на ещё больше офигевших от такого разворота событий девушек-гоблинш — брызнули гоблинские мозги. Было мозгов, кстати, ожидаемо мало.
Убит игрок 3 ур. Получено опыта 20.
Почти сразу же я сделал резкий колющий выпад в сторону третьего гоблина, который уже вскочил и встал в боевую стойку чтобы кинутся на меня, однако мой удар не достиг цели, он отшатнулся назад.
Впрочем, не сказать, чтобы это ему помогло, потому что в эту же секунду он получил полноценный прямой удар коротким мечом в спину. Клинок пробил его тело насквозь, выйдя между нагрудных пластин доспеха.
За его спиной стоял и глубоко, шумно дышал — Джим, который и угостил его «системной сталью».
Убитый какое-то время оставался стоять, буквально проколотый как бабочка иголкой, пока техногоблин не толкнул его левой рукой, с мерзким чавканьем сталкивая с клинка.
Третий убитый с грохотом упал, а я повернулся к орку, который за всё время драки не сдвинулся с места.
Его левая рука была спрятана под стол, и одна система знает, что он там прятал.
Служанка, оказавшаяся в десяти шагах, глаза которой расширились от ужаса, с шумом сглотнула и крепко вцепилась в прямоугольный деревянный поднос с грязной посудой.
— Ты, — ткнул в неё пальцем. — Позови хозяина.
Она кивнула и с топотом унеслась прочь.
— А ты, — я оскалился своими мощными гульскими зубами и показал на какого-то потрёпанного мужика, местного, но явно человеческой расы, — скажи, сколько стоит раб в этих землях?
Тот сглотнул и сделал виноватое лицо.
— Нет единой цены, уважаемый странствующий воин. От половины золотой монеты и до, наверное, ста золотых.
Я кивнул, ответ меня вполне устраивал.
Инвентарь.
Быстро отыскал золотые драконьи монеты, такие красивые и весомые, что ими не стыдно расплачиваться даже в ином мире.
Повернулся снова к орку. Из глубины зала к нам перемещалась процессия, скорее всего это был владелец заведения.
— Орк. Вот тебе по пять монет за каждую рабыню.
Я извлёк двадцать пять монет на плоскость стола. Две из них упали в какую-то похлёбку, но я решил не очень придавать значение мелочам, хотя бы потому, что рядом со столов вообще теплились три трупа, которых в настоящее время без зазрений совести обносил Джим.
— Двадцать пять за всех. За охранников платить не буду, они сами виноваты, — я отдавал должное тому, что орк в нападении не принимал участие. Так всем можно даже сделать вид, что это самодеятельность охраны. Однако стоит учитывать, что его видимая нейтральность может прекратиться в один момент, после чего мне придётся прибить и его.
— Гиены сожри мантшарровов, мне на них плевать, — прорычал орк на системном, — Но рабы стоят дороже. Мои киски стоят по сто монет за каждую и это только до того, как мы доехали до столицы.
Мой узкий и смертельно острый палаш — всё это время был в руке.
Переместившись блинком, я стал у него за спиной и плавно положил клинок на плечо орку так, чтобы остриё было недвусмысленно направленно в направлении его шеи.
Тем временем Джим закончил мародёрить и достал из инвентаря что-то напоминающее уродливый, заражаемый со стороны дульного среза пистолет, взвёл курок и направил в орка.
— Если тебе не нравится моё золото, орк, — резюмировал я, — могу заплатить тебе сталью и свинцом.
— Этого мало. Пять сотен, — повторил он, хотя уже значительно тише.
Тем временем хозяин, а это был полноватый с густыми бровями гоблин в сопровождении ещё двух гоблинов помоложе, которые ощетинивались деревянными щитами и держали увесистые дубины, с топотом добежал до нас.
На рожах «сопровождающих» явно читалось что — в гробу они видали пытаться побить меня. В особенности дубинами против моего палаша. Тем более что три трупа закованных в доспех (ту его часть, которую не отковырял Джим) наемников явно намекали что нападать на меня вредно для здоровья.
— Уважаемый хозяин заведения, да продлит великий У ваши годы и да сделает ваше потомство многочисленным и процветающим, я прошу прощения, что потревожил покой и порядок этого дома. Скажите, пожалуйста, сколько будет стоить попросить вас убрать трупы этих воинов, что посмели подло напасть на меня и моего друга и в заглаживание вины перед вами?
Понятно, что постоялый двор — это не совсем дом, но «в моменте» гоблин Джим посмотрел на меня с уважением, потому что я говорил правильные с точки зрения общей для разумных рас морали вещи и ухитрялся на ходу подбирать вполне подходящие слова.
Хозяин приосанился.
— Я считаю, — ответил он низкий густым голосом, — что это стоит по сорок динариев за убитого, что соответствует половине золотого, за каждый труп. А вашей вины передо мной нет. Нет обиды, нет претензий. Достаточно будет если вы просто уберёте оружие.
Я повернулся к орку, который всё ещё находился в оцепенении.
— Бери бабло и сделка состоялась. Посмотри сюда, орк! Я царь, и я не буду торговаться. Выбирай прямо сейчас — моё золото или моя сталь и я заплачу этим уважаемым гоблинам на монету больше за твой трупешник.
Орк держал серьёзное лицо, но непроизвольно сглотнул.
— Я не требую, царь, но прошу… Прошу добавить… хотя бы ещё столько же монет.
Хмыкнув, я извлёк на стол из инвентаря ещё двадцать пять золотых монет, и орк их взял.
Хозяин заведения отследил передачу денег и кивнул, когда орк их взял, после чего спросил его елейным голосом.
— Господин торговец не имеет обиды или претензий к этому господину?
Орк с шумом встал, фыркнул и пробурчал что желает всем присутствующим гореть в местном аналоге ада, но от любых претензий и правда, отказывается, после чего благоразумно свалил из здания, напоследок хлопнув дверью.
После того как он вышел, я вернулся ко всё ещё напряженным гоблинам.
— Уважаемый хозяин заведения, вот вам сто золотых монет, чтобы полностью снять неприятный осадок от вида этих трупов, и чтобы вы вспоминали царя Кощея только хорошим словом.
Я взял со стола большое металлическое блюдо из-под хлеба, вытряхнул крошки и извлёк в него из инвентаря сто золотых драконьих монет и передал их остолбеневшему от такой сумму — хозяину.
Ещё мой поступок явно показывал что деньги для меня не главное.
— Как же зовут вас, добрый господин?
— Царь Кощей Бессмертный.
— Я назову в честь вас следующего сына. Приезжайте после сезона дождей, и я полностью перестрою постоялый двор, он