Изольда.
«Изольда» — как хорошо звучит.
Спасибо, Изонька, выходит, это заслужил я.
Но все-таки сказать мне хочется еще раз: я никого и никогда, Иза, еще не обманывал и особенно тебя — кто дороже и милее всего на свете.
Вячеслав.
Р.S. И любить я умею только сердцем.
Конец записки…
* * *
24.10.52
А сегодня получила от тебя письмо. Славка! Какой — ты правильный человек!! Ты знаешь, я горжусь тобой, горжусь и того, что люблю именно такого, как ты, Слава! Именно так все и бывает, как ты пишешь о неудачах и о характерах, которые слабы, когда они гнутся под давлением этих неудач. Со мной ведь это случилось. Да! А на ошибках учатся. Это очень правильно, ведь я это испытала сама не однажды.
…
Видишь, какая я Славушка, несдержанная, не могу больше молчать, потому что люблю тебя сильно-сильно, а поэтому и не могу не писать. Родной! Пиши скорей мне, а то письмо изорви, оно ненужное, тем более, что если ты чувствуешь себя так же, как и прежде, что любишь меня, то мне ничего больше и не надо.
…
Но я люблю тебя, люблю миллиард раз.
Целую родного моего Славку, крепко-крепко.
Вечно твоя всегда
Изка. * * *
26.10.52
Я понимаю, что полная откровенность с человеком, которого полюбил по-настоящему, очень опасна и может принести много вреда влюбленному, но…
Обычно люди стараются скрывать свои истинные чувства и показывают себя и видят другого человека через розовую пелену, которая впоследствии превращается в черную. И благодаря этому довольно длительный промежуток времени наблюдается у них истинно любовный период — они дышат друг другом. Вот почему все «опытные» дают советы, которые предусматривают некоторую скрытность по отношению к любимому человеку. Но… я не хочу никакой скрытности, я хочу быть открытым перед человеком, которого я люблю, которого действительно можно считать своим другом, товарищем, который бы понимал меня с одного слова, с одного взгляда и который бы верил мне. Может быть, мне кто-нибудь скажет, что так не бывает, — так я отвечу: никогда этому не поверю, а если действительно придется убедиться в противоположности своих мнений, то, простите, я согласен быть один.
И с совершенно ненужными сомнениями, ожиданиями и, самое главное, недовериями я не нахожу нужным оставаться.
Пусть будет гораздо труднее мне, пусть я буду одиноким, пусть — но это все-таки лучше, во всяком случае, нет постоянной меланхолической игры струнок души, пусть будет очень, очень тяжело.
Нехорошо у нас с тобой получается, Иза, все это очень печально кончиться может для нас обоих. Я не верю теперь тебе, Изулька, мне очень нехорошо сейчас, я не нахожу себе места.
Может быть, тебе это покажется странным и ты скажешь: «Как быстро меняется Славка?» Нет, Изонька, меня очень трудно в чем-либо разубедить.
Я не могу даже себе представить, что моя любимая Изулька могла так подумать обо мне, — та, которая заменила мне абсолютно все и которая сейчас, в очень напряженный для меня промежуток времени, «обрадовала» меня таким недоверием.
Ведь ты, Изулька, заметила за мной совершенно мнимую вещь и неужели ты не могла спросить меня просто, как своего Славку.
Тебе я мог бы писать о своих волнениях и опасениях больше, даже почти после каждого твоего письма.
Эх, Изулька, ты моя Изулька, зачем так делать?
Изонька! Хорошая ты моя, я тебя очень прошу, и это совершенно серьезно.
Приезжай сюда числа 4-5-го, я думаю, что это возможно, — все будет зависеть от тебя.
Мне очень необходимо с тобой поговорить — очень.
А верить я тебе все-таки верю — честное слово, не подумавши я написал выше.
После получения этого письма позвони мне, пожалуйста.
Жду тебя, Изонька.
Целую крепко, крепко мою дорогую, любимую Изульку.
Твой
Славка. * * *
26.10.52 г.
Здравствуй, милый мой, Славка! Вот уже 12-й час и, как всегда, я не могу не написать тебе, иначе я не усну. Родной мой! Мне очень и очень сейчас не по себе, дело в той неделе, когда я пробыла в Ленинграде, все тянется…
* * *
Без даты
Изулька, здравствуй!
Утром получил твою записку, которую решил отправить обратно, — мне не нравятся нисколечко такие шуточки. Запомни, Изонька, что у меня хватит силы на то, чтобы сказать правду, и я вполне отвечаю за все свои поступки и серьезно сказанные слова и в первую очередь перед тобой.
…
* * *
27.10.52.
Славушка!
Вот ты какой, я не думала. Я считала, что мой Славка гораздо серьезнее меня, а оказалось не гораздо, а только капельку. Не обижайся, я не велю тебе обижаться, а вечерние слова возьми назад, как сделала я. Ведь все так вышло, но больше ничего не будет, будет все очень хорошо, очень хорошо. Из всего этого мне понятно, что я поступила неправильно. А почему и как что будет, известно только мне одной, тебе знать об этом не обязательно.
Сегодня у нас продолжение показа отрывков, не знаю, как будет, но боюсь ужасно, показываем из «Доходного места» Артур, Ритка и я. В субботу репетировали, но «пусто» было до предела. Не знаю… Ничего не знаю, провалимся, наверное. С Риткой творится что-то ужасное, она вообразила, что ее отчислят, потому что не дают больших ролей. Я с ней не согласна, ей дали роль и притом хорошую: Ваську в «Спутниках» и полковницу Карпухину в «Дядюшкином сне», но она хочет Фаину (мою роль), ибо считает, что это ее роль, а Б.Вл. считает, что это не для нее роль, даже внешне она не подходит. В субботу ехали с ней домой, она всю дорогу мне жаловалась на плохое отношение к ней со стороны Ольги Ивановны. В общем она в ужасно убитом состоянии, а ведь трудно, очень трудно здесь переубедить человека.
А в субботу с утра глядели «Богатую невесту». Ужасно! Раньше я была в восторге от этой комедии, а сейчас, Славушка, это не то, нам, современному советскому зрителю, уже не смешно. Есть такие скучные места, особенно Ладынина, она уже не интересна, даже внешний вид ее не привлекает. А сейчас режиссер этой картины работает над исторической картиной «Иван Грозный», по заданию «правительства». Сейчас всем знаменитым режиссерам поручено создать новые картины о великих людях, хотя уже есть такие картины! А Пырьев всегда создавал фильмы на деревенские-колхозные темы («Кубанские казаки», «Свинарка и пастух» и др.). Так у нас смеются, что он создает «Ивана Грозного», где будут трактора, а Марина Ладынина будет играть Марию Ногуб и будет петь «каким ты был». Просто трудно представить Пырьева в историческом жанре.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
