— Сколько тебе лет?
— Двадцать семь.
— Припоминаю свои двадцать семь. Прекрасный возраст.
Можно подумать, что он на несколько десятков лет старше.
Джой бросила на него сердитый взгляд.
— Ну да. Я себя чувствую так, словно мне сорок.
Потому что постоянный уход за пожилым человеком приводил именно к такому результату.
— Да ладно. По виду не скажешь, — холодно отозвался он. — Даже близко. Тебе и свой-то возраст можно дать с большим трудом.
Мысль о том, что Грей считает ее чуть ли не ребенком, задела Джой, и она отвела взгляд отего слишком красивого лица. К несчастью, он упал на его ноги. Упругие мышцы натягивали загорелую кожу, которую слегка оттеняли темные волоски.
Словно солнечный удар, Джой пронзила дикая невозможная картина, как одна из этих ног раздвигает ей колени и скользит вверх, в то время как Грей крепко и страстно целует ее. Все ее существо кричало, кровь стучала в жилах, легкие переполнились воздухом.
— Приятно было повидаться с тобой, Джой, — произнес Грей профессионально
поставленным голосом, как будто он отпускал ее.
— Можно задать тебе вопрос? — выпалила она.
Его брови, поднявшись вверх, выползли из-под очков.
— Изволь.
— Почему ты спросил, сколько мне лет?
Ответ последовал немедленно.
— На самом деле мне стало любопытно, сколько лет Фрэнки. Она действительно хорошо справляется с бизнесом, хотя, если не ошибаюсь, ей всего на три года больше, чем тебе.
Тот факт, что Грей хотел всего-навсего разузнать про сестру, положил конец всем ее распутным фантазиям. Как холодный душ, он мгновенно вернул Джой в нормальное состояние.
— Да. Так и есть.
— Я буду ждать ее звонка. Уверен, что вы не успеете оглянуться, как ваша кухня снова заработает. Водопроводчик трудится не покладая рук.
Джой нахмурилась. Водопроводчик уже ушел.
— Хотя, судя по звуку, он и по разрушению большой спец. — Грей махнул рукой и, повернувшись, пошел прочь.
Джой смотрела, как он шел назад по причалу. Он двигался плавно и уверенно. Ей захотелось окликнуть его. Попросить поплавать с ней или просто постоять и поговорить о чем-нибудь. О сестре. О дне рождения его отца. О погоде.
Вдруг, словно услышав ее молчаливую просьбу, Грей остановился на краю лужайки.
— А твой брат... — произнес он через плечо.
— Что — брат? — Она потянула вверх край полотенца.
Последовала пауза, а потом он как будто встряхнулся и, придя в себя, продолжил:
— Эта авария. Она произошла на яхте Рииза Катлера?
— Да. Он партнер Алекса, разве ты не знаешь?
— Точно, он еще женат на Кассандре. С Риизом все нормально?
— Мне жаль, — тихо сказала Джой. — Он погиб.
Грей выругался сквозь зубы.
— Это ужасно. Алекс наверняка чувствует себя подавленным.
— Так и есть.
— Если я могу чем-то помочь, дайте мне знать.
— Хорошо.
Он кивнул на прощание и пошел вверх по газону. Его забота о брате тронула Джой, отчасти избавив от ощущения неудовлетворенности. Как старатель в поисках золота, она заново прокручивала их разговор. Джой поступала так всегда, даже если они обменивались друг с другом всего парой слов. Ее что-то настораживало. Если его интересовал возраст Фрэнки, то почему он просто не спросил, сколько ей лет?
И что это за история с водопроводчиком?
Джой поспешила в дом и, когда подошла ближе, услышала громкие удары. Они доносились сверху. Она в недоумении пошла на звук в сторону спальни Линкольна.
И замерла на пороге как вкопанная.
Джордж крушил кувалдой стену, а рядом стояла страшно довольная Большая Эм.
— Что вы делаете?! — заорала Джой.
Грей Беннет сел в свой БМВ и с такой силой стиснул руль, что костяшки его пальцев побелели. Он чувствовал себя как последний развратник. Похотливо разглядывать такую женщину — такую девочку, — как она.
Проклятье! Несмотря на то что она утверждала, будто чувствует себя на все сорок, Джой Мурхаус выглядела почти как школьница. Ее нежная кожа, блестящие розовато-рыжие волосы, сияющие глаза — все в ней источало редкую ауру невинности. Рядом с ней Грей чувствовал себя древним стариком. И сходил с ума от желания.
Он со стоном приподнялся на кожаном сиденье. Что он, черт возьми, думает, мечтая о Джой Мурхаус? Он знал ее целую вечность. Боже правый, он помнил, как она с косичками на голове танцевала на городской лужайке во время разных парадов. И конечно же всегда знал, что она мила, но этим летом что-то изменилось. Первый раз он заметил это в начале июля, когда увидел ее в городе сидящей в машине. Джой разговаривала с бабушкой, и его поразила ее улыбка. Такая искренняя. Простая. Бесхитростная.
А сейчас, когда Грей смотрел в ее прекрасные, широко распахнутые глаза, ему почему-то вспомнились все грязные дела, которые он сделал в своей жизни. Все, начиная с кражи пневматического пистолета из оружейного магазина в Саранак-Лейк, которую он совершил, когда ему было одиннадцать.
Господи, список получался таким длинным. А чего еще ожидать от действующего политика, который уже полтора десятка лет болтался в выгребной яме под названием
Вашингтон. Прибежище порока не способно породить человека чести. Праведнику там не выжить.
Политика всегда подразумевает жестокие игры, а он обладал в этом деле дьявольски тяжелой рукой и фантастической точностью удара. И именно из-за этого слуги народа по всей длине пищевой цепочки, ведущей до самого Овального кабинета, так хорошо ему платили и так его боялись. На этом Грей сколотил себе состояние вдобавок к тому, которое унаследовал, и долгое время был весьма и весьма доволен собой.
Однако последнее время он стал чувствовать, что потерял свою дорогу. Потерял себя.
Встреча с Джой заставила его яснее и болезненнее осознать эту перемену. Ему хотелось протянуть руку и прикоснуться к ее чистоте, как будто это могло сделать чище его самого.
Грей стиснул зубы и подумал, что это абсолютно невозможно.
Нежные невинные девушки не могли оставаться в безопасности рядом с такими типами, как он. Он разбил достаточно сердец, чтобы понять, что все его увлечения сильны, но кратковременны. Как только Грей получал то, что хотел, он тут же двигался дальше. И хотя ему не нравилось собственное поведение, он не мог изменить его и никогда не опускался до вранья.
Ни одной женщине не удавалось надолго завладеть его вниманием, и когда они спрашивали его, что он чувствует, Грей отвечал правду. Пару раз ему случалось схлопотать за это пощечину.
Грей закрыл глаза. И увидел Джой, стоящую на причале еще перед тем, как она его заметила. В этом купальнике, который почти ничего не прикрывал. Он чертыхнулся и завел машину. Не хватало только, чтобы его застукали сидящим в машине на подъезде к ее дому и глядящим в пространство. С членом в полной боевой готовности. Да уж. Это было бы просто ужасно. Всю дорогу до шоссе Грей убеждал себя в том, что стоит им с отцом вернуться назад в Вашингтон, как все станет на свои места. Он позабудет эти илые большие глаза. Несколько дней в Вашингтоне, и он совсем перестанет о ней думать.
