– Боже мой! Какие слова! Ты, Андрюша, вроде бы не был комсомольцем и тем более партийным функционером? Откуда такой патриотический задор?
В спальне нависло напряжение. Не знала до этих пор, где у братца самое чувствительное место, теперь знаю – в голове, в вопросах безопасности страны… как он их понимает. Надо ломать ситуацию.
– Кофе будешь? – Я пошаркала на кухню, не сомневаясь, что брат пойдет за мной. – Или чай? Сядем за стол, и ты мне все подробно объяснишь. Может, я чего действительно не поняла и сделала глупость? Полдвенадцатого дня, ни заснуть, ни поработать.
Братец посмотрел на меня сначала с подозрением, затем со снисходительностью… и согласился.
Мы сели на просторной кухне.
Стерва, потягиваясь лохматым тельцем, устроилась на подстилке около своей миски и смотрела на нас, недоумевая.
Первые пять минут мы с Андреем усиленно делали вид родственников за привычным легким семейным завтраком. На шестой минуте настало время разговора.
Андрей вытер руки о салфетку и попросил дорезать сыра. А почему нет? Дорезала. Красиво положила на тарелочку и поставила поближе к дорогому брату.
– Кушай, Андрюша, только объясни мне, чего именно ты от меня хочешь?
Андрей совершенно серьезно заявил:
– Стране нужны деньги.
Я не знала, что ответить на такое заявление. Можно только смотреть, открыв глаза, и офигевать.
– Страну устроят поддельные деньги? – искренне удивилась я и продолжила: – Извини за банальный вопрос, а кому не нужны деньги?
– Ты не понимаешь… Знаешь, сколько стоит самая элементарная операция по освобождению офицера средней должности из плена?
– И сколько же?
– От ста до полумиллиона, – округлив глаза, сообщил Андрей. – Это не считая суммы выкупа. Нужно собрать информацию, чаще всего за деньги, заплатить людям, экипировать их, подготовить пути отхода. Опять же взятки, оружие, транспорт.
– А сколько стоит освободить солдатика?
Андрей долил кофе, от вопроса отмахнулся:
– Фильмов насмотрелась. Эти обычно выбираются сами.
– Или не выбираются. Нет, Андрей, не нравится мне твой подход. Выкупить офицера… Очень благородно. Но дешевле не начинать войну. Ты используешь человека для изготовления фальшивых денег – преступление, затем человека необходимо уничтожить – еще большее преступление, подчистить свидетелей – преступление, не оправданное ничем. И все для блага государства. Не может правое дело использовать кровавые деньги.
Андрей ел бутерброд с осетриной и смотрел на меня в упор с фанатизмом иезуита.
За окном мороз, тишина. Тиканье часов на стене. Андрей отхлебнул кофе. Совершенно неожиданно мне стало его… Жалко?
– Послушай, Андрей. Если не хочешь очень крупных неприятностей, уезжай немедленно из Москвы. Лучше с Казанского вокзала. Выйди в любом поразившем тебя задрипанностью городишке и останься там на недельку.
– С ума сошла? Меня с работы уволят. – Оценив мое настроение, он что-то сообразил, и тон его изменился на более человечный: – А что будет-то?
– Думаю, что захват типографии и банды.
– Типографию нашли? – спросил он с придыханием.
– Нашла. – Я положила в чашку с кофе две ложки сахара, подумала и положила третью. – Не стреляй глазами, она уже обложена со всех сторон. Уезжай, Андрей, придумай отговорку и уезжай.
– А ты?
– Спасибо, что спросил. У меня через неделю билет в Париж. Еду в составе делегации Министерства здравоохранения. Андрей, хватит байки слушать, собирайся и уезжай.
– Не уеду. – Взгляд брата снова затвердел. – Не имею права сбегать при любых обстоятельствах.
Андрей допил кофе и поцеловал меня в щеку. Наклонившись, погладил задремавшую на половике Стерву. Стерва от удивления вздрогнула, но кусать дотронувшуюся руку не стала. Ритм действий Андрея с первых шагов до одевания в коридоре все убыстрялся. Из квартиры он уже выбежал.
Первый час пополудни. Воскресенье. Вызову милицию сейчас. Мне не нужно набирать 02, мне достаточно подняться на четвертый этаж и жать на кнопку звонка до тех пор, пока сонная Мила не откроет дверь.
Мила открыла дверь, не открывая глаз, и просыпаться не желала:
– Ты чего, Насть?
– Ладочников дома?
Костя, щурясь, стоял позади Милы.
– Что, Настька, все-таки случайно нашла типографию?
– Нашла. И там трое бандюков. Ладочников, что ты тормозишь? Вызывай своих ребят.
– Сейчас.
Костя нащупал телефон в кармане джинсов и набрал номер.
– Настя, пока я бригаду вызываю, садись, пиши заявление.
– Какое заявление? – Я решила отмазаться от неприятностей.
– Подстрахуемся. Я черновик печатными буквами набросал, на столе в кухне лежит, иди, перепиши.
Мила взяла меня за руку и повела на кухню. Она быстро заварила крепчайший кофе и пожарила гигантскую яичницу, пока я кропала взволнованной рукой заявление, с формулировками типа «случайно нажала… удивленно увидела… внезапно обнаружила… неумышленно совершила действия…».
Эпилог
Вечером мы с Милой спустились в мою квартиру посмотреть на результат. Какая я умница, что вовремя вывезла самые хрупкие вещи и ковры. Оконных рам лоджии у меня, считай, нету, подпол теперь тоже не отличался стерильной чистотой. Мебель в гостиной держалась, но была вся поцарапанная.
В типографию мне спуститься не дали, Костя устно проинформировал меня о состоянии помещения.
Обезумевший Сигизмунд разбил аппараты. Прибывшие ему в нагрузку шеф Жора и Вадим дополнили разгром. Один из углов чистейшего помещения был превращен в сортир. Вонь стояла ужасная.
Я провидец. Сигизмунда чуть не съели. Решили подождать до сегодня.
Чтобы не умереть от скуки, мужчины нарезали карт из драгоценной бумаги и расписывали «пульку», расплачиваясь фальшивыми деньгами.
Милиционеры, ходящие по квартире, смотрели на меня с интересом. Костя объяснил, что выводимые арестованные говорили в мой адрес много интересных сравнений и ярких эпитетов.
Жора очень хотел со мной встретиться, предлагал милиционерам большие деньги за пять минут общения с «хромоногой идиоткой» и обязательно без свидетелей.
Давать показания бандюки начали прямо в квартире. Жора орал, что к нападению на Игорька отношения не имеет. У Жоры была информация «о тухлой зелени», и его интересовала типография. Была возможность на одной из попоек у Кати снять слепки с ключей от квартиры. Игорька он послал на разведку – посмотреть документы, простукать пол и стены. Дачу они успели обыскать еще при жизни Кати, теперь на подозрении была только квартира. И тут помешал Григорий, чуть не убил пацана.
А больше ничего Жора не знает. Вадим повез его к знакомой чайку попить, а его пригласили в сауну сходить. Сауна оказалась типографией… Совпадение за совпадением. И все дальнейшие показания в таком же духе.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
