Посмотрев на медсестру, я спросила:
— Это нормально, что мне больно?
Джек напрягся и в упор уставился на Джейн.
— Некоторые пациенты испытывают жжение по началу, но в скором времени это проходит.
Я кивнула.
— Вы правы. Уже не болит.
— Отлично, а сейчас мне нужно обвить эту ленту вокруг вашего живота. Будет немного неудобно, потому что она стянет живот. Этот аппарат измерит частоту сердечных сокращений вашего ребенка, а также мы сможем отслеживать частоту и силу схваток с помощью монитора.
— Хорошо. — Лента туго сдавила мой живот.
— Все в порядке? — спросила она, наклонив голову набок.
— Да, все хорошо.
— Отлично. Видите вот здесь монитор? — Она указала на зеленый аппарат с несколькими мониторами сбоку. — Здесь вы сможете увидеть, когда начнется схватка. А сердцебиение ребенка вот здесь.
— Здорово.
— Вы знаете, кто у вас будет? — спросила Джейн, глядя по очереди то на меня, то на Джека.
— Мы знаем, — улыбнулась я, прежде чем повернулась в сторону Джека, мои глаза стали застилась слезы. Я не относилась к разряду таких людей, которые не хотят знать пол своего ребенка до его рождения. Мой мозг был слишком организован для подобной ерунды, и мне нужно было быть на все сто процентов подготовленной к появлению этого маленького человечка в нашей жизни. Учитывая хаос с расписанием игр Джека, еще какие-то сюрпризы нами не приветствовались.
Джейн закончила подключать меня к различным аппаратам. Один был прикреплен к моей руке, чтобы следить за моим сердцебиением, на случай если я захочу воспользоваться эпидуральной анестезией. Всего несколько дней назад я чувствовала себя выброшенным на берег китом. Сейчас же я чувствовала себя участником научного эксперимента, из которого во все стороны торчали провода. Я даже не могла сходить в туалет, не потащив с собой стойку от капельницы.
Я наблюдала за Джеком, который передвигал кожаное кресло ближе к койке, как вдруг ударила себя в лоб и воскликнула:
— Черт. Я забыла отправить сообщение с номером палаты. Не мог бы ты сделать это, пожалуйста?
— Конечно. — Он потянулся за моим телефоном и поднялся на ноги, после чего наклонился, поцеловал меня и прошептал:
— Я люблю тебя. — Потом поцеловал мой живот и сказал нашему ребенку то же самое. Он вышел из-за ширмы и скрылся из поля моего зрения, потом я услышала, как открылась и закрылась дверь в палату.
Две секунды спустя Джек вернулся, на его щеках от улыбки сияли огромные ямочки.
— Они уже здесь.
— Кто именно? — спросила я, ошарашенная его заявлением.
— Все наши. Они хотят войти. Можно? — Джек адресовал свой вопрос моей медсестре Джейн.
Она кивнула.
— Они могут находиться здесь, пока еще есть время. Или… — она указала на меня, — …пока Вы не захотите, чтобы они ушли.
— Предупреди их, что я выгляжу как задница! — прокричала я Джеку в спину.
— Ты выглядишь прекрасно, Котенок.
Наши родственники не стали тратить время зря и быстро ввалились в палату и, не скрывая волнения, уставились на меня. Мое сердце наполнилось любовью, пока я смотрела ни них.
— Не могу поверить, что вы все здесь. Что если мне понадобится сотня часов, чтобы родить ребенка?
Моя мама первая подошла ко мне. Она выглядела невероятно счастливой, когда наклонилась и обняла меня.
— Я не пропущу это ни за что на свете. Я так взволнована, — призналась она, и мне захотелось плакать.
— А где папа? — спросила я, не удивившись его отсутствию.
— Он уехал по работе, — сказала мама и отвела глаза. — Сказал, что приедет, как только сможет.
Я задавалась вопросом, верила ли она сама в ту ложь, что наговорил мой отец. Я знала, что он просто-напросто решил не появляться в больнице, так что мама все прекрасно понимала. Может быть, она предпочла не обращать внимания на его поведение? Хватит. Я больше не могла беспокоиться об этом. Теперь у меня была своя семья, о которой мне следовало в первую очередь позаботиться.
Я посмотрела в голубые глаза Мелиссы, потом пробежалась взглядом по её крохотной фигуре и задержалась на их сцепленных с Дином руках. Она скорчила гримасу, и я рассмеялась.
— Иди сюда, — позвала её я, она отпустила руку Дина и подбежала ко мне.
— Не могу поверить, что у тебя будет ребенок, — сказала Мелисса и неловко обняла меня.
— Я знаю! А я не могу поверить, что тебе понадобилось десять лет, чтобы быть с Дином. Вы, ребята, выглядите действительно счастливыми.
Она отстранилась от меня и скорчила такую знакомую мне гримасу.
— Как ты позволила мне быть такой идиоткой, да еще так долго?
— Ух, да ты упрямая ослица. Ты даже слушать не хотела. — Я сморщила губы, глядя на неё.
— Я знаю. Как только подумаю, что я так долго была несчастна по своей же глупости, так мне хочется саму себя отпинать.
— Значит, ты счастлива? — спросила я и потянулась к её руке.
— Счастлива как никогда, — сказала Мелисса, потом замолчала, чтобы собраться с мыслями. — Я никогда не думала, что все так сложится. — Её глаза начали блестеть от слез.
— Я так счастлива за вас. Не смей все портить, — прошептала я, мой голос звучал игриво.
— Моя очередь, — голос Дина ворвался в наше перешептывание. Он оттолкнул Мелиссу, пихнув её бедром, и наклонился ко мне, чтобы обнять.
Каждый хотел меня обнять, но я не могла толком двигаться, поэтому вместо объятий у нас больше получались неловкие ужимки.
— Поторопись сделать меня дядей!
— Скажи это ребенку у меня в животе, — иронично сказала ему я. — Я-то уже готова. — Я растопырила руки, показывая все подключенные ко мне провода от аппаратуры.
Дин наклонился и сказал моему выступающему вперед животу:
— Выходи, малыш. Мы готовы тебя встретить.
Джек притворно покашлял, и Дин выпрямился.
— Ух-ох, думаю, я так испугался взрослого дядю. Так страшно.
— Отойди от живота, который тебе не принадлежит, братишка, — сказал Джек громким голосом.
— Ты что, серьезно? — выкрикнула я, и Джек тут же встал рядом со мной.
— Очень. Не смей прикасаться своими губами к животу моей девочки, если не хочешь лишиться их, — сказал Джек, и я знала, что в его словах была только доля шутки.
— У тебя проблемы. Ты же это знаешь, правда? — парировал Дин.
Бабушка и дедушка присоединились к сборищу Картеров около моей койки, и я наконец-то расплакалась.
— Мы знаем, что нам необязательно было приезжать, дорогая, — сказала бабушка. — Но мы хотели быть здесь.
— Ага, — добавил дедушка. — Не то, чтобы происходило уж что-то больно важное. Просто нам скучно дома без детишек.
