жизнь. Любое изменение извне просто отторгается. Ученые говорят, что существуют настолько маленькие живые существа, что их невозможно увидеть глазом, но я уверен что даже у них есть воля к жизни. Вот поэтому лечение с помощью магии возможно — оно не вступает в конфликт с базовой волей существа, а нанесение урона волевым усилием — нет. Из этого следует что?
— Урон наносим используя внешние структуры, — подал голос сопляк рядом со мной и еще ехидно так глянул в мою сторону, — используя для этого явь явлений или объектов.
— Молодец, — препод улыбнулся пацану и показал большой палец, надо же, даже в ином мире это положительный жест. — Будешь хорошо учиться и тебя с двух ударов на дуэли не убьют.
Еще один взмах рукой, и меня сшибает с ног мощным ударом в живот. Я слышал от Хадса да и в буклете читал что на уроках боевки возможны травмы, но не ожидал что буду выступать в качестве тренировочного манекена.
— Это всего лишь тренировочная стрела, с тупым наконечником обмотанным ветошью, — продолжил он урок, пока я поднимался на ноги держась за брюхо. — Не обижайтесь господин Де Адд, просто не бить же мне ребенка в самом деле, а продемонстрировать эффект было нужно. Она существует считанные доли мгновения и исчезает сразу после удара. Это приходит с опытом, умение рассчитывать количество маны. Вложишь больше чем надо — получится лишний расход маны, вложишь меньше чем надо — развоплотится раньше чем долетит до цели.
Сопляки снова заржали, а профессор повернулся к своим мишеням, и взмахом руки выпустил в нее сгусток пламени, отчего та полыхнула, словно была сделана из соломы.
— Всего лишь перегретый огонь, — пожал плечами учитель. — Довольно эффективная штука. На первый взгляд кажется, что являть явление намного эффективнее, чем являть материальный объект, но почему тогда в бою маги используют не только явления, но и материю? Целые боевые школы строятся на воспроизведении широкой номенклатуры оружия, а базовый атакующий конструкт это простейшая стрела.
— Из-за дистанции, — ответил еще один мелкий магеныш, и профессор наградил улыбкой и оттопыренным большим пальцем и его тоже.
— Молодец. Да верно. Дистанция эффективного волевого воздействия у каждого мага своя и в среднем составляет от двадцати до двухсот метров. Есть уникумы у которых радиус воздействия больше, есть неудачники у которых сильно меньше, но в среднем от двадцати до двухсот. Да, разброс большой. Это ваша главная тайна, никто свой предел никогда не раскрывает… Потому и дуэли проводятся как правило на дистанции в двадцать метров. Так вот, в зоне вашей досягаемости вы можете создать любое явление, но если приходится атаковать издалека, то создать молнию, испепеляющее пламя, замораживающий все живое поток холода, воздушные лезвия или разжижающий плоть кислотный туман… ну или что там вам больше всего нравится, вы уже не сможете, и поэтому нам нужен носитель урона.
Преподаватель взял со специальной стойки лук и пару стрел и натянув тетиву, всадил стрелу в одну из дальних мишеней, на расстоянии метров пятидесяти.
— Вот пожалуйста. Базовый носитель урона. Вы можете воплотить стрелу, — профессор натянул тетиву пустого лука, и там мгновенно появилась стрела. — Вложить в нее немного силы, и какое-то время она просуществует даже вне вашего волевого поля. Нескольких секунд хватит, чтобы она успела долететь до цели.
Хлопнула тетива, стрела свистнув рванулась к мишени и с глухим стуком ударила в дерево. Секунду спустя она растворилась в воздухе, оставив в доске дырку.
— Лук мне тоже иметь не обязательно, — продолжил профессор возвращая лук на место, и взмахнув рукой отправил в мишень еще несколько стрел, — я могу воплотить уже летящую стрелу. Или две, или десять. Тетива, лук и все остальное, оно присутствует как бы за моим плечом, по ту сторону зыбкой грани отделяющей реальность от нереальности. В этом мире они мне не нужны, нужен только результат их взаимодействия — летящая стрела. Конечно же, их приходится в некоторых пределах создавать — создание летящей стрелы требует намного больше сил, чем неподвижной, и разумеется я могу менять стрелу как мне угодно, например сделать ее крошечной, — в мишень воткнулось что-то вроде дротика, — или огромной, — здоровенная стрела, размером больше лопаты, словно выпущенная из крепостной баллисты, ударила в мишень расколов ее надвое, — горящей, — еще одна стрела, уже окутанная языками пламени, — или ледяной…
Я посмотрел на айсберг, стоящий на месте мишени, и попытался представить себе какое-нибудь физическое явление, которое позволило бы заморозить объект одним касанием, но так сходу не сумел. Что могло послужить вдохновением для архимага, который это придумал? Вряд ли жидкий азот тут уже изобрели.
— Классические огненные сгустки на дальних дистанциях тоже не работоспособны, поэтому вместо них приходится изобретать воображаемый требушет и глиняный сосуд с земляным маслом, как и обычные молнии — их практически ничто не может нести. В последнее время некоторыми архимагами велись работы над заряженными молниями стрелами, но насколько я знаю, далеко они не продвинулись. Именно поэтому работа Фулгура Де Мендакса четвертого, которую он так эффектно продемонстрировал в, с позволения сказать, битве с господином Де Аддом, — легкий полупоклон в мою сторону, — была так высоко оценена сообществом боевых магов. Грозовую сферу Мендакса, можно зарядить необходимым количеством энергии и отправить хоть на милю. Она не имеет массы, а потому направить ее в цель стоит не так много сил.
До конца урока я услышал еще много интересного, когда профессор, наконец, закончил рассказывать и дал мелким попрактиковаться в запуске воображаемых стрел, я получил возможность задать интересующие вопросы.
— Артис. Что ты там хотел узнать? У меня есть несколько минут перед следующим уроком, могу тебя проконсультировать.
— Да, профессор, после драки с Фулгуром, у меня проблемы с обработкой больших объемов маны, — врал я на ходу. — Такое ощущение что черпаю ее чайной ложкой, могу брать только совсем понемногу.
— Ага, и ты конечно же ничего толкового не можешь создать, не поднакопив маны в нужном количестве. А это время. Верно?
На самом деле время меня беспокоило не так сильно, как разрушающиеся камни. Если обычный маг мог позволить себе разломать камень, потому что обращался к нему скорее всего только в самом крайнем случае, до этого расходуя собственный ресурс, то мне разбивать кристаллы очень не хотелось, ибо без них я как без рук. Я уже прочитал несколько глав в неком подобии энциклопедии артефактора, и выяснил не только то, что количество запасаемой маны в камне прямо пропорционально квадрату его объема, но и то что количество извлеченной из камня маны, обратно пропорционально квадрату
