Дверцы кабины открылись, и стушевавшаяся Лейси едва не застонала. Тут случилось чудо: Кэш запрокинул голову и не засмеялся, а откровенно, беззастенчиво заржал, чем еще больше понравился Лейси.
— Я запомню это, Лейси Сэмюэлс, — проговорил Кэш, поворачиваясь к двери. — А если окажусь с вами в поле, буду держать ухо востро. — Посмеиваясь, он вышел из лифта в отделанное мрамором фойе, а подавленная Лейси поехала на четвертый этаж.
Глава 23
За перо берешься не потому, что хочешь и можешь высказаться, а потому, что не можешь не высказаться.
Ф. Скотт ФицджеральдДля Кендалл остаток недели был бесконечно долгим и одновременно мимолетным. Она завершила первую главу «Брани на вороте» и разослала подругам, чтобы покритиковали и использовали для своих сцен. На сегодня они запланировали телефонную конференцию, ведь теперь были готовы и подробные портреты каждой из героинь, и предыстории. И те и другие получались куда занятнее, чем ожидала Кендалл.
Во второй главе, как и в первой, повествование будет вестись от лица героини Кендалл: она расскажет о дне вручения «Зельды». Кендалл следовало лишь закрыть глаза и вспомнить тоненький лучик надежды, а еще страх и ужас, которые свинцовой гирей давили на живот.
Следовало разбередить свежую рану, только где взять силы, чтобы заново пережить все неприятные моменты? Чем подробнее Кендалл вспоминала тот день, чем тщательнее представляла и подбирала слова, тем сильнее хотела схватить молоток, раскрыть оранжевый справочник домашнего мастера и отрешиться от всего.
Мэллори сидела на террасе, проверяла электронную почту и готовилась к конференции, хотя Кендалл заметила, что работа то и дело прерывается долгими взглядами на горную долину.
Вторая глава не на шутку пугала Кендалл. Она и раньше использовала в работе события личной жизни, но всегда писала не по горячим следам, а через какое-то время, чтобы боль переживаний хотя бы слегка притупилась.
А что будет завтра, когда уедет Мэллори? Кто усадит ее за работу? Кто спрячет пояс до тех пор, пока Кендалл не выполнит дневную норму — не напишет пять страниц? Кто будет ей сочувствовать? А сидеть рядом и держать за руку, когда она заплачет?
Чтобы успокоиться, Кендалл вспомнила недавнюю беседу с Кэлвином. Как он бушевал! Чувствовалось, первые удары Энн Джастисс попали точно в цель.
— Что ты творишь? — заорал Кэлвин, едва она взяла трубку. — Эта стерва яйца мужчинам отрывает!
«Не отрывает, а давит, как горошины», — хотела поправить Кендалл, но сдержалась: слушать вопли Кэлвина было одно удовольствие!
— Ты же сам велел найти адвоката, — спокойно напомнила она, чувствуя, что распаляет его еще больше. — Неужели думал, я найму дурачка, об которого Джош Либерман ноги вытрет?
Кэлвин рвал и метал, но Кендалл прекрасно понимала, в чем дело. Кэл надеялся, что она уступит, прогнется, как прогибалась всегда. «Пусть себе бушует», — думала Кендалл. Она дала себе слово: роль девочки для битья в прошлом.
— На выходные я пригласила сюда детей, — сообщила Кендалл, едва поток ругани иссяк. — О нашей, хм, размолвке говорить с ними не буду, пока ситуация не прояснится. Незачем срывать им подготовку к экзаменам и портить каникулы.
Кэлвин ответил новым потоком ругательств, только они не имели над Кендалл никакой власти. Да и сам Кэлвин тоже.
— Хочешь — сам поговори с близнецами, — предложила она. — Может, стоит рассказать им о Лоре и ее планах относительно дома, в котором они выросли.
Как и ожидала Кендалл, предложение было встречено гробовым молчанием. Кэлвин с таким пылом уговаривал ее сделать грязную работу, а сам трусил и не желал выглядеть негодяем в глазах детей.
— Еще ты мог бы убраться в доме: вдруг дети захотят туда заехать. Ну или Лору попроси. — Кендалл чувствовала, что получает удовольствие. Вот так дела! Как здорово плевать на мнение Кэлвина. — Если дети увидят этот бардак, то сразу поймут: случилась беда.
— Ты считаешь, они ничего не подозревают? — насмешливо спросил Кэлвин. — Мы же порознь живем.
— Подозревать — одно, знать — совершенно другое, — отозвалась Кендалл с уверенностью, порожденной горьким опытом. — Сам посмотри, с каким трудом я усвоила горькую правду о тебе!
* * *
Вечером Кендалл и Мэллори устроились за кухонным столом с сотовыми телефонами и заметками наготове. Мэллори набрала номера подруг, и конференция началась.
— Ты меня слышишь? — Мэллори глянула на Кендалл, и та кивнула.
— Вроде бы все на связи. Слышимость нормальная? — спросила Кендалл.
Фэй и Таня ответили, что нормальная, и все четверо затараторили чуть ли не хором.
— По-моему, нужно высказываться по очереди или придумать, как просить слóва, — сказала Кендалл.
Воцарилось молчание: говорить параллельно друг с другом никому не хотелось.
— Теперь порядок! — засмеялась Кендалл. — Фэй, начинай.
— Ладно, — Фэй откашлялась. — Скажу сразу: первая глава мне очень понравилась. Знаю, Кендалл, писать было нелегко, но получилось самое то. С одной стороны, очень искренне и эмоционально, с другой — ты не перетянула все внимание на себя, а представила наших героинь.
Кендалл вздохнула с облегчением. Даже когда чувствуешь, что попала в тон, одобрение не помешает.
— Согласна! — проговорила Мэллори и улыбнулась Кендалл.
— Я тоже, — отозвалась Таня. — Кендалл, первая глава отличная! А вот портреты героинь… Сюрпризов было хоть отбавляй!
— Я бы попросила объяснений, — начала Мэллори. — Хотя с каких пор тебя нужно об этом просить?
— Ну, раз ты просишь, — подначила Таня. — Я особо рада тому, как меня описывает твоя героиня: белокурая, не шибко образованная южанка в откровенном наряде!
Подруги засмеялись.
— По-моему, точно в цель! — пошутила Фэй.
— Неужели? — парировала Таня. — Фэй, а как насчет твоей героини? Взбунтовавшаяся дочь священника, которая тайно пишет порнороманы? Это тоже точно в цель или как?
— Думаешь, такое невозможно? — спросила Фэй тоном, который сильно удивил Кендалл. — Думаешь, я не в состоянии написать съедобный порнороман?
— Думаю, прихожане пастора Стива будут в ужасе, когда поймут, что о сексе тебе известно не понаслышке, — после небольшой паузы ответила Таня.
— Вот здесь ты права. Прихожан я шокировать не намерена. Но неужели ты впрямь считаешь, что жена проповедника, пишущая романы для верующих, не способна красиво рассказать о плотских желаниях?
— Ну, не совсем так, — пошла на попятную Таня. — Хотя в обратное верится с трудом.
