– Они могли его видеть, – ответил Леша со вздохом. – Как он выбегал из туалета. И на всякий случай он их убрал. Заметал следы, струхнул, страх на него давил. А ведь они могли и спросить его: зачем ты там был? Возможно, они не верили, что убил Женька, а уточнили. Или видели его парик в туалете. У вас же только у него парик, не считая тебя? Ну и поинтересовались без задней мысли. Ну а он… убрал их, чтобы еще где-то не ляпнули лишнее.
– Но тогда каким образом в квартире Алика оказался след Агнессиного ботинка? И та кассета у нее дома?
Леша считал, что Агнесса Геннадьевна вполне могла приехать в квартиру Алика за кассетой. Например, предварительно созвониться с ним. Или не созваниваться. Она приехала – а дверь открыта.
Я напомнила, что дверь была закрыта, когда к квартире приехали мы.
Леша считал, что произошло следующее. Агнесса Геннадьевна нашла дверь открытой, заглянула, увидела Алика в луже крови, но все равно зашла, чтобы забрать кассету, являющуюся уликой против нее, и тут наступила в лужу. Кассету забрала, потом заперла дверь, прихватила ключи, ботинок вымыла, ключи выбросила, но кассету по дурости не уничтожила.
– А Антонов? Ты веришь в то, что она поехала вслед за нами?
– Почему бы и нет? Агнесса вполне могла проанализировать ситуацию и решила свалить то, что могут повесить на нее, на Аньку. Или на тебя. Хотя я думаю, что скорее на Аньку. Ты ей нужна. Андрюша поет в паре с тобой. Я считаю, что ей было невыгодно тебя подставлять. А Анькой она вполне могла пожертвовать. Но я считаю, что Агнесса в смерти членов вашей группы не виновата. Ведь ее дражайший сыночек поет в группе! А интересы сыночка для нее – святое. Именно поэтому она не стала бы убивать и вашего Максимова.
– А если тот сказал, что выгонит Андрюшу? – напомнила я.
– Так она ведь у него в ногах повалялась, – хохотнул Леша. – Нет, Настя. Я не стал бы обвинять Агнессу Геннадьевну в убийстве ваших. Сука она, конечно, и стерва. Но она – самка, защищающая своего детеныша. Не она это сделала, Женька. А вообще хватит разговоров. Ложись.
Я скинула одежду и легла.
Но тут тишину ночи прорезал душераздирающий женский крик. Кричали на улице.
Я вскочила как ошпаренная. Лешка выматерился.
Глава 23
Ночь с 26 на 27 ноября, с пятницы на субботу
– Господи, что еще? – пролепетала я.
– Сейчас взгляну, – пробурчал Леша, накидывая халат и устремляясь в большую комнату, окна которой выходили на ту сторону, где кричали.
Вскочили не только мы, а и мама с Колей, только Вадик продолжал спать. Или совесть у него чиста, а нервы в порядке? Не то что у нас у всех. Мы вчетвером припали к окну, выходящему во двор на ряд гаражей-коробок. Там уже собрались какие-то люди. Через некоторое время появилась милицейская машина, потом «Скорая», вернее, реанимационная. Народу прибавилось. Реанимационная со свистом улетела. Милиция еще какое-то время оставалась на месте, как и зеваки (в основном с собаками), потом милиция уехала, а жильцы окрестных домов стали расходиться.
– Труповозки нет, и то слава богу, – изрек Леша. – Наверное, ножичком кого-то пырнули. А собачники его нашли.
Но у меня на сердце было нехорошее предчувствие, хоть и Анька нормально доехала до дома.
Леша на пару с Колей стали убеждать нас с мамой, что ничего из ряда вон выходящего не произошло: ограбления и нападения в нашем городе совершаются чуть ли не каждый час, а в ночное время гораздо чаще. Надо выпить валерьянки или чего покрепче и ложиться спать. Леша напомнил, что у меня завтра в час собрание, на которое опаздывать нежелательно, в особенности если Ритуля обещала всех за это штрафовать.
– Настя, пора ложиться! – велел Леша. – Прекрати изображать из себя детектива.
– Я не смогу заснуть, пока не побываю на месте, – изрекла я.
Леша тихо взвыл, Коля хихикнул, мама начала воспитательный процесс.
– Пошли, упрямая! – наконец махнул рукой Леша. – Может, после прогулки спать будешь лучше.
И отправился одеваться, хотя ему, наверное, выходить на улицу пока не следовало, но он твердо заявил, что одну меня не отпустит. Коля сказал, что пойдет с нами. Мама тут же переключилась на него, но Коля оказался еще более упрямым, чем я.
В общем, мы втроем оделись и выползли на улицу. Народ, как выяснилось, еще не весь разошелся, и мы от жильцов нашего дома получили кое-какую информацию.
У овчарки из соседнего подъезда заболел живот, и она стала будить хозяйку. Выйти со своим животным – святое, и хозяйка отправилась на ночную прогулку. Особо далеко ей, конечно, идти не хотелось, так что она завела свою зверюгу за гаражи – и увидела лежащего на земле мужчину. Собака бросилась к нему.
У мужчины на груди растекалось кровавое пятно. Он еще дышал и силился что-то сказать.
В первое мгновение женщина издала истошный крик, потом бросилась вызывать «Скорую» и милицию. Любопытный народ, которому не надо вставать рано утром, а также пара собачников, выгуливавших своих питомцев на ночь глядя, бросились к гаражам.
Среди них оказались те, кто знал раненого.
Это был Евгений Волконский.
Леша сжал мне руку, чтобы не ляпнула ничего лишнего.
Больше ничего интересного соседи поведать не смогли. Убийцу никто не видел, даже выстрелов не слышал.
– Пойдемте туда прогуляемся, – потянул нас с Лешей Коля. – Я посмотреть хочу.
– Что ты там увидишь? – посмотрел на него сверху вниз Леша. – Тело уже увезли, менты уехали. Наверное, все прочесали без тебя. А теперь даже Настя вроде бы успокоилась. Удовлетворила свое любопытство?
Но Коля нас тянул. Мы пошли, хотя мне, откровенно говоря, уже хотелось домой.
Я винила себя в том, что подозревала Женьку. Если бы это он убил или Максимова, или Алика с Юркой, разве стали бы в него стрелять? В него стреляли, потому что он что-то видел и, может, даже не придал значения увиденному. Только бы он выжил… Только бы…
В какую больницу его отвезли? Завтра, то есть уже сегодня, я обязательно позвоню или майору Петрову, или Анькиному генералу с просьбой это выяснить. Кто еще будет ходить к Женьке в больницу, кроме меня? Ведь у него в нашем городе, можно считать, никого нет.
А вообще у меня в ближайшее время весьма интересная перспектива намечается: носить передачки в тюрьму арестованной Агнессе Геннадьевне и в больницу раненому Женьке. Но я обязательно должна им помочь.
– Настя, – оторвал меня от размышлений Леша, – тебе нужно быть очень осторожной.
Я удивленно посмотрела на парня.
– В тебя тоже могут стрелять. Ты слишком много знаешь, много видела. И еще строишь из себя детектива. Лучше бы ты не ходила никуда одна, в особенности в вечернее время. Ты понимаешь, что это не шутки?!
Лешу поддержал Коля. Я слушала их, раскрыв рот. Но они оба были уверены в своей правоте и считали, что мне угрожает опасность.
– Эх, мне бы здоровье сейчас! – вздохнул Леша. – Ранение это очень некстати пришлось. Хотя когда они кстати бывают? Ну если только, чтобы с войны домой отправили. Не хочется тебя никуда одну отпускать. Так, Николай Батькович?
Коля кивнул с самым серьезным видом и заявил, что завтра, то есть уже сегодня, составит мне компанию во время поездки в продюсерский центр, а то он еще ни разу в таких центрах не бывал. Я хохотнула и заметила, что смотреть там особо нечего.
– Это тебе нечего, а мне интересно, – буркнул Коля, потом поднял на меня свои огромные глазищи и просяще мяукнул: – Возьмешь?
Я кивнула.
– Ну, есть тут чего интересное? – внезапно раздался за спиной знакомый голос.
Мы резко обернулись и увидели майора Петрова, уже приблизившегося к нам вплотную.
– А вы тут откуда? – поразилась я.
Майор только уныло усмехнулся.
– Нам домой звонили, да? – высказал предположение Коля. – А бабушка сказала, что мы к гаражам пошли?
– Молодец, – похвалил тезку Николай Иванович. – Звонил. Но вначале мне позвонили. И что это вам всем не спится?
Мои мужики заметили, что я в нашей семье – детектив, и не могла успокоиться, пока не побываю на месте преступления.
– А Женька жить будет? – почти шепотом спросила я, умоляюще глядя на майора Петрова. – Вы знаете, как он?
– Сейчас идет операция, – вздохнул Николай Иванович. – И говорить он пока не может.
– А шансы? – подал голос Леша. – Хоть что-то врачи сказали?
– Пятьдесят на пятьдесят, – ответил Николай Иванович. – Вы лучше расскажите-ка мне, чем сегодня вечером занимались.
Я пригласила майора домой (не стоять же на морозе?), мы прошли в квартиру, я заварила чай, Колю отправить спать не удалось, мы все сели на кухне и рассказали Николаю Ивановичу о появлении Женьки у нас вечером и о том, что он тут поведал. Майор молча кивал, слушая нас.
– То есть выстрела вы не слышали?
Я ответила, что не слышали.
– А что вы думаете по этому поводу? – внимательно посмотрел на Петрова Леша. – Я уже говорил Насте, что лучше бы ей одной нигде не появляться. И по крайней мере, не строить из себя детектива.
