Аликс вздохнула, и Мод заметила, что королева с осторожностью пытается подобрать нужные слова.
— Не стоит так много требовать от жизни, Мод. Вы не можете взять штурмом весь мир и заставить его выполнять ваши желания. Вы гораздо счастливее многих женщин. Принимайте ваше положение таким, как есть. Ваша судьба для вас — подарок. Наслаждайтесь тем, что имеете.
— А затем вы скажете мне: плодитесь и размножайтесь. Что может расцвести на пустыре? — Мод покачала головой. — К сожалению, я не похожа на вас, Аликс. Я сражаюсь, пока не получу желаемое. — Она глубоко вздохнула. — Если бы вы проявили решительность перед своим отцом, то сейчас служили бы нашему Господу в монастыре, и вам не пришлось бы общаться с упрямой падчерицей.
Глаза Аликс наполнились слезами, и она сжала Мод в объятиях.
— Да, — прошептала она, — схватить жизнь за горло — это по-нормандски, и, возможно, вы достигнете своего. Я меньше всех могу судить вас, дорогая. Каждый из нас должен следовать своим путем, куда бы он нас ни привел.
Сердце Мод затопила волна любви. Какая доброта и кротость! Она горячо обняла мачеху. Через минуту женщины отпрянули друг от друга, слегка смущенные таким проявлением чувств.
— А сейчас что со мною будет? — спросила Мод.
— Вы должны оставаться здесь под моим присмотром до тех пор, пока не согласитесь поехать в Анжу. Для вас приготовили маленькую спальню. — Аликс указала на закрытую дверь в дальнем конце комнаты. — Вам нельзя ни покидать ее, ни принимать посетителей. Еду вам будут приносить. Вам разрешается каждый день выходить на прогулку на башенную стену в сопровождении стражи. Если вы захотите, Олдит может находиться с вами, но она должна подчиниться этим же условиям. — Аликс взглянула в сторону фрейлин. — Даже моим дамам запрещено разговаривать с вами наедине.
Мод сжала кулаки.
— А если я откажусь смириться с таким оскорбительным положением?
— Король сказал, что если вы попытаетесь не подчиниться, то он возложит на меня ответственность за это и применит ко мне такие же меры.
Мод пронзил внезапный страх.
— Он не осмелится так поступить с вами! — Но в действительности она представляла, на что способен отец, если достаточно разозлится.
— Вы грозились рассказать баронам о замужестве с анжуйским графом, Мод, а когда королю открыто мешают, он становится беспощадным и жестоким. — Глаза Аликс стали огромными.
— Но ведь он нарушит клятву, если заставит меня выйти за молодого графа, — не успокаивалась Мод.
— Вы думаете, что клятва является для него препятствием? Это безумие, безумие — бросать ему вызов! — Аликс заломила руки. — Вы слышали историю о том, как были ослеплены его внучки?
— Этой истории я не слышала, — медленно проговорила Мод, — и не желаю слышать.
— Вы должны услышать ее, ради вашего же блага. — Алике повела Мод к углу комнаты, поближе к пылающей жаровне. — Король выдал замуж Джулиану, одну из своих незаконнорожденных дочерей, за нормандского графа Бретюла, — начала она. — Через некоторое время у короля появились основания предполагать, что муж его дочери замышляет против него мятеж. Граф отверг эти обвинения, и для подтверждения искренней верности ваш отец убедил зятя прислать в качестве заложников двух его маленьких дочерей. Внучек Генриха, заметьте. В ответ Генрих послал графу другого ребенка-заложника. Но граф все же поднял мятеж, как и опасался король, и ослепил находящегося у него заложника, бросив тем самым вызов Генриху, — у Алике дрогнул голос. — Тогда… тогда при подстрекательстве короля отец этого ребенка ослепил внучек Генриха.
Мод онемела от ужаса. Было хорошо известно, что отец пользовался репутацией жестокого человека, но такое… Она почти задохнулась от вскипающего в ней негодования.
— А что произошло с моей единокровной сестрой Джулианой? — шепотом спросила она.
— Она полностью потеряла рассудок. — Глаза Алике заблестели от слез, а лицо начало морщиться, как старый пергамент. — Пожалуйста, Мод, я умоляю вас, во имя Господа, сделайте так, как хочет ваш отец. — Она упала на колени. — Я умоляю вас!
Мод быстро подняла ее на ноги.
— Тише, тише, не волнуйтесь, — проговорила она, глубоко потрясенная. — Я не могу согласиться с замужеством, но буду выполнять все условия и не причиню вам никакого беспокойства.
Мод обнимала плачущую королеву, и ею овладевали гнев и ужас из-за только что услышанной истории. А каким дьявольским коварством нужно было обладать, чтобы сделать Аликс ее тюремщиком! Ведь Генрих прекрасно знал, что Мод не сделает ничего, что может повредить королеве.
* * *
Через несколько часов, находясь в относительной безопасности в приготовленной для нее спальне, Мод рассказала Олдит о том, что случилось.
— Кто бы мог поверить, что будущая королева Англии станет узницей в замке своего отца?
Олдит с недоумением взглянула на Мод.
— Честно говоря, я не могу порицать его. Клянусь Распятием, ведь ты знала, что должна будешь за кого-нибудь выйти замуж. Ты скоро станешь королевой, так какой смысл противиться ему? Граф еще только мальчишка, это правда, но ты можешь вылепить из него все, что захочешь, и не без собственной выгоды, как мне кажется.
Олдит оглядела тесную спаленку, где стояла большая кровать, рядом с ней — низенькая кровать на колесиках, которую можно было задвинуть под большую, дубовый сундук и две потертые скамейки.
— Чем скорее мы выберемся из этой жалкой мышиной норы, тем лучше.
Мод упрямо выпятила челюсть — эту ее привычку Олдит хорошо знала.
— Я хочу взрослого мужчину, уже имеющего жизненный опыт! И равного мне по положению.
Олдит, начавшая распаковывать большой сундук с вещами Мод, громко захлопнула крышку.
— Я очень хорошо знаю, кого ты хочешь, но его ты никогда не получишь, поэтому послушай-ка лучше отца. Тебе нужен мужчина, который сделал бы тебя женщиной и матерью, и чем скорее, тем лучше.
— Почему необходимо сводить все… к делам повивальной бабки? — Мод подошла к крошечному окошку и выглянула наружу. Было абсолютно темно — ни луны, ни звезд.
— Потому что для женщины, низкого она происхождения или высокого, именно в этом заключается весь смысл жизни.
Император никогда так не думал.
Олдит уперлась руками в обширные бедра.
— Император был монахом, а не мужчиной, а ты была его ученицей, а не женой. Если женщина ведет себя как сука во время течки, мечтая и томясь от любви, значит, ей пора в брачную постель.
С пунцовым от смущения лицом Мод повернулась к Олдит.
— Это непристойный разговор. Если я буду продолжать отказываться, королю придется уступить.
