— Вы не забыли, что перед вами — ваш исповедник? — произнес Стефан, словно прочитав ее мысли. — А дверь заперта. Нам никто не помешает.
Мод устало взглянула на него. Запертая дверь заставляла ее тревожиться не меньше, хотя и в другом роде, чем дверь незапертая. Вспыхнув, она отогнала мысль о том, что наконец-то они со Стефаном впервые остались по-настоящему наедине, и никто не сможет прервать это уединение. Сердце ее забилось быстрее.
— Я не угодила королю, — начала она издалека, — и стала его пленницей. Я нахожусь здесь под присмотром Аликс.
Стефан задумчиво посмотрел на Мод.
— Все это я и так уже знаю. Объясните мне другое: чем именно вы не угодили королю?
Наконец-то ей представилась долгожданная возможность раскрыть планы отца. Однако Мод неожиданно обнаружила, что колеблется, выдавать ли столь тщательно оберегаемую королем тайну. Но, понимая, что притворяться она не умеет, Мод лишь беспомощно уставилась на Стефана.
— Вы пообещали никому не рассказывать? — Стефан взял ее за руку и слегка погладил пальцы.
Мод с облегчением улыбнулась.
— Да, я вынуждена хранить молчание.
Стефан сжал ее руку.
— Понимаю. Что ж, хорошо, не буду больше расспрашивать вас. — В глазах его засветилась нежная улыбка. — Вы знаете, что если я вам понадоблюсь — по любому делу, при любых обстоятельствах, — я всегда буду готов оказать вам услугу.
Слезы навернулись на глаза принцессы. Не в силах подыскать слова, она лишь кивнула, охваченная порывом благодарности.
Выпустив руку кузины, Стефан обнял ее и прижал к груди, словно испуганного ребенка. Постепенно из мыслей Мод ушли и отец, и угроза брака с анжуйцем, и страх потерять дружбу Стефана. В эти мгновения для нее существовали лишь нежность и надежность его объятий — безопасное убежище, в котором можно укрыться от ужасов жестокого мира.
Мод не знала, сколько времени прошло, прежде чем в ее чувствах произошла неуловимая перемена. Только что она наслаждалась покоем и ощущением безопасности, а в следующую секунду чувства ее уже взволновались. Все тело медленно наполняло удивительное тепло, сердце забилось быстрее, дыхание участилось.
Судя по всему, и со Стефаном произошли подобные перемены, потому что внезапно он резко отстранился от нее, опустив руки. Какую-то долю секунды Мод казалось, что она стоит на краю обрыва, и достаточно сделать всего один шаг, чтобы полететь в пропасть. И когда Стефан отступил назад, Мод вцепилась в его одежду.
Медленно, с очевидной нерешительностью, Стефан протянул руки ей навстречу и крепко сжал ее в объятиях. Мод почувствовала, как мускулистая грудь Стефана прижимается к ее груди, ощутила напрягшиеся мышцы его бедер. В нос ударил острый мужской запах — запах лошадей, сырого дерева и кожи. Она слышала его дыхание, неровное и частое. Когда Стефан слегка откинул голову, чтобы взглянуть ей в лицо, Мод заметила в его глазах какую-то борьбу между желанием и другим, более потаенным чувством, которое она не могла для себя определить.
— Как ты прекрасна, — прошептал он, проводя рукой по ее щеке.
Непослушными пальцами Стефан вытащил шпильки из прически Мод, и водопад красновато-коричневых волос рассыпался по ее плечам и спине. Пальцы Стефана пробежали по этим сверкающим прядям. Наклонившись, он нежно поцеловал ее лоб и веки.
— Твои волосы — багрец октябрьских листьев, и ты сама так же полна жизни и красок, как красавица-осень. — Он пристально взглянул в лицо Мод. — Никогда прежде ни одна женщина не волновала меня так, как ты. Это похоже на безумие.
— О да, — прошептала она, чувствуя, как сильно бьется сердце. — Со мной происходит то же самое. Но я больше хотела бы походить на весну: ведь осень слишком скоро уступает место зиме.
— Верно, — согласился он. — Но тем ярче она пылает, пока у нее еще есть время.
— Но ей суждено умереть.
— Как и другим временам года, как и всему на свете. Но разве мы не должны жить, пока живы?
— Это очень опасно… — начала Мод дрожащим голосом.
— То, в чем нет опасности, не стоит внимания, — возразил Стефан.
И глаза их встретились. Стефан медленно наклонил голову и прижался губами к ее рту, впивая все его тепло и нежность. Потом раздвинул языком ее губы, и они раскрылись навстречу ему, как цветок под солнцем. Мод показалось, что она вся тает от этого невообразимо сладкого поцелуя.
Не прерывая поцелуя, Стефан повлек Мод за собой к кровати, отшвыривая с дороги скамейки. Он снял с нее плащ и оторвался от ее губ ровно настолько, чтобы стащить также тунику и платье. Мод почувствовала, как его пальцы стягивают с нее льняное белье; потом Стефан поднял ее и положил на постель. Услышав учащенное дыхание Стефана и увидев его глаза, жадно засветившиеся при виде ее обнаженного тела, Мод вспыхнула и забилась под меховое одеяло.
Откинувшись на шелковые подушки, она исподтишка наблюдала, как Стефан снимает с себя тунику, рубаху, чулки и нижнее белье. Никогда прежде не видевшая обнаженного мужчину, Мод была потрясена видом его широких плеч и груди, сужающейся к изящной талии и переходящей в узкие бедра, мускулистых ног и золотистых волос, обрамляющих горделивый признак его мужественности.
Стефан лег рядом с ней и медленно потянул покрывало на себя. Мод услышала, как у него внезапно перехватило дыхание. Полуприкрыв глаза, она смотрела, как взор его блуждает по ее прелестной округлой груди. На его виске запульсировала жилка.
— Как ты прекрасна! — шепотом повторил он, скользнул под одеяло и обнял ее.
Ощущая сладость настойчивых губ Стефана, сильное обнаженное тело, прижимающееся к ней, тепло его рук, Мод поняла, что не в силах более сдерживать свое влечение. И почувствовав, как большая горячая ладонь сжимает ее податливую грудь, застонала, словно ее поразил удар молнии.
— Красавица, красавица, — шептал он, лаская ее. Теперь уже обе его ладони охватили ее полные груди, нежно сжимая их; большими пальцами он слегка поглаживал затвердевшие соски; губы впивались в ямочки над ключицами. Прикосновения его рук, сильное тело, лежащее рядом с ней, ощущение, что она целиком находится в его власти, вызвали у Мод неведомые до сих пор, поразительные чувства, которым она не в силах была противиться.
Губы его медленно спускались от ее бархатистой шеи к голубоватым жилкам, просвечивающим сквозь кожу на груди, язык ласкал набухшие от желания соски. Пальцы Мод запутались в золотых кудрях Стефана. Она крепче прижала его голову к груди. Когда его губы сомкнулись вокруг розового острия перевернутой чаши ее мягкой груди, Мод захлестнула новая волна наслаждения. Она испугалась, что вот-вот растворится в незнакомых сладостных чувствах, и начала умолять его остановиться, в то же время желая, чтобы это счастье никогда не кончилось.
