Всего в аэропорту их было восемь человек. Двое сейчас были рядом с телом Виноградова. Один на летном поле. И еще четверо в здании аэровокзала, проверяли пассажиров, обходя залы. Дронго быстро спустился по противоположной от Мамонтова лестнице. Он обратил внимание, что в кармане пиджака у полковника переговорное устройство. Точно такое же устройство было у сотрудника, которого он отправил на летное поле.
Дронго вышел из здания аэровокзала и поспешил к зданию, в котором находилась депутатская. Кивнул дежурному, уже знавшему его в лицо:
— Я за своим чемоданом. Наверное, мне лучше сегодня никуда не лететь. Там такой взрыв!
— Да, — согласился напуганный дежурный, — это все чеченцы вытворяют.
Дронго вышел на поле. Взрыв произошел недалеко от здания аэровокзала. Быстрым шагом пошел к развороченному самолету, где работали пожарные, кричали сотрудники аэропорта, пытались навести относительный порядок офицеры милиции. Никто не обращал на него внимания.
Дронго заметил сотрудника Мамонтова. Подошел вплотную к нему.
— Добрый день, — сказал он, и дуло пистолета больно ткнулось в бок офицера. — Спокойно.
— Что вам нужно? — спросил сотрудник Мамонтова.
— Идемте, вернемся в здание, — предложил Дронго, — только без глупостей. Я застрелю вас сразу, как только вы попытаетесь открыть рот. Я друг убитого вами офицера ФСБ.
— Он разве был офицером ФСБ? — удивился сотрудник, благоразумно не оказавший сопротивления.
— Был, — подтвердил Дронго, — вот именно, был. — Он ловко левой рукой достал оружие у сотрудника Мамонтова и толкнул его в сторону аэровокзала.
Они пошли по полю. Дронго внимательно смотрел по сторонам. Пока все было в порядке. Главное, успеть дойти вовремя.
— Не туда, — показал он своему пленному, повернувшему к основному зданию, — в другую сторону, где вход в зал официальных делегаций.
Они вошли в здание, прошли мимо дежурного.
— В туалет, — показал Дронго, — только быстрее. Он рассчитывал, что там не должно быть много людей. Ведь это не туалеты основного здания. Дронго опять подтолкнул пленника.
— Что вы сказали насчет офицера? — еще раз спросил сотрудник Мамонтова. — Это действительно был офицер ФСБ?
— Старший лейтенант Виноградов, — мрачно подтвердил Дронго, — из специальной группы подполковника Славина. Он был последним. Вся группа уничтожена по приказу вашего полковника.
Для человека, шедшего впереди него, это была явная неожиданность. Он чуть повернул голову:
— Я этого не знал.
— Теперь будете знать, — угрюмо ответил Дронго, и они вошли в туалет.
Здесь, кроме пожилого ветерана с орденскими планками на груди, никого не было. Старик не спеша мыл руки.
— Поторопитесь, пожалуйста, — попросил Дронго. — Мы должны проверить туалет. Вдруг здесь тоже заложено какое-то устройство.
— Да-да, — кивнул ветеран и заторопился к выходу.
Дронго пошел за ним, с силой потянул дверь, закрывая ее. К туалету уже подходили двое парней.
— Закрыто, — чуть приоткрыл дверь Дронго, — проверяем все системы. — Он повернулся, пошарил по карманам. Потом спросил у молча стоявшего сотрудника:
— У вас есть чистый лист бумаги?
— Есть, — негромко сказал тот. — Кто вы такой?
— Хороший человек, — ответил Дронго. — Поверьте мне, я не террорист.
— Это я уже заметил, — сказал офицер ФСБ, протягивая ему лист бумаги. Дронго взял его левой рукой. В правой он по-прежнему сжимал оружие. Подумав, вернул лист своему пленнику.
— Напишите большими буквами «Закрыто», — предложил он.
Офицер, не задавая вопросов, написал слово и передал лист Дронго. Тот быстро прикрепил лист с внешней стороны двери.
Потом попросил:.
— Дайте мне ваше переговорное устройство. Офицер хотел что-то возразить, но, достав аппарат, протянул его Дронго.
— Снимите ремень, — попросил Дронго.
— Что вы хотите сделать?
— Только завязать вам руки. Я мог бы оглушить вас, ударив рукояткой по голове. Это более надежный, но и более болезненный способ. Мне он не очень нравится. После него бывают головные боли, а я не хотел бы оставлять после себя такую память.
— Вы еще и гуманист, — усмехнулся офицер, расстегивая ремень.
— Я реалист, — возразил Дронго. — Сделайте петлю и накиньте на свои руки сзади. Но сначала чуть опустите пиджак. До середины.
Он шагнул вперед и резко вывернул пиджак, сделав страховочный пояс. Затем затянул ремень на руках.
— У меня к вам нет никаких претензий, — сказал он офицеру. — Я знаю, что вы не виноваты. Но не мешайте мне исполнять свой долг.
— Вы считаете, что таким образом можно исполнять долг?
— И таким тоже, — кивнул Дронго, заталкивая своего пленника в одну из кабин.
Затем поднял переговорное устройство, поднес его ко рту офицера.
— Вызовите сюда вашего полковника, и вы убедитесь, что я прав.
Офицер молча смотрел на него.
— А если вы мне врете?
— В таком случае я вас просто пристрелю, — пожал плечами Дронго. — Вы все равно все узнаете через несколько минут. Вызывайте полковника.
Офицер колебался, потом снова спросил:
— Кто вы?
— Мое имя вам все равно ничего не скажет. Но одно слово вы наверняка слышали. Я — Дронго. Офицер улыбнулся.
— Я примерно так и подумал. Вы слишком профессиональны для обычного террориста или грабителя. Что говорить?
— Вызовите Мамонтова сюда. И скажите, что нашли какие-то документы.
— А если он придет не сам, а пришлет кого-то?
— Он придет сам, — твердо сказал Дронго. — Скажите, что нашли документы об операции «Возвращение Голиафа».
— Четвертый вызывает Первого! — громко сказал сотрудник Мамонтова. — Четвертый вызывает Первого! — повторил он.
— Первый слушает, — раздался голос Мамонтова.
— Первый, я обнаружил какие-то бумаги, документы в туалете.
— Какие бумаги? — раздался недовольный голос. Вам нечего делать? Может, я еще должен проверять туалетную бумагу? И вообще копаться в дерьме?
— Здесь какой-то документ. Операция «Возвращение Голиафа», — не очень решительно произнес офицер ФСБ.
Секундного замешательства было достаточно, чтобы понять, как именно отреагирует полковник.
— Оставайтесь на месте, — приказал Мамонтов. — Выгоните всех из туалета. Стойте в дверях. Где вы находитесь?
— В другом здании. Где выход для иностранных туристов.
— Сейчас иду, — Мамонтов отключился.
— Убедились? — спросил Дронго, выключая свой аппарат и засовывая его в карман офицера. — Сейчас услышите и что-то другое. Только молча слушайте.
Он прошел к дверям, выглянул. Пока все идет нормально. Вернулся к одной из кабин, что ближе всего ко входу. Достал пистолет и приготовился ждать. Через минуту послышались торопливые шаги. Кто-то явно спешил подойти именно сюда. Дверь открылась. Дронго заметил ботинки. Он не мог ошибиться. Это был полковник Мамонтов. Тот стремительно вошел и замер. Из открытой кабинки на него смотрел Дронго.
— Здравствуйте, полковник, — негромко сказал Дронго, — вот мы и встретились.
Мамонтов холодно смотрел на него. Нужно отдать ему должное. Он был смелым человеком, и его трудно было испугать направленным на него пистолетом. Он хладнокровно спросил:
— Что вам нужно?
— Вы. Мне нужны вы, полковник Мамонтов.
И документы, которые вы взяли у убитого вами старшего лейтенанта Виноградова. Только не говорите что вы считали его террористом.
— Я не считал, — глухо ответил полковник. — Не нужно разговаривать со мной в подобном насмешливом тоне. Я этого не люблю.
— Вы убили Виноградова, — продолжал Дронго, — по вашему личному приказу были убиты подполковник Славин, майор Орловский. Из-за вас покончил самоубийством капитан Гамза Агаев. Вы заменили капитана Инну Светлову, прислав вместо нее свою сотрудницу и убрав настоящую Светлову. Надеюсь, вы все это не будете отрицать?
— А я думал — вы профессионал, — презрительно обронил Мамонтов. — Вы думаете, я мог отдать приказ об уничтожении целой группы ФСБ? Не будьте таким наивным. Этот приказ пришел сверху.
— Но вы его выполнили?
— А что мне оставалось делать?
— Вы убийца, Мамонтов! Я видел, с каким сладострастием вы убивали Виноградова. Вы самый настоящий садист и убийца.
— Не нужно громких слов, — поморщился Мамонтов, — все и так ясно. Об операции «Возвращение Голиафа» не должен знать никто. Этот старший лейтенант, сосунок, недоучка, не должен был влезать в мой кабинет. Он сам виноват.
— Это ваши люди устроили сегодня взрыв в аэропорту?
Мамонтов улыбнулся.
— Конечно, нет. Мои люди охраняют аэропорт.
— Но вы знаете, кто это сделал.
— Разумеется. Программа разрабатывалась при моем участии. Уголовники были лишь подставной ширмой в наших проектах. Где мой человек?
— Я его оглушил. Он валяется в той кабинке, — показал Дронго на закрытую дверцу кабинки.
— Я помню ваше досье, — спокойно заметил Мамонтов, — вы не любите убивать.
