Многолетний опыт работы с археологами помогает ему находить многие материалы для своих работ буквально под ногами. Любители вышивать, к примеру, страдают порой из-за отсутствия ниток. Владимир Иванович подобной проблемы не знает. Он может надергать ниток из разных неприметных тряпиц. А позже многие любуются его чудесными вышивками, которые по технике исполнения, по мотивам и краскам сродни древнерусским.
Много времени проводит Владимир Иванович в поисках дерева для гуслей. Ведь гусли, по народному преданию, были не просто музыкальным инструментом, а инструментом таинственным, волшебным, способным отгонять от человека злые силы. Корпус гуслей делался из дерева, которое вырастало на могиле человека, душа же этого человека переходила в дерево. И мастерство гуслярного мастера заключалось в том, чтобы человеческую душу в инструменте своем сохранить. Каким чутьем находит Владимир Иванович дерево для своих инструментов — ведомо только ему. Весь угол в коридоре его квартиры заставлен старыми досками, чурбаками, чурками, плахами, которые нашел мастер на улице. Глядя на этот деревянный хлам, создается впечатление, что собирал его хозяин для топки печи. Но вот мастер берет в руки какой-то толстый огрызок доски, укладывает его на верстак и легонько трогает дерево рубанком. И происходит чудо: природа приоткрывает мастеру в своих рисунках по дереву красоту… Но красота дерева далеко не самый важный компонент в выборе инструментальной заготовки. Забегая вперед, скажу: читатели, которых заинтересовала «гусельная тема», могут не без интереса, на мой взгляд, прочитать статью В. И. Поветкина «Новгородские гусли и гудки» в «Новгородском сборнике», подготовленном Академией наук СССР к 50-летию раскопок Новгорода. Статья Поветкина написана в несколько необычном для подобных статей ключе: строгий научный анализ соседствует в ней с мягким лиризмом. Для примера приведу из этой статьи Поветкина небольшую выдержку, которая, кстати, поможет нам понять разницу между гуслями традиционными, древними, и гуслями усовершенствованными, которые слышим мы в концертных выступлениях:
«Сравнивая традиционные гусли с усовершенствованными, в которых при изменении размеров резонаторного отверстия можно более ощутимо изменять тембр и громкость звука, надо заметить, что природа возникновения звука у этих разновидностей гуслей не совсем одинакова. Это, без преувеличения можно сказать, различные музыкальные инструменты, каждый из которых имеет свои музыкальные особенности. В усовершенствованных гуслях очень много торжественности и громкости. В традиционных гуслях много души. В усовершенствованных гуслях решающее значение имеет подставка, мгновенно передающая вибрацию струн на верхнюю деку. В традиционных гуслях такая механическая связь деки со струнами как будто специально не поддерживается, отсюда и звук этих гуслей возникает как бы с опозданием. В наши дни усовершенствованные гусли предназначены для концертных выступлений. Если вернуть к жизни традиционные гусли, они могут стать прекрасным инструментом для домашнего музицирования».
В квартире Владимира Ивановича Поветкина образцы древних музыкальных инструментов Новгорода, изготовленные его руками, занимают целую стену. Здесь гусли разных веков, размеров и форм, гудки и гудочки, сопели… Подобной коллекции могут позавидовать многие музеи музыкальных инструментов. Тем более что все инструменты в квартире Поветкина звучащие.
Если вы в гостях у Поветкина (к Владимиру Ивановичу частенько заходят и совершенно незнакомые люди) и хозяин дома проникся к вам симпатией, он, возможно, не только покажет вам инструменты, но и снимет со стены гусли, усядется с ними на кровать и… ударит перстами по струнам.
Все остальное надо слышать.
7
В Новгороде имя Поветкина можно услышать в самых казалось бы далеких от археологии и музыки местах. Я, например, услышал однажды его имя в рембытмастерской.
— Колька, — раздался за дощатой переборкой сиплый бас, — что тут у тебя в ящике за проволока? Никак струны?
— А хрен его знает что. Братан с завода припер.
— Может, Поветкину на гусли подойдет?..
— Снеси, может, и подойдет. У меня братан еще камни какие-то черные на Мсте нашел. С блестками. Расколешь — горят огнем. Спроси Володю, может, ему и камни эти сгодятся. Огнем горят!
8
У Владимира Ивановича Поветкина есть мечта: создать в Новгороде (при музее ли, при археологической ли экспедиции — роли не играет) экспериментальную музыкальную мастерскую по реконструкции древних музыкальных инструментов, их озвучиванию. Чтобы люди могли не только видеть образцы музыкальных инструментов, на которых играли их далекие предки, но и слышать их звучание. Проще говоря, создать в Новгороде центр по пропаганде древнерусских инструментов и древнерусской музыки. Мечту эту Владимир Иванович по разным причинам не может осуществить уже много лет, хотя помочь ему пытались многие заслуженные люди и организации. Такие, например, как Пушкинский Дом или Ленинградская Государственная консерватория им. Н. А. Римского-Корсакова.
Задумав написать о Поветкине очерк и как-то помочь интересному и важному делу, которым занимается он, решил я обратиться с письмами к трем людям: начальнику Новгородской археологической экспедиции В. Л. Янину, под чьим непосредственным руководством многие годы работает Поветкин; к писателю Василию Белову, который «копает» в литературе тот же «культурный слой» своего народа, что и Поветкин в музыке; и к академику Д. С. Лихачеву, крупнейшему советскому историку русской и мировой культуры. Мои письма этим людям по содержанию были во многом схожими. В заключение каждого своего письма я просил разрешения, если мне ответят адресаты, цитировать их высказывания о Поветкине в своих печатных работах.
Начальник Новгородской археологической экспедиции на мое письмо не ответил.
Писатель Василий Белов прислал в ответ открытку, смысл которой сводился к тому, что он обеими руками за Поветкина и давайте, мол, ребята, работайте!
Академик Дмитрий Сергеевич Лихачев ответил обстоятельным письмом. Более того, спустя некоторое время Дмитрий Сергеевич прислал мне второе письмо, в котором спрашивал: достаточно ли полно и вразумительно отозвался он о работах Поветкина, не надо ли чего еще?
Привожу отзыв академика Д. С. Лихачева о работах В. И. Поветкина полностью. Отзыв этот предваряю своим письмом к Дмитрию Сергеевичу.
«Уважаемый Дмитрий Сергеевич! Пишет Вам Рощин Борис Алексеевич, член СП СССР (Ленинградская писательская организация), проживающий ныне в Новгороде.
Обращаюсь к Вам вот по какому вопросу. В из-ве «Советский писатель» у меня готовится книга «Медовые росы». В эту книгу я хотел бы включить очерковый материал о новгородце Поветкине Владимире Ивановиче. Кроме того, материал о Поветкине хочу предложить газете «Правда», с которой имею по этому вопросу соответствующую договоренность. Насколько я знаю, Вы знакомы с Поветкиным недавно, и потому хочу добавить, что Владимир Иванович не только замечательный мастер по реконструкции и воссозданию древних музыкальных инструментов, найденных при раскопках Новгорода, но и на редкость скромный, твердый духом человек, не идущий ни на какие компромиссы ради собственных благ. Достаточно сказать для примера, что он около десяти лет прожил, почти безвыходно, в клетухе Воротной башни гостиного двора на Ярославовом дворище, день и ночь работая над реконструкцией инструментов, озвучивая их. Почти безвыходно — в самом прямом смысле слова, ибо он настолько пропах, пропитался лаком, клеем, растворителями и прочим, что люди шарахались от него, а переодеться ему было не во что. Несколько раз его обворовывали, уничтожая все созданное и приобретенное им, но он находил в себе силы и мужество продолжать работу. И все это впроголодь, под многократные угрозы выселения, привлечения к ответственности за «тунеядство» и прочее, и прочее. В ту пору лишь старухи сторожа Ярославова дворища интересовались его судьбой, крича поутру возле Воротной башни: «Володя, живой?»
Вот так воссоздавались многие музыкальные инструменты древнего Новгорода, которые приобретают теперь музеи Москвы, Ленинграда, Новгорода, которые демонстрируются за рубежом, вызывая сенсации. Добавлю еще, что всю свою работу по реконструкции инструментов В. И. Поветкин ведет на строго научной основе, исходя из данных археологических раскопок, научных трудов ученых и своих собственных. Правильность реконструкторского пути, которым идет Поветкин, подтверждает и тот факт, что им найден звукоряд некоторых инструментов. И отличие Поветкина как мастера именно в этом и заключается: его инструменты не мертвые экспонаты, а живые, звучащие. Мне еще не доводилось встречать человека, которого бы игра Поветкина на этих инструментах оставила равнодушным.
