она не стала.
На одной из фотографий, словно нарисованная, молодая женщина с красивыми волнистыми волосами и сосредоточенным лицом сидела на пляже.
– Это моя бабушка Габриэль в молодости. И этот дом как памятник нашей семьи. Он хранит в себе воспоминания нескольких поколений.
Лиза внезапно поймала себя на мысли, что ей хочется остаться здесь, что она не хочет возвращаться в отель. Что здесь как будто было и прошлое, и будущее, тогда как в отеле лишь хрупкое настоящее, которым ей было сложно наслаждаться в полной мере. Она почувствовала, что здесь ей будет оказана поддержка, что если Тео к ней прикоснется, поцелует или займется с ней любовью, то он будет обязан на ней жениться, ведь эти священные для него стены, фотографии семьи, были свидетелями.
После слова «жениться» она осеклась и испытала острое чувство стыда как раз перед этими стенами и лицами на фотографиях. Она почувствовала себя лгуньей и недостойной здесь находиться, что первое знакомство оказалось неудачным. В атмосфере этого дома было что-то чистое, искреннее. Она ощутила легкий приступ тошноты, и ей захотелось выйти на улицу.
– Ты в порядке? – спросил Тео, заметив побледневшее лицо Лизы. – Сейчас принесу тебе воды.
– Я пойду с тобой, – почти выкрикнула Лиза, словно боялась оставаться один на один с его родственниками.
На летней кухне пахло пряностями. Кастрюли и сковородки, висящие на стене, сделанной из камня, поблескивали на солнце начищенными боками. Аккуратно сложенные дрова под рабочим кухонным столом, несколько навесных шкафчиков, полка с разноцветными баночками для круп и специй, – все вокруг говорило о бережном отношении хозяев к своему дому. За большими стеклянными дверями открывался вид на небольшой уютный садик.
– Почитай мне что-нибудь на французском, пожалуйста, – сказала Лиза, нежно взяв Тео за руку.
Они вышли в сад, устроились за маленьким столиком, и трелью зазвучали стихи. После чего Лиза начала приставать к Тео, но он, не поддавшись на ее соблазны, предложил осмотреть окрестности, а после поехать обратно в гостиницу.
* * *
По узеньким улочкам они направились к морю. Телефон Тео зазвонил, и он, извинившись, ответил на звонок. Лиза с интересом рассматривала все вокруг.
Пока Тео, отстав на несколько метров, разговаривал по телефону, она спустились к обрыву, и ее пробрала дрожь. Она увидела пейзаж, в точности напоминавший картину в доме. Живописные дома затаились среди буйной зелени мраморных скал, а море внизу было прозрачное и отливало зеленовато-голубым цветом.
Тео спустился к Лизе и увидел, как она, замерев, стояла и наслаждалась теплым ветром, раздувающим ее легкое белое платье, и ласковым вечерним солнцем, золотившим ее волосы. Она стояла на скалистом обрыве, словно статуя, символизирующая свободу. Ее очертания окутало пламя, словно она горела любовью к жизни. Мир простирался перед ней, как не завоеванная земля.
Тео посмотрел на янтарный диск солнца, подумав с благодарностью, что не это ли счастье – быть способным созерцать основу всего живого, проводник тепла и энергии. Видеть, как оно плавно закатывается за голубой горизонт, щедро разукрашивая кружевные облака и все побережье в золотые тона, как оно зажигает водную гладь слабыми мерцающими огоньками. И нет ничего нового под солнцем. Что было, то и будет, что делалось, то и будет делаться. Все суета сует – не он первый и не он последний, кто начинал с чистого листа. И как солнце, несмотря ни на что, всегда появляется на небосклоне, так и он вопреки всем обстоятельствам будет каждый день приближаться к исполнению своей цели: возвести уникальное здание, где люди смогут наслаждаться искусством.
Тео пронзило состояние поднимающегося жара, когда у творца ноты складываются в мелодию, слова в роман, мазки в картину; то состояние, когда шедевры рождаются сами собой. Он думал, что никак не найдет решения, переживал и расстраивался, в то время как его идея никогда не покидала его, разрасталась и дожидалась часа, когда сможет привести его туда, где настанет час ее рождения.
Лиза обернулась, и Тео увидел в ее больших глазах восхищение. Она кротко улыбнулась ему и протянула руку. Он понимал, что все, что он раньше делал, как жил, было ради этого момента. Он подошел ближе и взял ее руку. Обнявшись, они молча смотрели вдаль.
Крепко держа холодные пальцы Лизы, Тео чувствовал торжество. Он наконец-то осознал, где будет возведена галерея в честь Клеманс Экстон и что она будет символизировать.
Глава 26
Лиза впервые увидела дом Льюсов таким безрадостным и тусклым. В воздухе повисло уныние. В нем не пахло выпечкой, ваза, всегда прежде красующаяся цветами, пустовала, Брюс не встречал с виляющим хвостом. Лизе стало тревожно, и Тео моментально уловил в ней неожиданные перемены.
– Все в порядке? – спросил он.
– Да, – пожала плечами Лиза. – Ты хочешь кофе?
– Пожалуй, я пойду, хотя мне очень не хочется расставаться с тобой даже на минуту, – ответил он. – Мне нужно поработать и разобрать вещи. Приходи, как только сможешь.
– Хорошо, но мне не хотелось бы тебя отвлекать. – Лиза обняла его, вытянув руки у него на плечах.
Тео еле слышно засмеялся, он уловил волнующие нотки в ее голосе. Он по движениям ее тела мог предугадать ее намерения, и ему это было непривычно. Он всегда думал, что не знает женщин, а теперь ему казалось, что он становился в них экспертом. Ему хотелось дальше изучать ее.
– Мне необходимо отвлекаться, – сказал он и понял, что после тона, которым она произнесла слова, ему уже не настроиться на серьезную работу. Он поцеловал ее подрумяненные солнцем руки.
– Куда мне донести чемодан? – спросил он.
– Ко мне в спальню, – снова игривым тоном ответила Лиза.
Ей хотелось флиртовать с ним, соблазнять его. Ей нравилось, как он мгновенно загорался и был готов тотчас следовать ее призыву, как много в нем было желания и страсти, как чисты и неподдельны были эти чувства. Она чувствовала в нем неиссякаемый поток энергии, как он переливался и искрился почти юношеской горячностью. Ей всегда не хватало этого в браке и теперь хотелось насладиться этими приятными ощущениями сполна. Она медленно раскрывалась с ним и начинала благоухать, как весенний цветок после долгой зимы.
Телефон Тео завибрировал, и на экране высветился номер мобильного телефона его отца. Тео не помнил, когда в последний раз случалось подобное. Обычно по всем вопросам ему звонила секретарь или кто-нибудь другой из офиса, по семейным делам это делали только мама или сестра.
– Ты извинишь меня, если я выйду поговорить с папой? – спросил Тео.
Его лицо показалось Лизе напряженным.
– Конечно, –
