- Да я тут нашла четыре упаковки с каким-то лекарством. Похоже, наш дружок Канунников привозил его из-за границы и делал свой маленький гешефт.
- Почему вы так решили? Может, его попросили привезти для больного.
- Тогда почему не отдал?
- Не успел.
- Да нет, Игорь, не получается. В фирме Канунникова четко сказали, что в последние два месяца он никуда не уезжал из Москвы. Уж за два-то месяца можно было успеть отдать лекарство. Значит, либо оно привезено на продажу и ждет своего покупателя, либо это его таблетки.
- Нет, - покачал головой Игорь, - тоже не получается. Там на кухне у него аптечка, такая, знаете, пластиковая коробка, спереди бумажка наклеена, на бумажке написано «Лекарства». Так вот, она совершенно пустая. То есть Канунников, когда собирал вещи, все лекарства взял с собой, и это означает, что он действительно уезжал навсегда, а не в краткосрочную командировку. Если бы эти немецкие таблетки были ему нужны, он бы их тоже взял. Знаете что, я сейчас позвоню своей подруге.
- Она знает немецкий? Или она фармацевт?
- Она - любящая и заботливая жена очень больного мужа. Про медицинские препараты знает все.
Дорошин взял одну из коробок, вытащил мобильник, дозвонился до своей знакомой, тщательно, по буквам продиктовал ей надписи.
- Это препарат для снижения уровня холестерина в крови, - обратился он к Насте, спрятав телефон в карман. - Его принимают постоянно, каждый день в течение как минимум года. В каждом флаконе по сто таблеток, то есть четыре коробки - это как раз годовой запас. Нет, Анастасия, человек, постоянно принимающий препарат, не может без него уехать. Не получается. Можно болеутоляющее забыть или йод, но не такой препарат.
- Не получается, - согласилась Настя. - Ладно, продолжаем.
Она записала в блокнот очередной вопрос для сестры Канунникова и занялась стоящим у окна компьютером. Первым делом проверила дискеты, которые нашла в мебельной стенке, они оказались чистыми. Вторая коробка с дискетами стояла на компьютерном столе, на них оказались всяческие служебные документы, расчеты, схемы, чертежи, сметы. Настя не стала терять время на тщательный просмотр, сунула коробку в сумку и решила, что займется этим потом, когда время будет. Все равно на этих дискетах не может быть ничего, что имеет отношение к убийству. Заказы на убийство в письменном виде не составляются, а Милену Канунников убили почти наверняка по заказу.
- Анастасия! - раздался из кухни голос участкового. - Можно вас попросить подойти?
Он стоял перед открытым навесным шкафом и задумчиво рассматривал стоящую на полках посуду: стаканы, бокалы, рюмки.
- Что вы увидели?
- Правильнее было бы спросить, чего я не увидел, - озадаченно ответил Дорошин. - Вот смотрите, всех бокалов, стаканов и прочих емкостей - строго по шесть штук.
- Ну правильно, они так и продаются, по три или по шесть. Иногда, правда, по четыре, - пожала плечами Настя.
- Но у Канунникова всего по шесть, - настойчиво продолжал он. - Тарелки всех мастей, вилки, ложки, столовые ножи - все по шесть.
- Ну и что?
- А те два бокала, которые забрали эксперты? Ну те, из которых Канунников и Погодина собирались пить вино? Если два бокала изъяли, значит, каких-то бокалов должно быть только четыре. Понимаете? А я этих четырех бокалов что-то нигде не вижу.
Точно. Молодец Дорошин. Сама Настя к посуде относилась безалаберно, у нее никогда не было ни сервизов, ни комплектов «по шесть» или «по двенадцать», тарелки и чашки она регулярно била, поскольку во всем, что касалось кухни, отличалась ловкостью необыкновенной, чайные ложечки с завидной регулярностью оказывались в мусорном ведре, и когда какой-то посуды начинало катастрофически не хватать, покупала в ближайшем супермаркете парочку подходящих предметов, нимало не заботясь о единообразии.
- Но бывает же, что бокалы продаются по два, - возразила она, - например, какие-нибудь праздничные, свадебные, эксклюзивные. Вы не помните, какие бокалы стояли на столе?
- Точно не помню, но мне кажется, самые обычные, из тонкого стекла. Хотя признаюсь честно, я их не рассматривал, так что могу и ошибаться. А вы сами не помните?
- Нет. Но можно позвонить дяде Федору, он наверняка на работе сидит, у него дело под рукой.
Игорь повернулся и удивленно посмотрел на нее, держа двумя руками вынутый из духовки противень.
- Дяде Федору?
Настя смутилась.
- Федору Ивановичу, следователю. Дядей Федором мы его за глаза зовем. И как вам противень?
Дорошин повертел противень в руках, осмотрел обе поверхности.
- Можно констатировать, что Олег Михайлович был человеком педантичным и аккуратным. К состоянию кухонной утвари претензий нет.
- Может, это Погодина здесь чистоту наводила? - предположила Настя. - И посуду по шесть предметов покупала тоже она? Седов утверждает, что Милена была очень аккуратной, точной и обязательной, и родители ее, и сокурсники говорят то же самое.
- Может быть, - Дорошин насторожился, прислушался к чему-то и улыбнулся. - Скорее всего, вы правы. В пользу вашего предположения свидетельствует одна деталь.
- Какая?
- Слышите? В ванной откуда-то вода подтекает. У педантичного и аккуратного хозяина краны не текут, он их вовремя чинит.
Настя прислушалась, но ничего не услышала. Ну и шутник этот участковый! Небось ванную уже осмотрел и подтекающий кран видел, а теперь хочет, чтобы она поверила, будто у него такой тонкий слух.
- Ничего не слышу, - сердито сказала она. - А что в ванной? Есть какие-нибудь наблюдения?
- Я там еще не был. Я сразу с кухни начал, как вы и сказали.
Ничего себе! Не был он в ванной, оказывается. Неужели он действительно так хорошо слышит? Или у нее самой с возрастом слух стал притупляться?
Настя вернулась в комнату, по дороге из любопытства заглянув в ванную. Сперва ничего не заметила, во всяком случае, краны были в полном порядке. Однако, присмотревшись, она обнаружила лужицу рядом с унитазом, в которую падали редкие капли из гибкой трубки, соединяющей бачок унитаза со стояком холодной воды. Ну и ну.
Она села на диван и позвонила следователю. Давыдов, как она и ожидала, оказался на месте, в своем кабинете в городской прокуратуре. Не одна Каменская по воскресеньям работает.
- Бокалы? - переспросил он с недоумением. - Да помню я их, обыкновенные бокалы, стеклянные. Не хрусталь, это точно.
- А фототаблицы у вас есть? - настаивала Настя. - Может, посмотрите?
- Ты что, памяти моей не доверяешь? - возмутился Федор Иванович. - Мала еще во мне сомневаться-то.
- Я не сомневаюсь, Федор Иванович, я проверить хочу. Есть очень дорогие фирмы, изготавливающие посуду, на вид она простенькая, а стоит кучу денег. Такие дорогие предметы продают не только большими комплектами, но и по одному - по два. Ну пожалуйста, мне очень нужно.
- Ладно, - проворчал Давыдов. - Погоди, сейчас дело достану.
В трубку Настя слышала, как звякнули ключи на связке и с металлическим скрежетом провернулся замок несгораемого шкафа. Через некоторое время раздался голос следователя:
- Ну вот, смотрю. Чего глядеть-то?
- Надписи на бокалах. Какие-нибудь фирменные знаки, логотипы.
- Нет ничего. Просто бокалы, самые обычные, пузатенькие такие, на высоких ножках.
- Точно ничего нет?
- Ну что я, слепой, что ли? Не веришь - приезжай да посмотри сама. Я сегодня часов до пяти здесь проторчу, мне к завтрашнему дню обвинительное надо закончить, а там дело в двенадцати томах. Чего ты завелась-то насчет этих бокалов? Что с ними не так?
- Я вам потом объясню. Спасибо, Федор Иванович.
- Ну а вообще что в квартире? Мысли появились?
- Кое-какие, - уклончиво ответила Настя. - Я к вам обязательно заеду сегодня, если успею.
Ей хотелось еще посидеть на удобном мягком диванчике и подумать, тем более что с комнатой она уже закончила, но она услышала, как Дорошин вошел в ванную, совмещенную с туалетом, и пошла к нему. Правда, не сразу. Все-таки не отказала себе в удовольствии пять минут посидеть с закрытыми глазами, обдумывая увиденное в квартире и пытаясь составить множество деталей в единую картинку. Картинка не составлялась.
В ванной участковый, сидя возле унитаза на корточках, возился с гибкой подводкой при помощи инструментов. Интересно, где он их взял? Настя не стала мучиться в догадках и спросила.
- Это мои, - коротко ответил он, не оборачиваясь.
- Вы что, всегда носите с собой инструменты?
- Когда на работе - всегда.
- А зачем?
- Мало ли что… Бывает, замок нужно вскрыть, вся милиция уже на месте, а слесаря нет и когда будет - неизвестно. И потом, старики на моем участке привыкли к тому, что я - как «Скорая помощь». Если что-то случается, они сперва в ДЭЗ звонят, но если с первого раза не дозваниваются, то звонят мне. Для них текущий кран или выбитые пробки - настоящая катастрофа, которая не может ждать, пока в ДЭЗе трубку возьмут. Они же старики, - с нежностью повторил он, - они всего боятся. Им вообще трудно понять современный мир, а чем больше непонятного - тем сильнее страх и тем труднее с ним справляться. Я к этому отношусь с пониманием. Опаньки!
