– Чьё же? – скептически отозвался «слуга».
– Множества иных Богов, и грех потерять их дар. Позвольте мне подъехать ближе, – попросил Ян Це у хозяина.
– Ночью мне явился сон, будто на мой щит заползла шипящая змея. Но белый журавль стремительно спустился с неба и клевал её. Позже он смахнул змею своим крылом, и я смог вновь поднять щит. – Ю Ху кивнул гадателю в сторону дерева, и тот пустился в галоп.
Вернулся он довольно скоро:
– Господин, там человек.
– Мертвец? – поинтересовался генерал Фань.
– Не скажу, что он мёртв, господин. К чему Богам посылать знамение?! Уверен, Они требуют дать ему нашу помощь.
– Есть ли у тебя сомнения? – поинтересовался хозяин, взвешивая все «за» и «против».
– Господин, когда-либо я дал причину во мне усомниться?!
– Когда человек просит помощи, следует её предложить, – встрял Мо Джун, управляющий повозкой. – Но только если он в действительности нуждается, – обернувшись по сторонам, воин начал выискивать скрытую угрозу.
Всадники поравнялись с могучим скальным дубом. На его стволе кто-то умело изобразил символы мифических существ и духов, служившие деревенским путникам ориентиром и оберегом в опасной дороге. И если под таким деревом лежит человек, то на него явно указывают Боги! Ян Це был прав, он спешился первым и направился к дереву:
– Это девушка!
Несмотря на громкий мужской голос, спящая не подавала признаков жизни.
– Жива? – поинтересовался Ю Ху.
Ян Це поднёс тыльную сторону руки к лицу лежавшей в тени девушки, и ладонь обдало теплом живого дыхания.
– Да!
С повозки спрыгнул Мо Джун, и, удерживая меч наготове, подошёл к гадателю.
– Как думаете, господин, откуда она? – вполголоса спросил его предсказатель.
– Ты забылся, я не господин, – укорил его за оплошность генерал. – Хоть одежда простая, но не крестьянка: посмотри на кожу, да и лицом не из этих мест. Позади нас Бай Мэн Коу, должно быть, беглая из чинлоу.
– Разбудить?
– Если не проснулась от твоего голоса, значит, будить не стоит. Иди, подготовь одеяло и еду.
Взволнованный гадатель смиренно поклонился и отправился исполнять приказ.
– Хотим мы либо нет, а выбора не осталось. Не знаю, слышала ли она, как меня назвали господином, – то ли правда из холодного расчёта, то ли из жалости, Мо Джун искал повод оставить девушку. Он взял спящую Сону на руки.
Ю Ху ещё о чём-то размышлял, пока его конь со светлыми чулками топтался в ожидании.
– Возьмём её к Хуан Цзюй, – подытожил «торговец».
Аккуратно уложив девушку на дорогое одеяло, Мо Джун запер дверцу крытой повозки.
– Езжай позади, – приказал учёному генерал Совета.
Карета, снаружи ничем не примечательная, двинулась с места.
Солнце уже клонилось к закату, а бамбуковый лес постепенно сменился субтропическими деревьями. Бай Мэн Коу, к которому, должна была идти Сона, остался далеко позади, впереди начали виднеться стены Хуан Цзюй.
– Господин, стены города! – громко произнёс «слуга».
– Теперь можем не спешить, после заката нас встретят, – и чуть громче: – Ян Це, сообщи! – ответил господин, ехавший верхом, после чего карета замедлилась.
Сбоку послышался галоп – гадатель спешил к воротам.
– Господин, девушку возьмём в город? – поинтересовался «слуга».
– Боги не ошибаются, уверен, нам предстоит узнать её цену, – вполоборота отозвался «торговец».
* * *
– Надо было оставить, я не просила! Мне не пришлось бы пережить всё то, что вы со мной сотворили! – Глаза невольно намокли, и голос сорвался.
Казалось, собеседник разделял её боль, ведь его брови опустились, как и уголки рта. Он чувствовал вину? Или был обижен тем, что спасённая их жеста не оценила?
«Сейчас я поняла, чему он радовался там, у шатра Ю Ху – прибыл его щеночек, которого он подобрал с улицы. Скучал по мне, да?!» – разозлилась девушка.
Она сделала глубокий вдох и выдох, чтобы успокоиться, после чего продолжила:
– Зачем вы ехали в Хуан Цзюй?
– Получить согласие на свадьбу.
– Главнокомандующего?
– Мою.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
* * *
– Господин, дверцы открыты! – запаниковал ждавший у ворот города предсказатель.
– Что исчезло? – со всей серьёзностью потребовал отчёт Ю Ху.
– Только вода и еда, господин.
– Не бродяжка, – заметил Мо Джун. – Придорожные лиуман[217] разыгрывают бедствие, затем грабя своих благожелателей.
– Госпожа не взяла ничего боле, что вновь свидетельствует о её близости к божественному! – увещевал Ян Це.
– Уверен, она уже у Пи Фу, – спешился перед досмотром, производимым приворотной стражей, «торговец».
– Успокой свой разум, Ян Це, – Мо Джун похлопал учёного по плечу, – если Боги послали её, то отправят снова.
Их поприветствовал провожатый, вместе с которым они без труда преодолели ворота города.
Подарки жениха были переданы будущим родственникам. Слуги дома Фу суетились, разбирая и описывая в учётных книгах множество драгоценных вещей и дорогого вороного коня с белыми чулками. Знатных гостей расположили в лучших комнатах дома, позволяя им отдохнуть и привести себя в порядок после долгого пути.
На возвышении в широком зале, за главным столом сидел щурящийся старичок с длинной острой бородой. Ступенью ниже сидели старшие члены семьи Фу. Далее разместились гости малого праздника, организованного в честь прибывших.
Гун Фу Жун встречал восточных гостей с опаской. Он был из тех людей, от которых не знаешь, чего ожидать уже через минуту. Однако Ю Ху был прекрасно осведомлён о его слабости и тайном желании. Когда все формальности были соблюдены, а праздник и угощения подошли к концу, зал покинули лишние свидетели, после чего состоялся разговор, ради которого здесь все собрались.
– Предложу вам состязание, – огласил своё желание заметно подвыпивший четвёртый брат гуна.
– Какое же, господин? – кошачьим голосом проявил участие Ю Ху.
– А как на востоке коротают время? Месят южную грязь? – съехидничал дядюшка.
Глава семьи, вопреки правилам гостеприимства, не стал порицать выходку родственника. Вместо этого он делал вид, будто крайне заинтересован в точке на полу, которую разглядывал, и медленно жевал остывающий сладкий суп из сушёного гриба и ягод.
– Я бы предложил иное занятие, – спокойно продолжил принц, – будет произнесено слово, значение иероглифа которого стоит назвать.
– Вы научены читать? – всё больше заносило охмелевшего.
На этот раз послышался громкий хлопок старческой ладони по столешнице. Острослов притих.
– Позвольте, я начну, – вызвался Ю Ху. – Кто поведает о значении «Ван»?
– Известно, – мгновенно ответил Мо Джун, не дав и шанса соперникам, – «Ван» значит «правитель».
– Верно, – улыбнулся, будто учитель способным ученикам, Ю Ху – Но есть и иное значение…
– «Ван» как имя правящего рода Южных равнин, – добавил Мо Джун.
– Что вы стремитесь донести? – прервал их третий брат рода Фу.
Ю Ху со всей возможной показной искренностью удивился:
– Господин, уверяю, нет другой цели, кроме состязания в наших познаниях, подобно ученикам философских школ.
Не услышав возражений хозяина дома, Ю Ху продолжил:
– Генерал, вы назвали верные значения, так предложите нам своё слово.
– Я не столь образован, как принц, оттого прошу простить, если моя загадка будет неуместной. Я мало читал поэм, так что позвольте мне воспользоваться именами, – он демонстративно обвёл глазами всех присутствующих и вернулся к старику. – Вот моё слово. Разгадайте значение «Жун»?
Два чужака играли с огнём. Кто знает, что в этот момент ударит в старую голову? Может, он поймёт? А может, нет? А если поймёт, то бросится ли с мечом на тайно прибывших в город врагов или же выслушает их до конца?
Иероглиф главам пришёлся не по вкусу. Гун молчал. Тогда ответил Ю Ху:
– Не осудите меня за ошибку, но насколько помню, одно из его значений – «незаконное царствование». Сейчас меня посетила мысль о том, что сей иероглиф лишает имя гармонии. В сочетание с иероглифом «Фу», сулящим удачу, передаваемую от предков потомкам в течение многих тысяч и тысяч Лун…
