сказал, что ты и так со всем справишься.
Нашла время шутить.
Я указал на ванну:
— Присоединяйся. Потрёшь мне спинку, а я тебя. Я узнал достаточно, а до занятий ещё есть время расслабиться.
— Бабник! Дурак! — Наталья вышла и захлопнула дверь с такой силой, что та повисла на одной петле.
Ну а что? Я тоже шутить умею.
В ванной комнате стало прохладно из-за неплотно закрытой двери, и я добавил горячей водички.
***
