Понс вспотел. Его стиснутые до боли кулаки бессильно стучали по кровати.
Его рука до смерти хотела коснуться его багрово-красного пениса. Он продолжал бороться. Аромат роз заполнил комнату. Он поцеловал ее… Понс дошел до состояния наивысшего экстаза, все еще продолжая бороться с собой…
26
В тот вечер, несмотря на столь поздний час, Тигру не хотелось возвращаться домой. Вероятно, было приблизительно без двадцати или без четверти двенадцать, не более. Чувствовал он себя совсем неплохо. Окружающий мир и вся жизнь казались не только вполне сносными, но даже обрели какую-то странную свежесть и снова бросали ему вызов. Впрочем; это его обычное состояние, подумал Тигр. Точнее, так он себя чувствовал практически всегда. Почти как тогда. Давным-давно. Он окунулся в размышления о тех давних временах. Как давно это было? Когда же? Он задумчиво бродил возле своего дома. Ему не хотелось идти спать прямо сейчас. По крайней мере, не сразу. Он все еще ощущал вокруг себя благоухание этой единственной в своем роде девушки, несравненной Рошелл. Он вошел в дом, чтобы отыскать хоть что-нибудь перекусить. Все равно что. Хотя бы яблоко. Яблоко вполне сошло бы. И он нашел одно. Огромное красное яблоко. И он откусил от него большой кусок. Великолепное, очень вкусное яблоко. В Италии, рассказывала Бетти, растут яблоки даже большие, чем это. Она знает, что говорит – она там была. Ему хотелось бы увидеть эти яблоки. Она просто бредила ими и жалела, что не захватила с собой хотя бы один такой замечательный плод. Тигр, безусловно, очень любил ее. Яблоко всегда напоминало ему о Бетти. Он стоял здесь, на кухне, с удовольствием уплетая яблоко, и выглядывал наружу через огромное кухонное окно. Он не включил свет в комнате, потому что стояла довольно светлая ночь. Где-то светила луна, хотя он ее не видел. По крайней мере, отсюда. Ему нравилось иногда стоять здесь в темноте, особенно в такую ночь как сегодня, и смотреть во двор через огромное кухонное окно. Часто он просто выходил по ночам из дома, крадучись, бродил по улицам, проверяя своих спортсменов. Рошелл что-то говорила ему о луне. Они не так давно вместе наблюдали за луной, когда ночное светило внезапно выплыло из-за туч, и вся ночь осветилась ее волшебным светом. Теперь Тигр мог наблюдать, как луна освещала двор мягким светом и лес позади двора, так как особняк Тигра расположен в той части города, которая выходила прямо на лес. И в самом деле, здесь прекрасный вид. Лес тянулся на многие мили, как часть холмов. Это великолепный район, и Тигр любил его. Ребенком он часто играл в этих лесах, хотя жил тогда в другом районе города. Сюда он переехал сразу же после женитьбы в самом начале своей учительской карьеры. Ему крупно повезло, что удалось приобрести этот великолепный особняк. Он любил его так же, как и Луби Лу. Его дом был как раз то, что надо. Тигр вспомнил такую же луну в Корее. В такую же лунную ночь он выглянул из окопа и внезапно увидел то, что ему со сна показалось целой китайской армией, лавиной, обрушившейся на него с гор. Это была жуткая, леденящая кровь картина, освещенная лунным светом. Это был конец. Его роту окружили. Их сектор фронта был смят. Как же он тогда выжил? До сих пор он никак не может взять в толк. Было ли это счастьем, которое вмешалось в ход событий как перст судьбы? Что он собирается делать с медалью, находящейся где-то там, наверху? Куда же он ее засунул? Впрочем, эта блестящая побрякушка уже не имела никакого значения. Она ему совершенно ни к чему. Он еще постоял немного, пока не доел яблоко. Бросив на сказочный пейзаж прощальный взгляд, он снова подумал о Рошелл, об этой неповторимой, удивительной девушке, и о Бетти Смит. А потом оставил кухню и пошел наверх. Он подумал о Джейн. Вероятно, уже поздно идти к ней в комнату, обнять ее и пожелать ей спокойной ночи, его любимой девочке. Он направился в свой кабинет. Луби Лу, видимо, уже спит или засыпает, наверное. Дверь в их спальню была приоткрыта, и когда он проходил мимо, то услышал, как жена тихим шепотом спросила из тьмы комнаты;
– Это ты, милый?
– Да, родная, – мягко ответил он.
– У тебя все в порядке?
– Все хорошо, – сказал он в полуоткрытую дверь. – Я собираюсь еще немного почитать… Хорошо? – спросил он.
– Ладно, – ответила она.
Он ясно представил себе ее сонную улыбку, которую так любил.
– Не задерживайся слишком долго, – прошептала она сквозь дрему и снова погрузилась в сон.
Он кивнул, на этот раз молча, прикрыл дверь и пошел дальше. Проходя мимо комнаты Джейн, он заглянул в нее и с трудом различил смутное очертание ее фигурки в постели. Он подошел к кровати, наклонился над ней. Он услышал ее мерное дыхание, увидел ее хорошенькое личико, напоминавшее чертами ее мать. Светлые волосы девочки разметались по подушке. Он нежно поцеловал ее в губы. Она тихонько вздохнула во сне, но даже не пошевелилась. У Тигра в душе шевельнулась щемящая нежность к своей очень любимой дочурке. Он улыбнулся, выходя из комнаты.
В кабинете он включил свет и осмотрелся. Ему нужно было просмотреть некоторые бумаги, связанные с его работой в качестве главного воспитателя, и проверить письменные работы по медицине. Но все это могло еще подождать, он ими мог бы заняться и завтра. На его столе лежал последний номер журнала «Тайме», открытый на странице, до которой он дошел, просматривая этот журнал сегодня до ухода на работу. Он уселся в комфортабельное кресло возле стола и начал читать. Особой привязанности к этому журналу у него не было, но иногда он натыкался там на полезную информацию. Именно такую он и встретил в этом номере. Он прочел заголовок: Необходимость смеха.
То, что читал сейчас Тигр, представляло собой рецензию по разделу «Образование»: анализировалась книга, написанная профессором педагогики Кеннетом Эблом. Статья оказалась интересной – она из таких, ради которых Тигр и выписывал «Тайме». Он знал это заранее, даже не приступая к чтению этой статьи. Определенный интерес представлял для него и раздел «Письма», Часто они его забавляли. Иной раз интриговали. А временами ставили в тупик и даже озадачивали. Где писались эти письма? Был ли специальный редактор, готовивший их к печати? Тигр улыбнулся, стараясь найти ответ на эти вопросы. На днях должна появиться статья о футбольной команде Соерсвилля. Он знал об этом и был уверен, что статью обязательно опубликуют. Он прочел заголовок рецензируемой книги: Кеннет А. Эбл. Истинное образование.
Затем начал читать рецензию на эту книгу.
Любовь, обучение и жизнь, – именно эти понятия составляют самую сущность образования. Но именно без них как-то ухитряются обходиться во многих школах Соединенных Штатов Америки.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
