Глазков пожал плечами и ответил, что при большом желании можно все, а ему со товарищи еще предстоит долгая и кропотливая работа, и он пока не в состоянии дать мне вразумительные ответы. Но рассчитывает на мою помощь и добровольное сотрудничество. В свою очередь, не исключено, сможет помочь мне.
И тут я задала давно мучивший меня вопрос:
– Почему Игорь сотрудничает с вами?
Илья Михайлович хохотнул, лукаво на меня посмотрел и ответил:
– Потому что ему это выгодно. Неужели не понятно?
– Что конкретно вы хотите от меня?
Илья Михайлович задумался, а потом сказал, что для начала хотел бы поговорить с моими бывшими мужьями и чтобы я ему эти встречи организовала.
Тут уже хохотнула я и заметила, что мой первый, насколько известно Илье Михайловичу, взят в заложники и еще неизвестно, жив или нет. Второй и третий покинули пределы России и в обозримом будущем возвращаться не собираются.
– А зря, – заметил полковник.
Я вылупилась на него большими круглыми глазами.
– Они намерены до конца своих дней бегать? – посмотрел на меня Глазков.
– Они же не объявлены в розыск. Им не предъявлены никакие обвинения. Или вы уже постарались? Что они такого сделали противозаконного? Вы же их не ищете? Ну в смысле, как…
– Екатерина Константиновна, – перебил меня Глазков, – мы-то их не ищем. Хотя хотели бы встретиться, как я вам уже сказал. Но их ищут другие. А если найдут… Я считаю, что их ждет судьба ваших знакомых, – и Илья Михайлович кивнул наверх – на второй этаж, где работала следственная бригада: трупы никто до нашего появления не вывез, даже лежали они в тех же местах.
– Хорошо, я согласна, что Тимофей мог как-то участвовать в деле – вольно или невольно, но Леня-то? В смысле Большаков, мой третий?
Леонида я любила больше всех. И теперь, если придется делать выбор, постараюсь отмазать именно его. А поэтому следовало разыгрывать перед Ильей Михайловичем саму невинность, чтобы вытянуть побольше информации.
Тем временем Глазков внимательно на меня уставился.
– В чем дело? При чем тут Леонид? Он, кстати, уехал работать. Ему давно предлагали место в одной зарубежной фирме.
– Это он вам сказал? – Илья Михайлович хмыкнул и спросил, знаю ли я, чем занимался и занимается мой третий муж.
– Специалист по электронике.
– Вот именно. Ваш Леонид – специалист, каких поискать. Я наводил справки. Он в состоянии изготовить приспособления, блокирующие любые охранные и сигнальные системы, а также открыть все, что угодно. Он вполне мог бы обеспечить налетчиков на цюрихский банк всем, что им требовалось для той операции, которая была проведена на ваших глазах.
Челюсть моя уже не в первый раз за сегодняшний день поползла вниз. Так вот почему Леонид тоже быстро покинул страну, узнав, что Казанский вышел на свободу! И отказался что-либо говорить мне, даже намекнуть на то, какие именно проблемы могли у него возникнуть с Игорюней. «Вообще-то Ленька молодец, – подумала я. – Если он в самом деле сконструировал что-то такое хитрое, что помогло блокировать хваленые швейцарские системы». Но ведь могла быть и другая причина отъезда.
– Нужны доказательства, – сказала я Глазкову.
Он хмыкнул.
– Вы бы лучше, Екатерина Константиновна, слетали к своему третьему или хотя бы позвонили ему и сказали, что заказчик уберет всех, кто его знает. Если вам, конечно, дорог последний муж.
Я вылупилась на Илью Михайловича. Он продолжал:
– Вы можете связаться с Большаковым?
– С ним – да, – кивнула я.
– Так не тяните! Ведь на него-то наверняка выходили прямо. Не через посредников.
Я открыла рот, хотела что-то сказать, но Глазков рявкнул на меня, что его в данный момент не интересует местонахождение моего третьего бывшего и вообще он лично не собирается ни предъявлять ему никаких обвинений, ни привлекать к ответственности. Вот на работу бы с удовольствием взял, только Большаков не согласится: он привык совсем к другим деньгам.
– Выйдите на улицу и звоните. Я не буду подглядывать, какой номер вы набираете. Хоть предупредите его, елки-палки!
Я пулечкой вылетела из дома, трясущейся рукой открыла сумку, достала электронную записную книжку, в память которой были введены координаты Леонида, и набрала номер.
По данному мне номеру никто не отвечал. Я взглянула на часы, отняла два и прикинула, что в это время Леонид вполне может отсутствовать в доме, даже если он и работает там. Человек он ночной, днем спит (хотя сейчас уже должен был встать), но мог поехать в супермаркет, еще куда-то… Ему надо звонить вечером.
Я вернулась к Глазкову, отдававшему распоряжение своим людям, уже загружавшимся в автобус.
– Ну? – взглянул он на меня вопрошающе.
– Его сейчас нет. Но ведь белый день же…
– Хорошо, попробуйте еще раз вечером. Это не шутки, я надеюсь, вы понимаете?
– Понимаю, – кивнула я.
К нам присоединились Игорь с Вовой в сопровождении майора Петрушкина, не знаю, чем занимавшиеся все это время.
– Что дальше? – посмотрел Казанский на Илью Михайловича.
Глазков задумался, а потом вновь обратился ко мне:
– У вас есть ключ от коттеджа Большакова?
– Дома, – ответила я.
Глазков повернулся к Игорю с Вовой и велел им вместе со мной съездить за ключом, потом наведаться в коттедж, чтобы проверить, все ли там в порядке, а потом позвонить ему.
Получив эти указания, мы покинули дом Абрашидзе.
Глава 18
Санкт-Петербург, ближайший пригород.
15 апреля, четверг
Мы рванули к моему дому. Оставив мужчин в джипе, я быстро поднялась в квартиру, в два слова объяснила Тамарке ситуацию, чмокнула любимого пса в холодный нос, схватила ключ и опять унеслась с обещаниями вернуться как можно раньше. Тамарка только вздохнула мне в спину.
Затем мы снова помчались за пределы городской черты, на этот раз к группе коттеджей, среди которых стоял и тот, что в свое время принадлежал нам с бывшим третьим мужем и остался ему после развода. В принципе, если уж быть абсолютно точной и следовать букве закона, я до сих пор являлась его совладелицей, но на него не претендовала, потому что предпочитаю жить в городе, а отдыхать на престижных курортах, выезжая в зимнее время на тропические острова. Правда, третий бывший перед тем, как покинуть Россию, говорил, что если вдруг с ним что-то случится – коттедж мой. Но не надо мне никаких коттеджей, пусть лучше с ним все будет в порядке. И с Тимофеем тоже. На первого, откровенно говоря, мне было наплевать. Кстати, интересно все-таки, куда подевался Анзор?
К пластиковому ключу, оставленному мне Леонидом, прилагались подробнейшие инструкции. Он написал их для меня еще в то время, когда я бывала в коттедже по выходным. Даже регулярно посещая этот дом, я все равно забывала, на что нужно нажать и в какой последовательности, чтобы не сработала сигнализация. А после такого перерыва, конечно, ничего не помнила. Я вообще запоминаю только ту информацию, которая мне необходима. Пятнадцатизначный номер счета могу выдать по памяти – хоть разбуди меня среди ночи (только я его, естественно, никому сообщать не намерена). Уж это-то я никак не забываю, а то, без чего могу обойтись, – в голове не держу. Я же точно знаю, что у меня дома есть шпаргалка.
Как только мы притормозили перед крыльцом (заборов тут не было) и я в сопровождении добрых молодцев вылезла из машины, из ближайшего коттеджа выскочила соседка. Эх, вспомнить бы, как ее зовут. Но как зовут меня, она помнила прекрасно, как и то, что я имею все основания тут бывать.
– Катя, здравствуйте! Здравствуйте! – бросила она Игорю с Вовой. – Как хорошо, что вы сами приехали, а то у меня нет вашего телефона. Я бы уже давно позвонила. А Леня-то не оставил координат. Он, конечно, и сам не знал. Сказал, что вы будете время от времени проверять дом. Я так и сказала милиции. И они просили, чтобы вы с ними связались, когда появитесь. А то ведь я даже вашу фамилию не знаю, так что вас просто не найти. Нет, милиция, конечно, могла бы, но раз ничего не произошло, то они и напрягаться не хотят. Это они как всегда. Мой муж сразу сказал, что они и пальцем не пошевелят.
Соседка тараторила еще минут пять, все в таком же духе, перескакивая с одного на другое, а я отчаянно пыталась вычленить из ее речи рациональное зерно или вставить хоть слово. Я не понимала, что случилось. Или не случилось. По крайней мере, из речи соседки это было неясно.
Казанский не выдержал первым.
– Минуточку, – сказал он, пожалуй, с трудом сдерживаясь, чтобы не схватить соседку за грудки и не тряхануть со всей силы.
Но в ответ услышал новый взрыв пустословия.
Не желая терять времени, я достала из сумки шпаргалку и повернулась к крыльцу. Но соседка не дала мне начать процедуру открывания, совершив какой-то немыслимый прыжок, умело увернувшись от бросившегося ей наперерез Игоря и вцепившись мне в руку.
Тут уже не выдержал Вова, подлетел к соседке и, применив свою могучую силушку (правда, к счастью соседки, не на полную катушку), оттянул ее от меня, несмотря на вопли. Из двух стоящих на некотором отдалении коттеджей появились две юные леди и стали наблюдать за разворачивавшейся перед их глазами сценой, о чем-то переговариваясь.
