Я лежала на бетонном полу в гараже или ангаре. Прямо перед лицом стояли синие бочки, рядом валялись мешки с цементом и какая-то арматура. Я, извернувшись, словно уж, кувырнулась на спину лишь для того, чтобы увидеть, что с другой стороны находится самая обычная серая кирпичная стена. Ничего интересного.
Голосов и шагов слышно не было. Только надсадный звук где-то далеко капающей воды. Похоже, я была здесь одна, и это несколько успокаивало. Я боялась и никого не хотела видеть – прекрасно понимала, кто меня похитил. Не возникло даже тени сомнения. В прошлый раз у них ничего не вышло по чистой случайности. Ком Хен успел вовремя и вытащил меня из неприятностей. Но на том везение, похоже, закончилось. Я помнила свою первую и последнюю встречу со слугами тигра-оборотня и панически боялась ее повторения, хоть понимала, что, видимо, не получится избежать. От судьбы не уйдешь. Если я здесь лежу связанная, а не вместе с Ком Хеном у него дома, значит, он ничем не смог помешать похитителям. Проиграл. Отчаяние достигло высшей точки, и я принялась перебирать в голове события, предшествующие похищению, и только почувствовала себя недальновидной и очень глупой.
«Вот зачем я, спрашивается, куда-то помчалась? Неужели так необходимо было пытаться сбежать? Ведь не от него бежала, а от себя! А от себя далеко не убежишь, только на неприятности нарвешься. Что, собственно, и произошло!» – ругать себя задним числом привычка дурная и бесполезная. Собственные эмоции, разочарования и попытка понравиться взрослому красивому мужчине теперь казались такими неважными и наивными. Неужели нельзя было оставить выяснение отношений до более спокойного времени? Впрочем, нет смысла размышлять о том, что было бы «если». Как и сожалеть о содеянном. Хотелось думать над тем, как отсюда выбраться, но я видела лишь один путь спасения – за мной придет Ком Хен и снова выручит из беды, как было не один раз до этого. Если, конечно, ему не надоело играть в героя. Я гнала от себя мысли о том, что он просто может меня не найти. Вряд ли это укромное место на самом виду и в шаговой доступности.
Как только услышала гулкий звук шагов по бетонному полу, тут же постаралась сжаться и стать максимально незаметной, жаль, я не могла слиться со стеной. Было страшно и муторно. Я лежала на ледяном полу, сама себе напоминая спеленатую куколку бабочки, дрожала и задерживала дыхание, молясь, чтобы ко мне никто не подошел, хотя и не верила в подобный исход. Вряд ли про меня забудут. Спустя несколько ударов сердца перед лицом остановились массивные черные ботинки в комьях грязи.
– Не притворяйся! – бросили мне пренебрежительно. И этот голос нельзя было не узнать. Меня прошиб холодный пот. – Я же вижу, что ты пришла в себя. Поднимайся!
Я осторожно, стараясь не делать резких движений, приподнялась, опираясь на один локоть, встала на колени, а потом села и неловко на пятой точке отползла к стене. Делать это со связанными конечностями было до жути неудобно, но ослушаться я не посмела. Прижалась спиной к кирпичной кладке и затравленно посмотрела на своих похитителей, с тревогой ожидая, что будет дальше.
– Боишься, – удовлетворенно констатировал факт знакомый кореец, который сейчас совсем не походил на двадцатилетнего студента по обмену.
За его спиной мерзко хихикнул второй. Третьего было не видно. Хотя не уверена, что в этот раз они были втроем, я вообще не видела никого, когда меня похищали. Все случилось слишком быстро. Я даже испугаться толком не успела тогда. Сейчас наверстала. Страх липкими щупальцами сковал мышцы и лишил возможности шевелиться и соображать. Хотелось закрыть глаза, потом открыть и понять, что это был всего лишь сон. Но я подозревала, что подобный фокус не сработает.
Кореец наклонился совсем близко, и меня обдало запахом сигарет и свежей туалетной воды – приятный дорогой морской аромат, делающий ситуацию еще более омерзительной. Он создавал дискомфорт у меня в голове. Так пахнущий мужчина не должен быть мерзавцем.
Я не хотела плакать, но из глаз полились слезы, крупные и по-детски обильные.
– А я ведь говорил тебе: принеси пинё, – ласково начал он, но в тоне чувствовалась угроза, от которой леденело сердце. – Если бы послушала и не стала вовлекать своего домашнего комсина в это дело, все бы уже закончилось, и смерть твоя была бы быстрой, легкой и безболезненной. Видишь, как много упустила? Судя по глазам, нет… Ты пока не веришь, что это лучший для тебя вариант. Но я обещаю, скоро все изменится. Будешь умолять убить тебя, но я не уверен, что проявлю милость и сжалюсь. Слишком зол, мне просто необходимо на ком-то выместить раздражение и гнев. Правда, я еще не придумал, что именно буду делать с тобой. Хочу получить моральное удовлетворение.
Он подошел ближе, наклонился, больно схватил меня за подбородок, заставил запрокинуть голову и смотреть в глаза. В свободной руке корейца был зажат уже знакомый мне ледяной кинжал. Я не думала, что могу испугаться еще сильнее – ошибалась и замерла, опасаясь даже сделать нормальный вдох. Слишком хорошо понимала, как мало в данный момент значит моя жизнь и как быстро может прерваться.
– Из-за тебя слишком много проблем. – Он безразлично констатировал факт и продолжил, резко сменив тему: – Знаешь, что именно комсин сотворил со мной? За что я так сильно хочу ему отомстить? – поинтересовался кореец. Он замер, уставившись с ненавистью, а у меня язык прилип к нёбу, а головой я не могла помотать, потому что стальные пальцы грубо сжимали подбородок. «Синяки, наверное, останутся…» – пронеслось в голове, и я тут же поняла, что это уже не важно. Трупу все равно, на каком месте у него синяки. Только маму жалко. Вряд ли, когда все закончится, меня найдут. Она так и не узнает, что со мной произошло. Наверное, к лучшему.
– Я жду ответ, – прошипел кореец и сжал сильнее.
– Нет… – едва слышно шепнула я и зажмурилась, чтобы не вскрикнуть от боли. – Не рассказывал.
– Глаза открой! – тут же раздался приказ, и я повиновалась. Голова кружилась, и картинка плыла, поэтому даже лицо парня, находящегося прямо передо мной, я толком разглядеть не могла. Да и не хотела.
Кореец довольно усмехнулся, видимо упиваясь своей властью, а я боялась даже пикнуть и с ужасом понимала – это только начало. Что бы ни сотворил Ком Хен, мстить будут мне. Причем жестоко и долго, а я до смерти боюсь боли. Да и, признаться честно, никогда ее не испытывала – настоящую. Один удар под дых от него же, пощечина от Ленки и выбитый палец на ноге в четырнадцать лет. Я уже сейчас хотела орать и умолять о пощаде, но боялась, что это только спровоцирует моего мучителя. Единственный способ хотя бы отсрочить расплату – разговорить похитителя, и я, переборов страх, но чувствуя, как дрожат губы, спросила:
– Расскажи, что именно?
– Тебе интересно? – Он зло усмехнулся. – Или просто тянешь время?
Я судорожно сглотнула, перепугавшись окончательно и понимая, что задумка не сработала, но кореец внезапно пошел у меня на поводу.
– Впрочем… время у нас есть. Почему бы и не рассказать? К тому же это совсем недолго. Комсин лишил меня магии. Той части существа, которая делала меня сильнее, ловчее и лучше обычного человека. Высосал всю мою сверхъестественную сущность, а вместе с ней амбиции и гордость. У меня был потенциал. Мне покровительствовал Тигр. Сегодня он приезжает…
Мое сердце пропустило удар.
– Точнее уже на подъезде. Что я скажу ему? Как я могу реабилитироваться? У меня нет силы, нет пинё, но есть одна бесполезная девчонка, которую он может убить одним ногтем на мизинце, если вдруг захочет! Ты понимаешь, что комсин сломал мне карьеру, заступившись за никому не нужную глупую студентку? Ты ведь всего лишь пешка, которая должна была выбыть из игры на первом ходу. Ты была единственным препятствием между мной и повышением, но все испортила. Так не должно было произойти. Для меня это стало неожиданностью. Но… я умен. – Тигренок усмехнулся. – Для человека даже слишком. Комсин не стал бы вмешиваться, если бы у него не было личного интереса к тебе. А раз есть личный интерес, то медведь тебя не бросит и сейчас. Обязательно придет и принесет выкуп – пинё. Он прекрасно понимает – это единственное, о чем можно торговаться. Ну и еще его кровь. И я реабилитируюсь в глазах Тигра… но… силы мне это не вернет. Вот в чем проблема! И это бесит! – прошипел он, заставив меня сжаться. Когда бояться еще сильнее стало просто невозможно, пришла отчаянная злость.
– Как ты удержишь комсина? Думаешь, у тебя хватит на это сил?
Я против воли усмехнулась и тут же пожалела. У горла моментально оказалось обжигающе холодное лезвие кинжала. Чуть нажать, и разговаривать корейцу будет не с кем.
