– Если бы это зависело от меня, герцог, – без всяких обиняков и принятых у эльфов ритуальных жестов произнес комендант, – ваше предложение было бы принято. Но решение за моим племянником. Он же слишком молод и горяч, чтобы идти на компромиссы с врагом. Наши юноши и девушки взрослеют не так, как человеческие. Брижитта наградила своих детей длинной жизнью и вечной молодостью лица и тела, но не души. Долгие столетия приносят пресыщение, хладнокровие, невозмутимость и любовь к интригам, которые щекочут нервы, заставляют почувствовать азарт. Но это признак зрелости. Эльфийское совершеннолетие наступает в двести лет. Но до двухсот пятидесяти, а то и до трехсот лет многие илльф остаются подростками, хоть и выглядят как взрослые. Они честны, прямолинейны, горячи и вспыльчивы. Это возраст ошибок, влюбленностей, страстей и… великих свершений. Здесь, в Эллиар, собрались юноши и девушки от ста пятидесяти до трехсот лет. Они еще не способны думать о выгоде. И скажу вам честно: я не знаю, как их убедить…
– Я так и думал. Поэтому хотел бы пригласить тисса Мэй'Клилли и тиссу Рил'Айэлле на небольшую прогулку по Лесному краю. Гарантирую вам их безопасность.
Мэй'Аэлли остановился и посмотрел мне в глаза. После долгого молчания сказал:
– Я верю вам и не стану этому препятствовать, – и после некоторой заминки эльф тихо, едва слышно добавил: – Я готов на все, чтобы существование народа илльф не прекратилось.
Комендант провел меня в комнату, где состоялись вчерашние переговоры. Мэй'Клилли и Рил'Айэлле сидели за столом. Увидев меня, юноша поднялся, собираясь что-то сказать. Не дав ему раскрыть рта, я повторил свое приглашение.
– Но зачем? – вскинулся он.
– Не нужно опасаться, – вкрадчиво сказал я, – мы гарантировали тиссу коменданту, что вернем вас живыми и невредимыми.
– Илльф не страшатся ничего! – вспыхнул владыка Дома Изумрудного листа.
– В таком случае, прошу вас… – я развернулся и вышел.
Лютый с Дрианном устроились на каменном выступе стены, грелись на солнышке, исподтишка наблюдая за красивыми эльфийскими девушками, которые стайками прогуливались по площади. При этом мрачное лицо некроманта несколько смягчилось, а Ом, напротив, смотрел раздраженно-злобно. При виде меня друзья оживились. Брат махнул рукой: мол, езжайте, ждем.
Оседлав коней, мы втроем выехали из ворот и неспешной трусцой поехали через лагерь. Солдаты, следуя строгому приказу полковника, не обращали на эльфов внимания. Вернее, делали вид, что не обращают. На деле же, первозданным пришлось двигаться под обстрелом угрюмых, ненавидящих взглядов. Мэй'Клилли, гордо вскинув голову, смотрел только вперед, его подруга, или кто она там была, тоже старалась держаться независимо, но у нее это получалось хуже: закушенные губы говорили о страхе и волнении.
Миновав воинские шатры, мы двинулись дальше, вглубь провинции. Эльфы хранили молчание, я тоже не торопился поддерживать беседу. Наконец юноша не выдержал. Все же он был еще очень молод, этот владыка. Молод и слишком горяч для первозданного.
– Вы хотите показать нам обещанные земли? – с ноткой вызова в голосе спросил он.
– Да, – согласился я. – Сейчас мы находимся возле небольшой деревеньки. Она называется Топольки.
– Наверное, это название происходит вон от той тополиной рощицы? – Рил'Айэлле закрутила белокурой головкой. – Но где же сама деревня?
– Вон она, – я указал на уродливое пепелище, черневшее в окружении кудрявых деревьев.
– Крестьяне, уходя, сожгли свои дома? – спросила девушка. – Или это сделали при отступлении ваши воины?
Я молчал.
– Это сделали илльф, – резко бросил Мэй'Клилли. – Война есть война. Врага надо уничтожать.
Он тронул коня и двинулся вперед. Мы поехали по обгорелому пустырю, где недавно еще было ухоженное селение.
– Останки еще не убраны, – сказал я, кивая на смешанные с пеплом и углями человеческие кости.
Девушка смотрела по сторонам, и ее светлые глаза затягивались влажной пеленой.
– Там… маленький череп, – с трудом выталкивая слова, прошептала она. – Дети тоже?
– И женщины. И старики. Все, – с трудом сдерживая бешенство, нахлынувшее при виде этой картины, подтвердил я.
Мне и самому хотелось плюнуть на все, отправиться в крепость, распахнуть ворота и перебить всех белоглазых. Приходилось все время напоминать себе, что эти эльфы – в сущности, подростки, не участвовавшие в сражениях и погромах. Хотя меня это мало утешало.
Топольки остались позади. Впереди лежал Подосиновик – небольшой городок, тоже превращенный первозданными в пепел. До него мы добрались к середине дня.
– Здесь тоже… все? – Рил'Айэлле нервно оглядывалась по сторонам, вздрагивая от каждого шороха.
– Около тысячи человек, – произнес я.
– Хватит, – вспылил Мэй'Клилли, резко разворачивая коня, – мне не нравится ваша затея, герцог Марслейн!
С протестующим ржанием жеребец встал на дыбы. Ради эффекта плюнув на безопасность, я тоже поднял своего коня и, еле удержавшись в седле, проорал:
– Что же вас так смущает, светлый тисс? Ведь вы хотели владеть Лесным краем! Радуйтесь – он свободен от людей!
Лицо эльфа побледнело как мел, глаза сделались совершенно прозрачными:
– Была война! Илльф уничтожали врага!
– Война с женщинами? Уничтожение стариков?
– Вы сами вынудили нас напасть! Люди убивали первозданных в Аллириле!
– Мы не убивали ваших детей! Сколько было жертв? Пятьдесят? Сто? Эльфы вырезали за них целую провинцию.
– Я не верю вам, герцог Марслейн! Это ложь! Вы голословно обвиняете илльф в зверствах! – пришпорив коня, Мэй'Клилли полетел обратно к Хаардейлу.
Я тут же поскакал следом, не собираясь упускать строптивого первозданного. Что-то мне подсказывало, что я сумел пробить брешь в его святой вере в правоту эльфов. Хотя, предпринимая эту поездку, я сильно рисковал: реакция могла быть непредсказуемой. К тому же я сам не ожидал, что владыка Дома Изумрудного листа настолько болезненно воспримет увиденное. Ведь должен же он был понимать, что его сородичи явились в человеческую провинцию не с благотворительной миссией!
Возле Топольков мне удалось догнать и перегнать юношу. Перегородив ему дорогу, я выкрикнул:
– Погодите, светлый тисс. Я не хочу быть голословным. Уделите мне еще немного вашего внимания, проявите знаменитую эльфийскую сдержанность!
В какой-то момент мне показалось, что сейчас Мэй'Клилли выхватит меч и бросится в атаку. Но он сдержался. Мы еще немного постояли у тополиной рощи, переводя дух и успокаиваясь после скачки. Лицо первозданного постепенно приобретало свой естественный цвет.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
