— Надо их в ножи брать. Что скажешь, Семёнов?
— Можно. Окружить, разом и взять. Нас больше, нас не ждут.
— А кто выстрелит? Тревогу поднимут?
— Сколько отсюда до полустанка?
— Километра два-три. И всё лес.
— Леший, вы с глушаками?
— Ага.
— Окружаем лесопилку. Леший — снимаешь часового, потом страхуете. По лесу ваш щелчок не услышат, тем более дождь. Шило, со своими и я — берём их в ножи. Разведка Морозова — резерв — перекрываете дорогу к полустанку. Кадет — дорогу в северное село, Мельник — к мостам. Сигнал к атаке — выстрел Лешего. Вопросы? Тогда, двигаем, в темпе вальса.
Лесопилка — деревянный длинный сарай, с просевшей крышей. Ребята рассыпались, медленно окружая строение. Медленно, чтобы — тихо. Но, дождь громче стучал по жестяному козырьку над воротами в цех. А вот и караульный немец — прижухся, нахохлившись, под этим козырьком на груде обрезков пиломатериала. Я смотрел на него во все глаза — я впервые вижу немца. В каске, на каске — очки с резинкой, в плаще с поднятым воротником, он сидел понурясь, автомат на коленях. Спит, что ли? Нет, передёрнул плечами — озяб. Сейчас совсем остынешь, гад!
Я опять достал лопатку, в левую руку — штык-нож СВТ обратным хватом, приготовился к броску. Леший смотрел на меня, его СВТ смотрит на часового. Все ли заняли позиции? Ёще подождать? Можно и плохого дождаться. Пора!
Я уже повернул голову к Лешему, что бы кивнуть, спуская его курок, но тут скрип. Я замер, медленно — медленно повернул голову. Это ворота приоткрылись, вышел ещё один немец, потянулся, передёрнулся весь, что-то спросил у караульного. Тот, так же в полголоса, ответил. Немец хмыкнул, отвернулся, не выходя из-под козырька стал копаться в ширинке.
Я обернулся к Лешему, показал два пальца. Тот кивнул, потом отвернувшись, просигналил пальцами ещё кому-то невидимому в темноте.
А у лесопилки журчал струёй немец, караульный что-то бубнил недовольно. Я махнул лопаткой, вскакивая. Почти одновременно звякнули, оглушительно в тишине, выстрелы снайперов. Я рванул к воротам, проскользнув левой ногой по влажной траве.
Сидящий немец беззвучно завалился набок, а вот стоящий с грохотом ударился о досчатую стену цеха. Меня обогнали две тени, прошмыгнули в ворота. Я подбежал к воротам. Тот, что стоял, ещё шевелился. Рубанул лопаткой, как топором, только с чавканьем и хрустом. Кадет «проконтролировал» караульного. Пока мы возились с этими, все ребята Шила уже были внутри. Я за ними.
— Всё чисто, старшина, сюда, — раздался шёпот.
— Молодцы. Всех успокоили или живые есть?
— Одного просто оглушили. Допросим.
— Проверьте всё, а то спрятался какой хитрец — сюрпризы нам не нужны.
Тихий шорох шагов по опилкам.
— Как вы тут ориентируетесь, я ничего не вижу.
— Тут лампа горела, но мы её в первую очередь разбили.
Я зажёг спичку, нашел лампу. Топливо из неё уже натекло на ящик, на котором она и стояла. Хорошо — потухла лампа, а то полыхнуло бы. Эта лесопилка — большой склад дров. Горело бы так, что из космоса было бы видно, не то что из деревни. Стекло разбито, но лампу зажёг. Коптила, но горела. Не рванула бы.
Огляделся. Оказался я в какой-то конторке, отгороженной от остального цеха стеной из горбыля, обшитой мешковиной. Немцы спали на лавках, один — на столе. Теперь на них же и лежали мертвыми. Автоматы стояли прислонённые к столу, два пулемёта с дырчатыми кожухами на стволе — у выхода, на сошках. Тут же цинки с лентами.
— А который живой?
— Тот, что на столе. Решили, что он — главный.
— Раз выше всех лежал — значит главный? А где этот зассанец спал?
Шило удивлённо закрутил головой. Места больше нет.
— Он на опилках спал. Там я ещё одного приголубил. С перепугу так запутался в брезенте, которым укрывался, что сам себя головой о станок ударил. Я добил, — доложил один из бойцов Шила, невысокий крепыш, кажется Валерой зовут, но больше — Вареником.
— Плохо, Семёнов, плохо. Одного фрица прозевали, а он мог нас всех одной очередью положить, тревогу поднять. Сразу надо все закутки проверять! Лампу уронили, чуть лесопилку не сожгли — был бы такой сигнальный костёр! Плохо. Это нам трижды сегодня крупно повезло — лампа потухла, этот сам себя обезвредил — твою работу, Шило, выполнил, и этот, что отлить вышел. Чуть раньше мы часового застрели — а этот не спал, схватил бы пулемёт — и было бы вам Бородино. Повезло, но везти постоянно не может. В другой раз удача может быть не на нашей стороне, тогда что? Уяснил, старший лейтенант Семенов?
— Уяснил.
— Кто из вас немецкий знает? А как же мы его допрашивать будем? Нет, я не знаю немецкого. Да с чего ты взял?
— Я немного знаю. В школе учил, мать помогала, — подошёл Кадет.
— Четвёртый раз повезло. Эх, Шило, Шило. Что же ты за сыщик такой — прокол на проколе? В разведгруппе ни одного переводчика? Ты как их допрашивать собирался? Телепатически? Иди, герой, периметр обеспечь. Изучить трофейные пулемёты срочно. Если не ошибаюсь — МГ-34. Зверь — машина. Сенокосилку заменить может. О, печка! Горячая ещё. Только потухла. Слышь, Шило, ты почему здесь ещё? Ладно, погодь. Периметр расставь, трофейные плащи им раздай. Остальных сюда гони — пусть обсохнут пока. И почаще людей меняй.
Шило ушёл.
— Ребят, давай, эту падаль освобождайте от наших трофеев, то есть, раздевайте до нижнего белья, пока не окоченели, и выносите эти куски дерьма подальше. Этого свяжите и тоже вынесите. Нечего падали рядом с людьми делать.
— А зачем нам их шмотки?
— Маскарад будем делать. А может — не будем. Но, возможность будет. Трофеи — в кучу. Мы не грабители, не мародёры. Трофеи собираем централизованно и так же распределяем. Всегда хотел встать на довольствие не только к НКВД, но и к Гитлеру. Пусть снабжает. Мельник — печка. Что вылупился — мухой! Дверку не закрывай — пусть свет будет. Кадет, бери лампу, пойдём общаться вслух с недобитком.
Я с интересом рассматривал немца. Что сжался у пилорамы. Светлые волосы, светлые глаза (при пляшущем свете масляной лампы много не разглядишь), обычное европейское лицо. На улице встретил бы — прошёл мимо. Такой же как и я. Ариец, тля!
— Кадет, скажи ему — орать не будет — кляп вынем.
Мишка долго думал. Фраза явно не из школьной программы. И я тоже, с придурью. Пошёл в разведку без переводчика. Как информацию добывать? По-английски их допрашивать? Так его я тоже в пределах школы знаю. Ну, ещё из фильмов и игр, типа: «айл би бэк». А по-немецки только и знаю: «Гитлер капут», «хенде хох», «айн, двай, полицай», а, ещё «арбайтен», типа «работай!». Много не поговоришь.
Мишка что-то сказал, немец закивал. Я осторожно вынул тряпку (его же пилотку) из его рта. Немец часто задышал.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
