Рейтинговые книги
Читем онлайн Мачо не плачут - Илья Стогов

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52

Все орали. Трещала мебель. Кто-то, защищая голову, пытался пробиться к выходу. Папаускас обеими руками держал стул с металлическими ножками. Трое аборигенов кидали в него бутылками и пытались загнать в угол.

Я отлично знал, как следует поступить. Не вынимая зажатую между пальцев сигарету, следовало врезать ближайшему малайцу по глазам. Когда он ослепнет, согнется и заорет, нужно сбить его с ног и несколько раз ударить носком тяжелого ботинка в висок. Я должен убить ублюдка. Он должен сдохнуть. Сгнить в жирной почве. Стать перегноем.

— С-сука!

Тяжелых ботинок на ногах не было. Были пляжные тапочки. Сзади на меня навалилось сразу несколько жарких тел. Некоторое время я видел только заплеванный, усыпанный пеплом пол. Руками обхватывал огромную, гудящую голову. Где-то под потолком носился визгливый голос Папаускаса.

Когда приехала полиция, меня за подмышки подняли с пола и усадили к стене. Кто-то принес мокрое полотенце. Я клал его на пылающее лицо. Папаускас курил и мелко сплевывал на пол. Фильтр его сигареты окрашивался в цвет крови.

У полисменов были светлые рубашки, черные брюки и аккуратные ботиночки детского размера.

— Вы туристы?

— Мы музыканты ансамбля буддийской песни и пляски «Нирвана». Наш девиз — «Каждому мужчине нирванную целку!».

— Прекрати! Они нас посадят.

— Белых нельзя посадить.

— Обрисуйте суть произошедшего. С чего началась драка?

— Видите этого... в рубашке? Запишите в протокол: я его рот ебал, ебу и ебать буду. Записали?

Как ни странно, нас все-таки отпустили. На прощание Папаускас сказал полисмену, что его рожа похожа на мошонку. Я хотел перевести это на английский, но не смог вспомнить слово «мошонка».

Счет дням был потерян. В какой-то из них у меня разболелся зуб. Я не стал обращать внимания. Зуб удивился и перестал. Шагая по улице, я вдруг разглядел в толпе свою жену. На ней был надет свитер, который я два года назад купил в Москве. Ее лучший свитер. Я бросился вдогонку... я точно знал, что скажу. Жена нырнула в подворотню и исчезла. Наверное, она еще не успела остыть после омерзительного последнего скандала.

Я залпом выпил бутылку пива. Попробовал рассказать Папаускасу о своей личной жизни. Ему было не интересно.

— Как дети! Кого ни спроси — у всех проблемы! У каждого — несчастная, блядь, любовь!.. Только у меня все в порядке.

— А кого ты любишь? Светлое пиво?

Однажды деньги кончились. Мы отправились к Бригитте и, сидя на полу, пили «Wild Turkey». Я помнил, что внизу, в столовой, есть еще холодильник, полный бесплатного пива. Это грело.

Бригитта рассказывала, что члены у малайцев, оказывается, большие. Сами малайцы маленькие, а вот члены — большие. Ну не парадокс ли? По цвету члены от европейских не отличаются... да и по вкусу тоже. Потом она стала засыпать, прямо со стаканом в руке. Папаускас строил мне страшные рожи и глазами показывал на дверь. Я сказал, чтобы он недолго, и вышел в прихожую.

Стоять было скучно. Я докурил сигарету, допил виски. На вешалке висела бригиттина сумочка. Сперва я распихал по карманам все найденные деньги. Потом подумал и забрал два тяжелых серебряных перстня. Их можно будет поменять на бутылку чего-нибудь крепкого.

Мы с Папаускасом ехали в такси. Он рассказывал, что от онанизма у него в ушах растут волосы. Рядом с водителем сидел толстый малаец. До этого мы пили в кафе, а толстяк с двумя подружками сидел неподалеку. Он спросил у меня, холодно ли в России? Я ответил, что очень: когда русские девушки решают станцевать стриптиз, это занимает несколько часов. Через полчаса толстяк отправил своих девиц домой и теперь переводил водителю, чтобы тот ехал к Эрмита-стрит.

— Там действительно много проституток?

— Там ОГРОМНОЕ количество проституток!

Я думал о том, что отправлять тех двух девушек... а потом платить проституткам... нет ли в этом ошибки?.. логично ли это? Причинно-следственные связи выглядели потусторонне. Будто по грудь стоишь в кастрюле с остывшей геркулесовой кашей. Перед глазами текла могучая река. На сиденье я почти лежал. Каждая клетка тела была пропитана тухлым.

Папаускас сказал, что вон та, с кульком, ему нравится.

— Я не уверен, что это проститутка. У нее на руках ребенок.

— Это ребенок? Bullshit! Поговори с ней.

Толстяк открутил стекло, высунулся наружу и залопотал. Девушка заглянула в салон и что-то ему ответила.

— Она согласна. Десять долларов за двоих.

— Пошла она на хуй! В долларах я не плачу даже дома. Пусть берет в этих... как называются ваши деньги?

— О’кей. Восемьдесят ринггит.

— Пятьдесят.

— Прекрати душиться. Переведи, что мы согласны на восемьдесят.

— Она говорит, о’кей. Только деньги вперед.

Мы выбрались из машины. Проститутка едва доставала мне до плеча. На ней была обтягивающая футболка и длинная цветастая юбка. Внутри кулька что-то сопело.

Чуть в стороне стояло человек десять тинейджеров. Тощими задницами они опирались на сиденья велосипедов и смотрели в нашу сторону.

— Она говорит, чтобы вы отдали деньги этим парням.

— А ребенок? Я не хочу, чтобы она брала с собой ребенка.

— Ребенка она оставит здесь. Но вам придется подождать. Вы отдадите деньги, и она купит себе героин. Поехать она сможет, только сделав инъекцию.

— Героин?

— Да. Эти парни на велосипедах привезут ей героин.

— Папаускас, поехали отсюда. Это подстава.

— Прекрати шизофренировать.

— Какой героин в этой Малайзии? Ты читал таможенную декларацию? Мы отдадим этой пердуле деньги и окажемся в полиции. Я тебе говорю: это подстава!

— Дай сюда восемьдесят ринггит. И успокойся.

Проститутка передала ребенка, отсчитала несколько купюр и села в машину. Один из велосипедистов тут же укатил вниз по улице. Папаускас подошел к оставшимся.

— Если он не вернется, я убью вашу подругу. Понимаете по-английски? Gonna kill her! Понимаете?

Они улыбались.

— Ее блядского ребенка тоже убью. You know? И вас. Зря улыбаетесь. Вы просто не знаете, с кем связались. Я выпущу ваши вшивые малайские кишки. Понимаете?

Малайцы улыбались и кивали. Потом велосипедист вернулся. Он тяжело дышал и вытирал пот. Нырнув в окно машины, он передал проститутке газетный сверток. Всю дорогу она гладила меня по щеке и что-то говорила. Папаускас спрашивал у толстяка, участвует ли он в вечеринке? Если надо, мы можем немного ей доплатить. Будешь или нет?

Последнюю ночь перед закрытием Конгресса я провел в собственном непроницаемо темном номере. Итальянец затравленно копошился в углу. Он был похож на крысу, которую когда-то в Петербурге я убил ударом швабры по маленькой голове. Ни я, ни Бригитта не обращали на него внимания. Иногда я говорил, чтобы она отвлеклась, и протягивал ей липкую пузатую бутылку.

— Бедная мусульманская страна Малайзия! В ней и так было очень немного алкоголя. А когда мы уедем, его не останется совсем...

Сползая обратно вниз, Бригитта неудобно переваливалась и кряхтела. Кожей я чувствовал, как мелко дрожат ее губы. Время от времени она прерывалась и, всхлипывая, произносила английские слова.

— Потом поговорим. Продолжай.

— У него были ноготки.

— У кого?

— У моего ребенка.

— Бригитта! У тебя НЕТ детей! Не отвлекайся!

Ягодицами она упиралась в крашеную стену. Над моим животом повисал шатер ее черных волос.

— А у него большие ногти?

— У кого?

— У твоего сына?

— Ногти?

— Да. Большие?

Хлюпающие звуки. Вкус невидимого алкоголя. Луна, отражающаяся в итальянских очках без оправы.

— У моего ребенка были ма-аленькие ноготочки. Крошечные... Рука как мой палец... а на ней ноготки.

— What all this shit does fuckin’ mean?!

— Он был маленький... красный... мокрый... Мой маленький героиновый наркоман. С ноготками. Может быть, у него еще не было глаз, но ногти у него уже были.

Иногда эрекция пропадала совсем. Мокрый член обессиленно прилипал к животу.

— Врач сказал, что он все равно бы не выжил...

— Да кто, черт возьми?!

— Мой сын.

— Сын?

— Вообще-то я хотела девочку. Я бы заплетала ей косички. У нее были бы длинные волосы, а в них большие банты. В детстве мама всегда заплетала мне косички с бантами... Но врач сказал, что он был мальчиком.

Я еще раз отхлебнул из бутылки. Подумал, что, может быть, меня наконец вырвет.

— Перед тем как из него стали делать косметические средства, врач показал мне моего сына.

— Косметические средства?

— Да. Кремы. Лосьоны от морщин. Из моего ребенка получились отличные косметические средства. Очень дорогие. Мне не по карману покупать такие лосьоны. У себя дома я зарабатываю очень мало денег.

— Да ладно тебе! У тебя и так отличная кожа.

— Спасибо.

Потом итальянец вскочил. Что-то выкрикнул. По пути к двери несколько раз споткнулся. Перед тем как дверь захлопнулась, яркий свет успел лизнуть белую бригиттину кожу.

— Он не вызовет полицию?

1 ... 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Мачо не плачут - Илья Стогов бесплатно.

Оставить комментарий