— Вы меня удивили, — но выражение его лица никак не соответствовало словам.
— И выбрали мы не просто главного, мы хотим вам предложить именно аббатскую цепь. Например, вот эту, — я выложил на стол восстановленную цепь.
— Не совсем понимаю, что происходит. Может, объясните, чего вы от меня хотите? — брат Палис глянул на Марица, как будто приглашая его к разговору.
— Мы хотим иметь во главе обители надежного человека. Преданного нам. За преданность мы готовы заплатить. Это сан аббата и поддержка вас в вашей работе по продвижению единоверия, — пора выкладывать козыри.
— Единоверия? Почему вы думаете, что меня это заинтересует? — мудрый брат немного стушевался, совершенно незаметно.
— Давайте начистоту. Вы знаете, откуда я. Так вот мы о вас все знаем. И считаем для вас возможность свободно, и не просто свободно, а с сильной нашей поддержкой развивать единоверие более чем достойной платой, — деловым тоном высказал я ему это.
— Ну допустим. Я признаю, что я единоверец. А кто такие мы? Можно узнать? — вот сейчас и пошел серьезный разговор.
— Империя. В лице ее тайной канцелярии, которую я здесь представляю, — важно ответил я.
— Сильно сказано. В любом случае мне нужно подумать. Вот только можно без сана? — спокойно спросил он.
— А что такого? Сан только добавит вам авторитета, — убедительно ответил я.
— Если это настоящая цепь. И хоть я не представляю, где вы ее взяли, но думаю, вы достаточно умны, чтобы не предлагать подделку. Так вот я ее не надену, — твердо заявил Палис.
Повисла пауза.
— Это какой-то ваш единоверский постулат? — вкрадчиво спросил я.
— На чистоту так на чистоту. Я знаю, что в этой цепи. И почему вы так легко одолели аббата, — с вызовом сказал он.
— А вы знаете, что это государственный секрет высшей категории. И за это знание вам прямо здесь на месте грозит тайный трибунал, — двинувшись телом вперед, спросил я его.
— Знаю. Но вы уже выбрали меня. Полагаю, у вас были мысли, которые вы не озвучили, но я вам нужен не меньше чем вы мне, — Палис откинулся в кресле и посмотрел в окно.
— Мы можем найти кого-нибудь и попроще, и поуступчивее. И менее знающего. Но да, я заинтересован именно в вас. Будьте честны сами перед собой, разве для вас это не тот самый единственный шанс, который выпадает только раз в жизни? — задушевным тоном продолжал я склонять Палиса к сотрудничеству.
— Да это просто мечта какая-то, но поводок на шею я себе не надену, — сказал он покривившись.
— Да бросьте вы, ну какой поводок. Я разве управлял Фиситором? — улыбнулся я.
— Может, вы просто не сумели? — с улыбкой ответил он.
— Это всего лишь гарантия. Согласитесь, мы ставим вас во главе мощной силы, нам хотелось бы иметь возможность исправить свою ошибку в случае чего. Но вы хоть задумайтесь, какая вам выпала возможность. Подумайте шире. Если вы приложите достаточно усилий, то вы сможете не просто стать первым в империи аббатом единоверцем, а распространить единоверие на все земли империи. А вы представьте, что в империи все единоверцы, — я многозначительно помотал головой.
— Об этом ни один из наших братьев даже не мечтал. Это действительно более чем достойная цена. Но вы уверены, что сможете ее заплатить? — уже серьезно спросил он.
— Мы с вами не на рынке, где у меня в руке лепешка, а у вас медяк. Я вам говорю, что именно сейчас и именно со мной у вас есть возможность вырастить и сорвать этот плод. Если вы готовы, соглашайтесь. Если нет, уходите, но не уверен, что вы сможете жить с этим дальше, — жестко выговорил я ему.
— Вы отлично знали, что я не уйду. Я согласен. И на цепь тоже, — брат Палис обмяк в кресле.
— Отлично, договорились. Только прошу вас, подержите это в тайне, даже от своих братьев. Нам нужно еще пару дней, — дело сделано, и надо приучать свежеиспеченного аббата к подчинению.
— Снять сливки? Я вижу, как закипела жизнь после того, как вы пустили слух о выборах аббата, — а наш кандидат явно в курсе происходящего. Что ж, это даже хорошо.
— Уважаемый Палис, я ведь и не притворяюсь мягким и пушистым. И я хочу, чтобы вы ввели меня в руководящий совет вашего ордена, — танцы закончились, ухаживания удались, пора переходить к делу.
— Какой руководящий совет? — недоуменно спросил Палис.
— Ну как какой? У такого большого дела обязательно должен быть руководящий совет, или как вы его называете? — я замолчал, ожидая ответа.
— У нас нет совета. Браться встречаются, обмениваются мыслями. Есть более уважаемые, чем другие, но не более того. Каждый брат волен делать то, что считает нужным для общего дела, — медленно с расстановкой ответил он.
— А вот теперь понятно, почему вы такие забитые и угнетаемые. Значит, мы его обязательно создадим. И надо придумать титулы поцветастее. Я готов называться, скажем, «Великий воин веры», или «Продвигающий веру», — в голове роились еще пару десятков званий позаковыристее.
— Не слишком ли сильно? Вас ведь никто не знает среди братьев, и тут сразу такой громкий титул, — брат Палис начал закипать. Ну что же немного огня нам не помешает.
— Так вот мы и расскажем им. Не всем конечно, а только посвященным, что я вот такой весь хороший, давно уже единоверец. И что мне удалось добиться такого признания. Согласитесь, за всю историю нашей веры такого никому не удавалось? — спросил я довольно таки патетично.
— Не кощунствуйте, какой «нашей веры»? — вскипел Палис.
— Палис, не начинайте, вам что, важно продвинуть веру в массы или вы будете бороться за чистоту рядов? — цинично спросил я.
— Мы искренне верим, — сурово кинул он.
— Так и верьте. Я же вам не мешаю. Повторюсь, я совсем не желаю всенародной известности в этом направлении. Но мне необходимо влияние в этом движении. Тем более я же вижу, вы совершенно не знаете, как организовать орден, который способен завоевать умы всех граждан империи. Ведь так? — я навис над ним.
— Действительно, я никогда не думал об этом, — стушевался Палис.
— Это заметно. Что ж, доверьте это дело знающим людям. Поверьте, я не собираюсь вас обскакать или что-то в этом роде. Давайте придумаем вам титул. Скажем «Великий магистр», «Хранитель мудрости», хотя нет хранитель это для старичков. Вот придумал. «Святой учитель». И скажем, что это вы обратили меня в веру и являетесь моим тайником. То есть вы уже по определению как мой наставник старше меня, — я показал рукой, на сколько он меня старше.
— Ученик? — скептично ухмыльнулся брат Палис.
— Да, учитель, — скромно ответил я.
— Вы хитроумный наглец. Я начинаю думать, что именно этого нам и не хватало. Я чувствую уверенность, — он встал из кресла.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
