Ну и, конечно же, я не могла не отреагировать на «отходить плетью». Жаль, сейчас с нами нет Аланы (маркиза с утра непонятно где шлялась), иначе бы она популярно объяснила своим товаркам, что её величество даже за пощёчину накажет. А уж за плеть я сама их с удовольствием отхожу. Не накшерров, а леди. В отличие от Мейрионы я не могла похвастаться ангельским терпением.
Захлопнув книгу, громко потребовала:
— А вот отсюда, пожалуйста, поподробнее. Кто плачет и почему?
Фрейлины на миг притихли, сёстры Веллея и Гайна даже взглядами обменялись. Видимо, почувствовали, что запахло жареным. Мейриона не почувствовала. Поджав губы, недовольно проговорила, делясь своими обидами:
— Моя рабыня. Идиотка продолжает убиваться по накшерру, которого принесли в жертву в ночь вашей свадьбы. Чтобы… — фрейлина кашлянула, изо всех сил стараясь изобразить смущение, — вы скорее зачали.
Если бы в тот момент на меня обрушилось небо, я бы и то не была так шокирована. Погребена, раздавлена под обломками ужасающего откровения.
Они принесли в жертву накшерра? Не курицу, не какого-нибудь несчастного ягнёнка, а живое, разумное существо?
Чёрт.
Меня затошнило. Замутило так сильно, что я едва сумела справиться с рвотным позывом. Перед глазами возник каменный жертвенник, весь перепачканный в крови, и я на нём, готовая отдаться этому… этому… выродку!
Это ведь с его разрешения действовала Мильдгита.
Образцовый супруг? Мужчина-мечта?
Бессердечное чудовище — вот он кто!
— Ваше величество, с вами всё в порядке? — шёпотом спросила Гайна. — Вы так побледнели.
— Мне нужно на воздух.
Я поднялась, вздрогнула от глухого удара — это упала на пол книга про историю кошмарного мира. Мира, из которого мне как никогда хотелось вырваться.
— Я с вами, моя королева! — подскочила следом за мной Рослин.
— Оставайся здесь.
— Будет лучше, если я вас проведу и…
— Я сказала: оставайся здесь! — гаркнула на чёртову леди, мечтая придушить и её, и Мильдгиту, но больше всего этого монстра Галеано.
Спать он со мной собирался там, где варварски уничтожили накшерра.
Понимая, что если не перекрою поток мыслей, меня всё-таки вырвет, бросилась к выходу из гостиной, а Рослин, словно упрямый мул, рванула за мной.
— Я неясно выразилась? — обернувшись, зашипела на фрейлину.
— Но нам было велено… — залепетала та и осеклась.
— Велено что?
А впрочем, и так ясно что и кем. Надзирать за мной, двуногим инкубатором; следить за каждым моим шагом.
— Ещё одно движение, и больше ты при дворе не появишься, — пригрозила верной собачонке тирана. Обведя взглядом остальных его су… ну пусть будет болонок, резко добавила: — А если узнаю, что кто-нибудь из вас бьёт слуг, сама лично высеку каждую. Всё ясно?!
Дожидаться ответа я не стала. Выскочила из комнаты и помчалась, толком не понимая, куда несусь. Мне не хватало воздуха, я задыхалась. Дурнота то накатывала, то отступала, а клятые воспоминания не оставляли.
В себя пришла только в парке, в зелёном лабиринте, до которого не помнила, как добралась. Как же мне хотелось сейчас в нём затеряться! Скрыться, исчезнуть, спрятаться. Как можно дальше оказаться от этого змеиного гнезда и его короля.
Убили… принесли в жертву… Монстры.
Чудовища!
Меня всю трясло. Пыталась вздохнуть — не получалось. Продолжала идти, путаясь в юбках и ногах, не останавливаясь. Опасаясь, что упаду, прижималась ладонью к зелёной стене. Ветки царапали кожу, но мне сейчас было не до боли. Вообще ни до чего по большому счёту. Вокруг царила идиллия, совершенная безмятежная красота, а я всё видела насквозь гнилым и мёртвым. Чернела, сворачиваясь, сухая листва, рассыпался под ногами гнилым пеплом камень.
Весь королевский дворец… Да что там! Весь Треалес был насквозь прогнившим.
— В последнее время ты меня избегаешь. Разве я не заслужила хотя бы крупицы твоего внимания? Редфрит!
Знакомый голос со звонкими капризными нотками, знакомые тяжёлые шаги, быстрые и резкие.
Король и его фаворитка.
Чудовище и его подстилка.
— Я не избегаю тебя, просто у меня нет времени.
Они приближались, а я, вместо того чтобы поспешить скрыться, застыла как вкопанная и поняла, что сдвинуться просто не в силах. Так и стояла, вслушиваясь в ненавистный голос Галеано.
Не сразу поняла, что они идут мне навстречу, но по параллельной аллее. Нас разделяла стена из туго сплетённых между собой зелёных веток. Густой кустарник с редкими вкраплениями похожих на звёздочки цветков не позволял увидеть сладкую парочку, зато мне были прекрасно слышны их голоса. Каждая короткая, рублёная фраза, брошенная тираном. Быстрые шаги маркизы, не оставлявшей попыток нагнать его величество.
— Ещё совсем недавно ты находил для меня и время, и ласковые слова. А сейчас… Что вдруг изменилось? Да ещё и так неожиданно…
— Я женился, — мрачно бросил Редфрит, а я мысленно выругалась, почувствовав, как сердце в груди после его ответа забилось быстрее.
Глупая Даниэла.
— Ты говорил, что после женитьбы всё будет как прежде. Обещал, что мы всё равно будем вместе, — не сдавалась Алана.
Вот ведь упрямая. Как будто не понимает, что единственное, что способна вызвать в мужчине назойливая девица, — это раздражение.
Так и случилось. Теперь в голосе Галеано звучала не только сталь, но и злость, которую он даже не пытался скрыть. Видимо, моя фрейлина уже не раз бросалась на штурм его величества.
Тоже мне, завоевательница и покорительница.
— Я ошибался. У меня не осталось к тебе чувств, Алана, и твои попытки добиться моего внимания ничего не изменят. Уверен, ты быстро найдёшь мне замену. Ты красивая, интересная женщина, у которой нет отбоя от кавалеров. Возле тебя постоянно кто-нибудь вертится, так осчастливь же какого-нибудь графа или барона. А у меня действительно нет времени.
Ответом Галеано был громкий, прерывистый вздох, за которым последовал придушенный всхлип. По-видимому, маркиза решила пустить в ход тяжёлую артиллерию — слезами разжалобить бывшего покровителя. И ведь знает его даже лучше, чем я, а так до сих пор и не поняла: Редфрит и жалость несовместимы. Сломать крылья накаи, принести в жертву накшерра — на такое способен только жестокий, беспощадный мужчина.
— Ты в неё влюбился, да? Признайся же! — истерично вскрикнула отвергнутая фаворитка.
Редфрит остановился. Я не видела его, но готова была поклясться, что он совсем близко. Если бы не живая преграда, достаточно было бы протянуть руку, чтобы его коснуться.
Какой-то части меня вопреки всем доводам рассудка хотелось услышать его «да». Но он молчал, и сейчас я как никогда жалела, что не вижу выражение его лица.
Проклятые ветки, демоновы листья.
Дурацкие лабиринты…
— После всего, что между нами было, я имею право знать правду, — захлёбываясь словами, продолжала Алана. — Говорят, ты проводишь с ней все ночи. Постоянно то ужинаешь, то завтракаешь со своей королевой. Быть может, она околдовала тебя? Эта ведьма! А что, вполне вероятно. Мы ведь говорим о Даниэле Фантальм. Раз уж принудила тебя жениться, вполне могла и влюбить тебя силой!
Шорох камня под тяжёлой поступью, испуганный писк маркизы и слова, от которых сердце, вместо того чтобы снова зайтись от волнения, остановилось:
— Никто меня не околдовывал. Всё, что я делаю, я делаю ради наследника. Как только моя жена забеременеет, я перестану проводить с ней время. Она нужна мне только для продолжения рода. Ты же мне не нужна вовсе. Перестань меня преследовать, Алана, иначе я буду вынужден принять меры.
Только для продолжения рода… А я и правда глупая, раз позволила себе обмануться. Позволила допустить, поверить, что его отношение ко мне могло измениться. Что он проникся ко мне хотя бы симпатией, а может даже, начал влюбляться. И ведь не хотела, а всё равно думала о нём и на что-то надеялась. А ему просто нужен наследник.
