Нейт не мог удержаться и не посмотреть на ребенка. У него были розовые щеки и ясные зеленые глаза. Когда он говорил, махал руками, словно воробей крыльями.
— Знаете? — нетерпеливо спросил Генри.
Нейт пришел в себя.
— Извини, что?
— Вы что-нибудь знаете про рыб?
— А, да.
Последовала пауза, и Нейт невольно подумал, что Генри в конце концов задохнулся.
Ребенок сделал не больше двух вдохов за все то время, что они шли по причалу.
— Ну? — последовал решительный толчок кулачком. — Что вы знаете про них?
Нейт откашлялся. А потом произошло что-то странное. Он вдруг начал рассказывать Генри о том, какими разными способами повар может приготовить рыбу, и непонятно как между ними завязалась беседа.
Генри впитывал все как губка. Его глаза восхищенно сияли, а вопросы оказались весьма разумными. Из ребенка явно собирался вырасти интеллектуал, и, возможно, этим объяснялось то, что его голова казалась такой огромной по сравнению с узенькими плечиками. Видимо, его мозгу требовалось больше места.
Заслышав шаги, Нейт посмотрел через плечо.
Слава богу, подтянулись свежие силы.
— Привет, — мягко произнесла Фрэнки. Ее голос звучал ровно, в глазах светилась
тревога, как будто она боялась, что мальчик поймал Нейта в ловушку. — Что происходит?
Генри посмотрел вверх.
— Привет. Я Генри. Я вас видел вчера, помните? Он рассказывает мне про рыбу. Вы знаете, что он шеф-повар?
Фрэнки улыбнулась:
— Да, я знаю.
— Он все знает про рыбу.
— Неужели все?
Генри солидно кивнул, как провинциальный доктор, которому представился шанс пообщаться со светилом медицины.
Фрэнки снова посмотрела на Нейта. Он слабо улыбнулся ей. Нельзя сказать, что пребывание с Генри далось ему легко. Но и боли он не почувствовал, возможно, потому, что слишком увлекся беседой. И как ни странно, ему почти понравилось излагать свои познания такой благодарной аудитории.
Фрэнки села по другую сторону от Генри, болтая в воде ногами. Нейт смотрел на нее поверх темноволосой мальчишеской головы. Она с усмешкой слушала, как Генри с точностью магнитофона повторял вновь полученные сведения. Неожиданно Нейт почувствовал, что сам вот-вот засмеется. Его собственные слова, произнесенные на октаву выше и немного картаво, вылетали из детского рта и растворялись в летнем воздухе.
Вечер подошел к концу, и Фрэнки выключила лампу, стоявшую на письменном столе. Нейт уже поднялся наверх, и она слышала, как он топтался у нее над головой. Она посидела в темноте еще немного, просто прислушиваясь к его шагам.
Сидеть на причале по обе стороны от Генри было радостно и мучительно в одно и то же время. Она видела, что поначалу Нейт чувствовал себя неловко. Его голос звучал натянуто, спина напряглась. Но к тому времени, когда мать мальчика позвала его переодеваться к обеду, Фрэнки могла поклясться, что Нейт почти получал удовольствие. И это ее радовало.
Сложнее оказалось то, что из-за этой сцены с мальчиком она вдруг задумалась о том, что у них с Нейтом тоже мог бы быть ребенок. Фрэнки невольно представила себе, что на месте Генри мог быть их сын. Получалось хорошо.
Ну, по крайней мере, в ее воображении.
Но это, если забыть о том, что Нейт уже говорил ей о своем нежелании жениться и заводить детей, и один-единственный разговор с семилетним любителем ихтиологии не мог этого изменить.
Черт, даже если бы он встал на одно колено — а Нейт не давал ей повода ожидать, что он когда-нибудь это сделает, — оставалось еще одно маленькое неудобство, заключавшееся в том, что вскоре их будут разделять сотни миль.
Фрэнки поднялась наверх и пошла в душ, думая о том, что должна избавиться от этих печальных мыслей.
Когда она вошла в свою комнату, Нейт лежал на кровати. На коленях у него валялась открытая книга, но голова была запрокинута на подушке, а глаза закрыты. Его скулы выступали сильнее обычного, он выглядел усталым и как будто даже похудевшим. Нейт так много работал на раскаленной кухне, а ночью... ночью у них тоже всегда находилось чем заняться. Фрэнки тоже чувствовала накопившуюся усталость. Она переволновалась из-за исчезновения Алекса и
проблем с бизнесом. Но ей, по крайней мере, не требовалось каждый вечер готовить сотни блюд.
Она на цыпочках подошла к нему, вытащила книгу из его рук и потушила свет. Когда она легла рядом с ним, Нейт пробормотал что-то неразборчивое, прижал ее к себе как можно ближе и тихо засопел. Фрэнки уже привыкла к этому звуку. Привыкла к тому, как его большое тело продавливало матрас и она постоянно скатывалась в яму, образовывавшуюся рядом с ним. Привыкла к его теплу, к его запаху. Она с холодным ужасом представила себе, что скоро ей придется привыкать спать без него.
Под утро ей, должно быть, приснился кошмарный сон. Фрэнки проснулась ни свет ни заря вся мокрая от пота и со слезами на глазах. Нейт с обеспокоенным видом гладил ее по голове.
Фрэнки потянулась к нему, и они занялись любовью, лаская друг друга медленно и нежно. Потом, когда они лежали рядом, и Фрэнки чувствовала, как ее тело тает от наслаждения, Нейт спросил, что за сон она видела.
— Сама не знаю. — Она провела рукой по его груди. — Кажется, я оказалась в каком-то
старом доме. Я блуждала из комнаты в комнату и искала кого-то, но никак не могла найти.
— У меня тоже бывали такие сны. С какими-то поисками. Особенно часто после... — Он замялся. — После того, как ушла Селия.
Селия. Ее звали Селия.
На языке у Фрэнки вертелась целая вереница вопросов. Но зачем их задавать? Что было, то прошло, и посмертное копание в ранах не могло ничего изменить. Вместо этого ей вдруг захотелось сказать ему, что она его любит.
Осознание того, что она влюблена в Нейта, пришло к ней не вдруг, не упало с небес. Оно возникало постепенно, медленно высвобождаясь из ее подсознания, овладевая ее мыслями.
Она любила его.
Эти слова, вырвавшиеся из ее сердца на волне пережитого страха и горьковато-сладкой грусти, уже готовы были сорваться с ее губ. Чтобы удержать их, Фрэнки поцеловала его и долго не отрывала губ от его рта.
Глава 15
Нейт только что ушел вниз, чтобы заняться завтраком, когда Фрэнки послышалось, что он чертыхается. Она застыла на месте, до половины натянув брюки. Да. Этот рокочущий бас, сыпавший проклятия, принадлежал ему. Натянув через голову блузку и сунув ноги в первые попавшиеся кеды, она быстро сбежала вниз и, едва удержавшись, чтобы не споткнуться, влетела на кухню.
Сначала она даже не могла понять, что видит перед собой. Весь пол был залит двухдюймовым слоем воды, которая продолжала литься сверху из дыры в потолке. Плиту и столы покрывала известковая штукатурка.
