— Ладно, прекрасно. Номер Шнайдера есть?
— Я его тебе по электронной почте прислала. Ты же помнишь пароль к своей почте, правда?
— У меня же рак, а не Альцгеймер.
— И сегодня у тебя последний день на расследование. Не забудь.
Ну как он может забыть? Его положат в ту же больницу, где умер Брейди, и там ему последнее дело, отложенное навсегда, уж точно не будет давать покоя — и все... Ему эта идея очень не нравится, но нет способа это остановить. Все случилось очень быстро.
— Позавтракай.
— Позавтракаю.
Он завершает разговор и с грустью смотрит на заваренный кофе. Как же хорошо пахнет! Ходжес выливает напиток в раковину и одевается. Он не завтракает.
13
В «Найдем и сохраним» без Холли за столом очень пусто, но на седьмом этаже Тернер-билдинг, по крайней мере, тихо; шумной команды из туристического агентства, которое дальше по коридору, еще минимум час не будет на месте.
Ходжес лучше думает над пачкой желтых бумажек, записывая мысли по мере их появления, пытаясь выявить связи и сформировать согласованную картину. Так он работал в полиции, и ему чаще удавалось установить такие связи, чем не удавалось. Он заслужил немало благодарностей за годы службы, и они кучей свалены в его шкафу вместо того, чтобы красоваться на стене. Грамоты и благодарности для него никогда ничего не значили. Настоящая награда — это та вспышка, когда видишь связь. Он чувствовал, что не в силах остановиться. Отсюда и «Найдем и сохраним» вместо пенсии.
Этим утром записей на бумажках нет — только рисованные человечки, которые забираются на гору, циклоны и летающие тарелки. Он твердо уверен, что все частицы пазла уже на столе и ему остается только правильно их собрать, — но смерть Брейди Хартсфилда становится завалом на шоссе его личной информации и вызывает затор. Каждый раз, когда он поглядывает на часы, проходит пять минут. Вот уже скоро и наступит время звонить Шнайдеру. Когда он выйдет на связь, начнут приходить шумные турагенты. Потом Холли и Джером. И тогда уже не будет ни одного шанса подумать спокойно.
«Подумай о связях, — говорила Холли. — Так много ниточек тянется к нему. И к концерту, на котором он пытался устроить взрыв».
Да, ведут. Потому что право на бесплатное получение «Заппитов» с того сайта получили люди, в основном девочки, сейчас уже подростки, — которые могли доказать свое присутствие на том концерте «Здесь и сейчас», а сайт уже не существует. Вместе с Брейди этот сайт — тоже мертвые пчелы, которые не гудят, — и ура.
Наконец он печатными буквами пишет среди своих рисунков два слова и обводит их кругами: «концерт» и «остатки».
Он звонит в больницу Кайнера, просит соединить с «Ведром». Да, говорят ему, Норма Уилмер здесь, но она сейчас занята, и подойти к аппарату не может. Ходжес понимает, что у Нормы очень много хлопот этим утром, и лелеет надежду, что ей с похмелья не очень плохо. Он оставляет медсестре сообщение, прося перезвонить ему как можно скорее, подчеркивает, что это срочно.
Он калякает на бумажках до восьми тридцати пяти (теперь он изображает «Заппиты», возможно потому, что гаджет Дины Скотт лежит у него в кармане пальто), потом звонит Тодду Шнайдеру, который лично берет трубку.
Ходжес представляется защитником прав потребителей, который работает на бюро «Лучший бизнес», и утверждает, что ему поручили расследовать ситуацию с игровыми консолями «Заппит», которые в последнее время появились в городе. Говорит он легко, почти непринужденно.
— Так, ничего особенного, учитывая то, что «Заппиты» раздавались бесплатно, но складывается впечатление, что некоторые из получателей загружают книги с какого-то «Круга читателей Санрайз» и текст приходит испорченный.
— «Круг читателей Санрайз»?! — кажется, Шнайдер удивлен. Пока нет признаков, что он готовится обороняться, бросаясь канцелярскими выражениями, и Ходжесу хочется, чтобы так и продолжалось. — Что-то такое, типа «Санрайз Солюшн»?
— Ну, собственно, да, поэтому я вам и звоню. По моей информации, «Санрайз Солюшн» перекупило корпорацию «Заппит» перед тем, как она обанкротилась.
— Это правда, у меня тонны бумажной работы «Санрайз Солюшн», но я не могу вспомнить никакого «Круга читателей». А он бы торчал, как прыщ на ровном месте. «Санрайз» прежде всего занималась поглощением маленьких электронных компаний в поисках единственного уникального хита. Которого они, к сожалению, так и не нашли.
— А «Клуб Заппит» — ни о чем не говорит?
— Не слышал о таком.
— А о сайте под названием зизеэнд.com?
Задавая последний вопрос, Ходжес хлопает себя по лбу — что же он не зашел на тот сайт вместо рисования глупых рисунков!
— Нет, не слышал и о нем тоже. — Тут уже слышно, как где-то за спиной позванивает щит закона. — Это вопрос подделок? Ведь законы о банкротстве по этому вопросу являются очень четкими и...
— Нет, что вы, — успокаивает Ходжес. — К нам обратились только из-за проблемы с загрузкой. Ну и как минимум один из «Заппитов» был доставлен неисправным. Получатель хочет отправить его обратно — может, и получить взамен новый.
— Не удивлюсь, что кто-то получил неработающую консоль, если она из последней партии, — говорит Шнайдер. — Там было много брака — может, тридцать процентов выпуска.
— Позвольте для себя поинтересоваться, сколько же их было в той последней партии?
— Для уверенности мне нужно взглянуть на цифры, но, думаю, примерно сорок тысяч штук. «Заппит» судились с производителями, хотя судиться с китайскими компаниями, в общем, пустой труд, но они отчаянно пытались удержаться на плаву. Я вам даю эту информацию только потому, что все дела там уже закрыты и подшиты.
— Понятно.
— Ну и компания-производитель — «Ичэнг Электроникс» — защищалась изо всех сил. Может, даже не потому, что на кону были деньги, а потому, что озабочены своей репутацией. Трудно же их в этом обвинить, правда?
— Да. — Ходжес не выдерживает, ему нужно снять боль. Он берет пузырек с таблетками, вытряхивает две, потом неохотно возвращает одну назад. Кладет под язык — пусть тает, может, так быстрее подействует. — Да, пожалуй, вы не можете.
— В «Ичэнг» заявили, что неисправные устройства были повреждены в дороге: возможно, подмокли. Заявляли, что если бы брак был программный, то не работали бы все. Для меня это имеет определенный смысл, но я все-таки не электронщик. В любом случае, «Заппит» сошел со сцены, а «Санрайз Солюшн» решили не продолжать процесс. У них были более серьезные проблемы на то время. Кредиторы кусали их за пятки. Инвесторы бежали с корабля.
— Что же произошло с последней партией?
— Ну, конечно, устройства были активом, но не слишком ценным, учитывая дефекты. Я некоторое время подержал их, и мы рекламировали их на рынке компаний, которые специализируются на дисконтных товарах. Сети типа «Все по доллару» или «Волшебник-эконом». Знаете такие?
— Да. — Ходжес купил пару дешевых туфель в местном магазинчике «Все по доллару». Стоили они больше, чем один доллар, но были неплохие. Носились хорошо.
— Конечно, мы были вынуждены сообщить, что не менее трех на каждого десятка «Заппит Коммандер» — так последняя версия называлась — могут оказаться бракованными, что означало: каждый надо проверять. Это убивало любой шанс сбыть всю партию. Проверять по одному — это слишком большой труд.
— Угу.
— Поэтому, как доверенное лицо банкрота, я решил их уничтожить и попросить налоговую льготу, которая должна была бы составлять... ну, так немало. Не по стандартам «Дженерал Моторс», но где-то середина шестизначных чисел. Понимаете, надо бухгалтерии ладу дать.
— Да, понимаю.
— Но до того как я смог это сделать, мне позвонил один человек из компании под названием «Геймзи Анлимитед» — из вашего города, — название такое, как «игры» по-английски, только там Z в конце. Представился исполнительным директором. Может, это такой директор, как бывает в конторе на три человека в двух комнатах или гараже. — Шнайдер фыркает так, как может фыркать крупный нью-йоркский бизнесмен. — Поскольку компьютерная революция действительно произошла, то такие фирмочки возникают, как грибы после дождя, хотя я и никогда не слышал, чтобы они по-настоящему выдавали что-то бесплатно. Попахивает каким-то мошенничеством, не так ли?
— Да, действительно, — говорит Ходжес. Таблетка, которая растворяется под языком, ужасно горькая, зато облегчение сладкое. Он рассуждает, что так бывает вообще много с чем в жизни. Просветление в духе «Ридерз дайджест», но менее правдивым оно от такой банальности не становится. — Есть такое.
Ну вот, и прощай, щит законности. Шнайдер оживился, увлеченный собственным рассказом.
— Этот человек предложил мне купить восемьсот «Заппитов» по восемьдесят долларов: это примерно на сто долларов дешевле, чем предложенная розничная цена. Мы немного поторговались и сошлись на сотне.
