— Можно подумать, иначе вы бы его не составили… достали… наблюдением… свободы хоть глоток… хоть в новый год…
Дверь подъезда хлопнула, и наступила тишина.
Митя постоял еще с минуту, затем сунул руки в карманы куртки, нащупал купюры и, представляя, как сейчас обрадует маму, направился домой, весело напевая:
— Джимми бэмс, Джимми бэмс, Джимми естудей!
До нового года оставалось каких-то несколько часов.
ГЛАВА 30
ТВЕРСКАЯ, 8 Б
Санкт-Петербург, 14 февраля 2006 год.
— Добрый вечер, дамы и господа, с вами Артем «дядя-из-Саратова» Калашников и сегодня на волнах нашей радиостанции «Питер ФМ» только самая романтичная музыка для всех влюбленных.
Но сперва, по традиции, передаю приветы, которые пришли в наш чат к этому часу. Надежда передает привет своему любимому мужу Олегу и желает ему в этот день…
Четырнадцатое февраля.
Улыбочки, цветочки, открыточки и пупсички… Как сообщает энциклопедия, это праздник покровителя всех влюбленных, новобрачных и эпилептиков. В этот день принято дарить противоположному полу всякую бесполезную хрень в форме сердечек, признаваться в любви, создавать для своих любимых романтические вечера со свечами и шампанским, и еще много чего.
Но вот что не принято делать в этот день, впрочем, как и в любой другой — лежать на холодном бетонном полу, между грязных досок, промасленных тряпок и воняющих бензином бочек. Лежать, вжимаясь в этот самый пол, затаив дыхание, и молиться, чтобы временно остановилось сердце, так как его биение может привлечь внимание.
Ноги в меховых сапогах всего в нескольких метрах от лица Ника.
Только бы не заметил, только бы не услышал, только бы не обратил внимание…
Если бы этот человек заподозрил, что Ник прячется под грудой поддонов, то обязательно выстрелил бы туда из калаша, висящего у него на плече. Но он думает, что Ник сбежал, и сейчас находится где угодно, только не на этой чертовой станции.
— У нас впереди еще много времени, вас ожидают поздравления, конкурсы и подарки, ну, а сейчас, для всех, кто любит, звучит Марайя Кэрри, с ее новой композицией под названием «We belong together»…
Радио играет в такси. Двери у машины открыты, а хозяин машины лежит на полу с другой стороны. Разница между ним и Ником только в том, что в груди у таксиста примерно половина обоймы автомата. А так — оба лежат, не издавая ни звука.
Таксист сам виноват, ублюдок. Хотел срубить легких денег, а в итоге получил то, что и заслуживал. Правда, Нику от этого не легче. Если его найдут, то отправят вслед за таксистом.
Нику повезло дважды. Сперва, когда таксист, торгуясь по телефону, неосмотрительно отвернулся, подставив затылок под удар гаечным ключом. А потом, когда сторож увидел какого-то пацана, убегающего от станции. Примерно в то время, когда ее должен был покинуть Ник. Поэтому приехавший через несколько минут человек в меховых унтах не стал обыскивать помещение, а вместо этого позвонил кому-то и велел прочесать прилегающие улицы, проверить подъезды, беседки, подвалы. Ну и заодно пристрелил таксиста, который, придя в себя после удара ключом, стал зачем-то просить и даже требовать деньги.
Нос чешется. Рука совсем рядом, но чтобы почесать, надо чутьчуть пошевелиться, а это опасно. Остается только стиснуть зубы, терпеть и ждать.
У хозяина меховых унт зазвонил телефон.
— Алло. Да. Нет, я на станции. Сбежал, ищем. Хорошо, сейчас приеду. Пришли сюда ребят, прибраться надо. Один двухсотый.
Скажи, чтобы поторопились. Да, выезжаю.
Ноги в унтах прошлись взад-вперед. Их хозяин что-то высматривал, и сердце Ника сжалось от отчаянного страха.
Пронесло. Ноги развернулись, и направились к выходу. Ник еле сдержался, чтобы не вздохнуть от облегчения.
— Дорогие мои влюбленные, это снова я, ваш «дядя-из-Саратова» Артем Калашников, и сегодня на волнах «Питер-ФМ» у нас целое море призов, которые мы начнем разыгрывать прямо сейчас…
У входа заурчал двигатель автомобиля, на котором приехал человек в унтах. Очевидно, он уезжал.
Ник понимал, что если он хочет покинуть своё укрытие, лучше это сделать сейчас. Когда сюда приедут те, кто будет «прибираться», они неминуемо обнаружат спрятавшегося парня. Поэтому он осторожно пошевелился, а затем начал отползать назад, пока ноги не уперлись в стенку.
Сел на корточки в темном углу и прижался к стене, переводя дух.
Сейчас самое сложное — надо покинуть бокс, в котором он находился, а для этого придется преодолеть почти двадцать метров хорошо освещенного помещения.
Бежать без оглядки, рассчитывая на скорость? Или максимально осторожно красться вдоль стены?
По выходу из бокса направо или налево?
А потом куда?
Он ведь даже не знает, где эта чертова станция находится — может, в центре, а может, вообще где-то за городом. Таксист-ублюдок, перед тем, как сюда привезти, вырубил Ника тряпкой, смоченной какой-то эфироподобной дрянью. Если бы не его запредельная жадность, граничащая с непроходимой тупостью, плыл бы сейчас Ник по водам Стикса в лодке Харона.
— И два билета на премьеру замечательного фильма «Большая любовь» с Михаилом Пореченковым в главной роли получает… получает… получает… пользователь Ромашов Андрей, первым правильно назвавший имена оператора и композитора фильма! Па-баба-бам-бам-бам!
В колонках такси весело загремели фанфары, исполняя какую-то победную какофонию. Решившись, Ник вскочил с места и со всей мочи рванул к выходу, стараясь не смотреть в сторону машины и ее водителя.
Выскочил из дверей бокса и сразу же прыгнул направо, прячась за колонной.
Время позднее, на станции вряд ли кто-то есть, кроме сторожа, который может оказаться где угодно.
Ровно секунды хватило, чтобы осмотреться, после чего Ник, держась в тени здания, стал пробираться к забору.
Как бы на сторожа не нарваться? Только бы здесь собак не было.
По мусорным бакам, через забор, а там в кусты. Голые ветки — не бог весть какое укрытие, но благо уже вечер и фонарей поблизости нет.
Отдышался несколько секунд, затем, держась в тени забора, побежал дальше, сворачивая в темные переулки, ныряя в дворы-колодцы.
Бежал без цели. Да и куда бежать, если всюду ловушки. На прошлой неделе сунулся было в интернат к Магарычу, так еще на подходе нарвался на засаду, едва ноги унес. Хотел слинять, как несколько лет назад, с таксистом, но в этот раз вместо Москвы его привезли на СТО, принадлежащую бандитам.
Не надо было в Питер ехать. Надо было… а куда надо было?
На новый год он был в Калининграде, там впервые увидел дашнаков.
Точнее, одного из них. К счастью, дашнак его не заметил, а так бы и никакого Питера не было, и таксиста-предателя, и СТО. Повезло, причем случайно.
Сколько тех случайностей было, которые позволили смерть избежать — не счесть. Предчувствие, интуиция, а иногда и просто ложная паника — главное, что он жив. Хотя такая жизнь, в вечном беге…
— Эй! Эй, слышь, постой!
Только Ник перешел с бега на быструю ходьбу, чтобы немного отдышаться и прийти в себя, как сзади послышался окрик.
Он обернулся и заметил, как от стены отделились две, или три тени, и двинулись к нему.
Размышлять, кто эти люди и чего они хотят, было бы непростительной глупостью. Ни секунды не раздумывая, Ник побежал вперед.
— Стоять, сука! Стоять!
К голосам добавился топот ботинок.
Да что ж это, весь город что ли, на дашнаков работает?
Вся страна?
Воздух с хрипом вырывается из легких. Силы бежать пока есть, но надолго ли их хватит? А если впереди тупик, тогда хана, без вариантов.
Впереди показались решетчатые ворота. К счастью, открытые.
Выскочив в них, Ник оказался на достаточно многолюдной улице.
Впрочем, наличие людей никак не могло спасти его. Толку-то? Скрутят на глазах у всех и отволокут куда-нибудь вроде станции техобслуживания, а потом будут дожидаться дашнаков, которые наверняка обещали кругленькую сумму за него.
Расталкивая людей и не обращая внимания на возмущенные окрики, Ник продолжал бежать. Но, может, пора остановиться и принять бой? Какой смысл продолжать бегство? Обложили со всех сторон и единственное, что остается в этой ситуации, это попытаться перед смертью зацепить хотя бы одного, а лучше парочку гадов.
Пробегая мимо одного из домов, Ник — скорее случайно, чем осмысленно — бросил взгляд на табличку на углу.
Улица Тверская, 14.
Тверская, Тверская…
«Запомни адрес, Тверская, 8 Б».
«Нет там ничего, в аренду здание сдается».
«Через два года приди по этому адресу».
«Тверская, 8 Б, не забудь».
Все это всплыло в мозгу в течение одной секунды.
Следующее здание — Тверская, 12.
10.
8 А.
8 Б.
Стеклянная дверь, табличка с какой-то надписью у входа. Ник остановился, теряя драгоценные секунды, рванул дверь. Открыта.
