— Тебе не нужно покупать мне другое платье, — прошептала она.
— Мне хотелось бы. — Каллен отступил, и Эйра отпустила его. — Кроме того, ты делаешь мне одолжение, помнишь?
— Я полагаю… — До нее дошло, что он еще не сказал, почему хочет, чтобы она пошла с ним ко двору. Но у Эйры не было возможности спросить.
— Прекрасно. Удачи тебе. Я уже в нетерпении увидеть твое творение. — Каллен поспешно отступил. Почти… молниеносно. Он что, нервничает?
Эйра покачала головой и выбросила эту мысль из головы. Она должна оставаться сосредоточенной. Сейчас, как никогда, ей нужно было разобраться со своими мыслями и эмоциями.
Когда часы пробили за пятнадцать минут до ее выступления, Эйра, наконец, покинула Башню. Она пошла по задним проходам через дворец, избегая людей, насколько это было возможно. Она не хотела ничего видеть или слышать.
Она вышла из-за стен Залитой Солнцем сцены у одного из нижних входов под затихающие приветствия человека, стоявшего перед ней.
— Вы! — Охранник, которого она не узнала, бросился к ней. — Вы Эйра Ландан?
— Да.
— О, спасибо Матери, мы уж думали, что вы не явитесь. — Охранник проводил ее к входу.
— Не явлюсь?
— Министр сказал, что вы можете так сделать.
— Ну, конечно, он так сказал, — пробормотала Эйра.
— Неважно, вы следующая.
Легким толчком Эйру вытолкнули на Залитую Солнцем сцену, она там оказалась в одиночестве с тысячью глаз наблюдавших за ней с трибун.
Весть об испытаниях, казалось, быстро распространилась, собрав аудиторию из всех слоев общества. Люди всех форм, цветов и размеров заполнили трибуны. Эйра, моргая, повернулась, оглядывая их всех. Она не знала, почувствовала ли она большее облегчение или боль от того, что на этот раз не нашла среди них своих родителей. Каждая пара глаз смотрела на нее сверху вниз, молча осуждая.
Но настоящими судьями были четыре человека, сидевшие за столом на сценической половине Залитой Солнцем сцены. Император и императрица сидели по бокам от Ферро и Кордона соответственно. Посол Кордон листал какие-то бумаги, поглядывая на нее и делая несколько пометок. Валла и Алдрик оба смотрели на нее сверху вниз с того, что казалось вершиной горы.
Глаза Ферро были знакомы, но его взгляд — нет. У него было выражение посла — холодное и отсутствующее. Вдоль задней части сцены стояли дворцовые стражники, среди которых были чародеи, в том числе Фриц и Денея. Они оба внимательно следили за Эйрой, когда она приблизилась к центру арены.
Эйра скрутила руки и быстро прекратила нервное движение. Вместо этого она прикусила губу. Но она, по крайней мере, немного выпрямилась.
Она чувствовала себя одинокой, обнаженной, уязвимой. Эйра сделала вдох и боролась с желанием окружить себя льдом. Это, безусловно, было бы творением, но любой Бегущий по воде мог бы сделать что-то подобное.
Ее магия выделяла Эйру среди остальных. Ей просто нужно было набраться смелости, чтобы выставить ее напоказ.
— Эйра Ландан, — заговорил император, — у вас будет десять минут, чтобы представить творение по вашему выбору. Оно должно быть полностью размещено на этом месте и не может представлять опасности ни для кого, собравшегося здесь, ни для самой арены. У вас есть какие-нибудь вопросы?
— Не имеется, — тихо сказала Эйра, желая, чтобы ее голос звучал так же громко, как у императора.
— Тогда время пошло. — Император потянулся к песочным часам на столе и перевернул их. Песок, без сомнения, тщательно откалиброванный ровно на десять минут, начал сыпаться сверху вниз.
Эйра сделала глубокий вдох, задержала дыхание и закрыла глаза. Вот оно… начало того, что, вероятно, будет самым глупым поступком в ее жизни.
Она вся напряглась, прислушиваясь. Ей нужно было услышать каждый скрип трибун от движений возбужденный толпы. Она хотела услышать дыхание Ферро. Она хотела слышать так, будто ее уши были длинными и заостренными, а не короткими и округлыми.
Нет… не так… она вообще не хотела слышать своими ушами. Она хотела слышать с помощью магии.
Арена была сухим озером… ее озером, испытывающим жажду, ожидая, когда его наполнят. Эйра позволила своей силе вытекать из нее. Она представила, как вода поднимается вокруг ее ног, быстро заполняя все пространство до краев.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Когда Эйра открыла глаза, сцена все еще была сухой, как кость. Но она ощупала каждый уголок. Ее сила растягивалась, убывала и текла, ища.
— Что она собирается сделать? — громко спросил кто-то сверху.
Кто-то зевнул.
Раздались бормотания.
Кордон наклонил голову, прищурив глаза. Его ручка громко царапала по бумаге. Император и императрица ждали, совершенно неподвижные, как статуи. Ферро сохранял невозмутимое выражение лица.
Он спросил, что она задумала… Но Эйра не сказала ему. Она хотела, чтобы это был сюрприз. Она хотела произвести на него впечатление.
Эйра снова закрыла глаза и нахмурилась. Она слышала все, но не то, к чему прислушивалась. Беспокойство толпы росло. Слышался ропот. Немного смеха. Они думали, что она ничего не делает, когда, на самом деле, она пыталась сделать то, чего все они избегали всю ее жизнь. Все говорили, что это невозможно.
Она собиралась показать им пределы возможного, здесь и сейчас.
— Тише, — пробормотала Эйра. Они вели себя слишком шумно. Слишком много людей, что стены отказывались говорить. — Перестаньте шуметь, пожалуйста, — сказала она громче. Видимо, никто не слышал. — Тихо! — крикнула Эйра. Ее голос, казалось, эхом разнесся по всему городу.
Все погрузились в ошеломленную тишину, и в этот момент благословенного покоя Эйра услышала шепот.
Она вздрогнула и открыла глаза, которые сразу же нашли корону на голове императрицы. Она отличалась от императорской — от той, что можно было бы ожидать от императрицы Соляриса. Империя нежилась в золоте. Все, что блестело, становилось поистине золотым под солнцем Соляриса.
Но корона Валлы была серебряной, богато украшенной западными рубинами.
Эйра привязала свою магию к короне, что было трудно сделать на расстоянии. Обычно, когда она работала с сосудами, она могла поместить их в воду и напрямую управлять магией внутри них с помощью своей собственной.
Она пыталась применить ту же концепцию, фактически не прикасаясь к предмету — то, что она делала подсознательно с рождения, но только начала активно пытаться контролировать, а не ограничивать последние несколько недель. Эйра представила, как ее магия собирается вокруг короны, впитывая ее. Она была осторожна, чтобы не вызвать настоящую воду и не замочить императрицу.
— Прошло пять минут, кандидат, — констатировал Кордон. — Что вы намерены представить?
— Отголоски правды, — сказала Эйра. Валла встретилась взглядом с Эйрой, явно заметив ее напряженный взгляд.
Магия, наконец, взяла верх. Связь была устойчивой и сильной. Слова были едва слышны, но притихшая толпа продолжала ждать.
Ей бы хотелось, чтобы она была у тебя, — произнес мягкий голос сквозь время. Эйра не знала, в какое время и в каком месте произошел разговор, к которому она подключилась, но связь была непоколебимой.
— Ей бы хотелось, чтобы она была у тебя, — повторила Эйра, молясь, чтобы эти слова что-то значили для императрицы. Фиера не могла изменить свою сущность. — Фиера не могла изменить свою сущность. Даже когда она вышла замуж за императора Юга, она хотела серебряную корону. — Даже когда она вышла замуж за императора Юга, она хотела серебряную корону.
Императрица вздохнула, прижимая руку к груди. Она в шоке уставилась на Эйру с отвисшей челюстью. Заседающая группа пыталась понять, что происходит между Эйрой и их сувереном.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Итак, эта корона действительно… Эйра вздохнула с облегчением. Новый голос был моложе, чем у императрицы сейчас, но это была безошибочно Валла.
— Итак, эта корона действительно… — Эйра остановилась, ее магия заколебалась. Она никогда не повторяла слова, которые слышала раньше, и это заняло больше внимания, чем ожидала Эйра. — Вы сказали это в ответ женщине, Ваше величество. — Эйра сделала паузу. — Нет, двум женщинам… Слышу еще один голос.
