Через несколько недель, 25 мая 1951 года, газеты по обе стороны Атлантики сообщили, что Берджесс и Дональд Маклин — начальник американского отдела в министерстве иностранных дел в Лондоне — исчезли вместе за железным занавесом. Маклин был первым секретарем посольства Великобритании в Вашингтоне в 1944 и 1945 годах.
Это и был Гомер.
Весть о его бегстве в Москву привез в Вашингтон начальник британской разведки за рубежом сэр Перси Силлитоу. Сэр Перси привез портфель, распухший от досье на Филби, Маклина и Берджесса, и поделился его содержимым с Гувером и ФБР. Эти трое британцев дружили двадцать лет, начиная со времен учебы в Тринити-колледже (Кембридж). В 1930-х годах все трое были коммунистами или социалистами. Досье содержали более открытые секреты: Берджесс был известен своими неразборчивыми гомосексуальными связями, Маклин — нетрадиционной сексуальной ориентацией, а Филби женился на австрийской коммунистке и советской агентессе. Все трое были алкоголиками. Все это было известно их начальству, и тем не менее их прикрывали и продвигали по службе. Маклин и Берджесс теперь находились в Москве, а Филби был отозван в Лондон. Гувер доказывал, что Филби — явно советский агент, который дал возможность Москве проникнуть в ЦРУ и Пентагон на самых высших уровнях. Сэр Перси вежливо не соглашался, не желая признавать, что человек такого ранга и воспитания, как Филби, может быть предателем.
Размышляя о жизни английских разведчиков в Кембридже в 1930-х годах, Гувер соединил их коммунистические убеждения с гомосексуальностью.
Эта связь казалась ему самоочевидной. Гомосексуальность и коммунизм были причинами немедленного увольнения с американской правительственной службы и устранения из большинства других сфер деятельности. И коммунисты, и гомосексуалисты вели тайную жизнь. Они обитали подпольными коммунами, использовали условный язык. Гувер, как и его ровесники, полагал, что и те и другие однозначно уязвимы к ловушкам на сексуальной почве и шантажу со стороны иностранных разведывательных служб[267].
Агенты ФБР стали бдительны к этой угрозе. «Советы знали тогда, что правительственный служащий, если он гомосексуалист, потеряет свою работу» [268], — сказал Джон Т. Конвей, который работал в отделе по борьбе с советской разведкой в вашингтонском филиале ФБР. Конвей расследовал дело одного чиновника Госдепартамента, заподозренного во встречах с молодым, белокурым, привлекательным офицером КГБ в баре. «Это было чертовски трудное задание, — сказал он. — Однажды вечером мы взяли его под наблюдение, и он подцепил молодого паренька, отвел его в свою квартиру и продержал у себя всю ночь. На следующий день мы смогли взять паренька и получить от него показания, и этот мужик из Госдепартамента потерял работу».
20 июня 1951 года, менее чем через четыре недели после раскрытия дела Гомера, Гувер расширил Программу выявления лиц с сексуальными отклонениями[269]. ФБР предупредило университеты, государственную и местную полицию об этой угрозе, стремясь изгнать гомосексуалистов из каждого правительственного учреждения, сферы высшего образования и правоохранительных органов. Досье ФБР на американских гомосексуалистов выросли до 300 тысяч страниц за последующие двадцать пять лет, прежде чем они были уничтожены. Потребовалось шесть десятилетий, пока в 2011 году гомосексуалисты не получили возможность служить в вооруженных силах Соединенных Штатов.
Затем Гувер постепенно расширил Программу ответственности — новую общенациональную кампанию, начатую тайно вес ной — летом 1951 года. По закону ФБР должно было делиться своими следственными досье только с исполнительной ветвью власти. Гувер уже пробил брешь в этой стене, передавая досье своим любимцам из числа членов конгресса. Программа ответственности начала поставлять губернаторам, мэрам и другим государственным и местным руководителям оружие для нападения на подрывные элементы в своих владениях. Местный специальный агент, ответственный за региональные отделы ФБР, служил посредником между Гувером и политиками страны. В течение последующих четырех лет Программа ответственности служила оружием чистки факультетов государственных университетов, колледжей и частных средних школ от сотен подозреваемых в «левых» взглядах до тех пор, пока ее секретность не была нарушена членом городской комиссии в области государственного образования, стремящимся к гласности. Обе программы — Программа выявления лиц с сексуальными отклонениями и Программа ответственности — привели к увольнениям несметного числа преподавателей по всей стране.
Гувер поднял вопрос о гомосексуализме во время своей первой встречи с директором Центрального разведывательного управления Уолтером Беделлом Смитом — армейским генералом с четырьмя звездочками на погонах, который был при Эйзенхауэре начальником штаба на протяжении Второй мировой войны. Генерал Смит заработал репутацию «топора» Айка (прозвище Эйзенхауэра. — Пер.) — острых зубов за мягкой улыбкой Айка. При Трумэне он служил послом США в Советском Союзе, встречался с глазу на глаз со Сталиным. Это был очень сильный и вспыльчивый человек, нетерпимый к недостаткам. Он и Гувер хорошо ладили друг с другом. У них было много общего.
Они собрались пообедать в неофициальной обстановке в номере гостиницы «Мейфлауэр». После дежурных любезностей Гувер поднял вопрос о гомосексуализме в рядах ЦРУ. «Генерал Смит казался сильно удивленным тем, что это так широко распространено, — написал Гувер. — Он поинтересовался, какой процент населения склонен к этому»[270]. Гувер пообещал прислать ему краткий обзор, составленный ФБР по публикации Альфреда Ч. Кинси «Сексуальное поведение самца человека», в котором говорилось, что один мужчина из десяти — гомосексуалист, что гораздо больше, чем полагали большинство американцев.
Гувер и генерал Смит были озабочены. Они полагали, что Советы проникли в ЦРУ. Все десантно-диверсионные операции, которые оно проводило за последние два года, шли не так, как надо. Сотни завербованных иностранных агентов ЦРУ были сброшены на парашютах на вражескую территорию, за железный занавес, и почти все они были схвачены или убиты. ЦРУ не продвинулось вперед в своей войне с коммунизмом за границей. ФБР тоже не объявило ни об одном новом деле, связанном с коммунистическими агентами.
Некоторые из этих неудач можно было списать на счет предательства Филби, но не все. Если у Советов все еще был свой человек в высших кругах американской разведки, то тогда секретные операции Соединенных Штатов можно было по-прежнему саботировать и внутри страны, и за рубежом.
Гувер решил, что ему нужно изменить то, как ФБР и ЦРУ работают вместе против Советов. Гувер назначил Сэма Папича из ФБР служить в штаб-квартире ЦРУ, а генерал Смит — Джима Энглтона работать вместе с ФБР. Папич, рожденный в Монтане и имеющий югославские корни, служил под прикрытием в Рио-де-Жанейро во время и после Второй мировой войны, выдавая себя за представителя компании «Дан энд Брэдстрит». Англтон, родом из Айдахо и получивший образование в Йельском университете, был во время войны американским шпионом в Италии. Эти два человека поддерживали связь между ФБР и ЦРУ на протяжении следующих двух десятилетий.
Энглтон вскоре стал начальником штаба контрразведки ЦРУ и отвечал за выявление советских шпионов. Он взял себе за правило изучать шпионские дела за прошедшие годы, пытаясь разгадать хитрости Советов за десятилетия. Он нашел узоры на ковре прошлого, которые немногие смогли увидеть; некоторые из них были невидимы невооруженному глазу и рациональному разуму.
Его вступление в должность начальника контрразведки было неожиданной удачей для Дж. Эдгара Гувера. Глубина дискуссий Энглтона с ФБР была поразительной; для Гувера он был самым лучшим источником информации о том, что происходит внутри ЦРУ. «Он всегда был готов помочь и, как вам известно, по своей инициативе давал значительную информацию, которая оказалась очень полезна для нас, — докладывал Папич. — Тот факт, что он общался с Бюро очень откровенно, без излишней таинственности, характерной для ЦРУ, сделало его человеком, который может работать с Бюро»[271].
Только 2 июля 1952 года Энглтон сказал ФБР, что передовые политические группы ЦРУ и пропагандистские организации по всей Европе «повсеместно открыты проникновению советских агентов»[272]. Он сказал, что КГБ, вероятно, насадил шпионов среди тысяч беженцев из Восточной Европы и выходцев из Белого движения, которых ЦРУ завербовало в Германии и Англии, пытаясь остановить Советы. Операции ЦРУ в Европе проводились с помощью политических ссыльных и «эмигрантов, которые использовали эту организацию, чтобы поживиться за ее счет», — сказал Энглтон. Он обронил, что командующий тайными операциями ЦРУ Фрэнк Уиснер, который уже тайком потратил сотни миллионов долларов, недавно запросил еще 28 миллионов, чтобы расширить свою зарубежную империю. Гувер написал синими чернилами: «Поразительно, что могут существовать такие расточительство и распущенность, и ничего с этим нельзя поделать».
