– Ты всегда их оповещаешь, что приехала, таким способом?
– Мамочка! Наконец-то! – долговязый, прыщавый от переедания сладостей подросток выбежал навстречу.
– Ты почему не в школе? – пряча улыбку, строго спросила Саша.
– У нас гости, и бабушка мне разрешила! – обиделся Павлик.
– Какие гости?
– Пойдем, увидишь!
Сердце Саши тревожно забилось. Зажав рот рукой, она отгоняла предчувствие, которое чуть-чуть ее обмануло. Когда Саша вошла в дом, мужчина говорил по телефону, но тут же повернулся к ней.
– Я перезвоню! – Он нажал отбой.
– Здравствуй, Толик, – разочарованно сказала Саша. – Что ты тут делаешь? Специально прилетел, чтобы напомнить мне, какая я плохая?
– Сашенька, доченька, зачем же ты так? – вступилась за гостя Мария Александровна. – Он тебя искал.
– Здравствуйте, Саша! – Толик протянул руку, и она рассеянно подала ему свою. – Я тогда был не прав. Простите меня. Я искал вас, чтобы сказать о Давиде. Он в тяжелом состоянии в больнице. В него стреляли! Но сейчас опасность позади.
– Он на свободе? – Ее глаза наполнились слезами. – Значит, это его я видела тогда, у банка. А мне уж думалось, что померещилось… Но почему же Давид меня не искал?
– Он искал! И нашел! Но…
– И что вы хотите теперь? Сказать ему, что у меня дочь трех лет и я опять жду ребенка? – Точно подтверждая эти слова, не родившийся еще мальчик уперся в ее бок ножкой. – Я ему не нужна! Он молод и справится с ранами.
– Он любит вас! Я это знаю. Он хранил верность вашей любви!
Толик напряг все мышцы и сжал кулаки. Глядя на беззащитную беременную женщину, он понял, за что Давид ее любил. Толик внезапно испытал, как когда-то Давид, желание прикоснуться к ней… Оторвав взгляд от Саши, он попросил:
– Вернитесь к нему! Прошу вас!
Тут вмешалась Лена:
– Ей нельзя сейчас лететь в Москву! Она только оправилась от сильнейшего стресса.
– Мама! Собирайтесь, мы уезжаем! – Саша начала носиться по дому.
– Дочка! Послушай меня! Куда ты собралась, в нищету? В нашу хрущевку? – заволновалась мать, которой очень нравился и этот домик, и озеро рядом, и яркая, праздничная Женева…
– Бабушка! Поехали отсюда! – вмешался Павлик.
– Сашенька, давай хоть спланируем переезд! У Павлика сейчас тяжелый возраст. Ты не имеешь права срывать его с учебы!
Именно эти слова подействовали на Сашу. Она села в кресло и опустила голову на колени.
– Мама права. Толик! Ты должен рассказать Давиду… О господи, я так и не спросила, что с ним?
– Была полостная операция, – осторожно произнес Толик. – Почку удалили и селезенку. Он еле выкарабкался… И лицо…
Саша встала, не вытирая бегущих по щекам слез:
– Бедный мой мальчик! Спасибо, Толик! Ты настоящий друг! А Давид знает, что ты здесь?
– Нет! – честно ответил он.
– Я все равно пока лететь не могу. – Она помолчала, а потом добавила: – Но мне очень хочется его увидеть. Лена, ты поезжай, я останусь здесь! Утром приеду, завтра.
– Вас куда отвезти, Анатолий? – осведомилась Лена, доставая из сумочки ключи от машины.
– В аэропорт. Правда, у меня еще шесть часов до самолета…
– Ну тогда я покажу вам Женеву, а потом в аэропорт.
– Спасибо.
Он попрощался с Павликом, потом с Марией Александровной и подошел к Саше.
– Вы его любите?
Она кивнула.
– Тогда сделайте все, чтобы вернуться. Он нуждается в вас.
Саша ничего не сказала. Повисла тишина, было слышно, как тикают каминные часы. С той минуты Саша ждала встречи с Давидом…
20. Возвращение на родину
До родов оставалось два месяца. Все было решено: они едут домой. Мария Александровна быстро смирилась с этим, поняв вдруг, что на самом деле ей очень тоскливо в сытой Швейцарии. Столько раз она говорила Саше, что дома сразу побежит на базар, купит кровяной колбаски, солений, зелени…
– Мама, ты здесь живешь в такой роскоши, а говоришь о кровяной колбасе! – возмущалась Саша.
– В скуке я живу, доченька! – отвечала та, вздыхая. – Неужели ты не понимаешь?
Саша хорошо понимала мать. Ей тоже не хватало дорогих сердцу улиц, привычных яблонь под окнами, соседок, каждый день забегавших по делу и просто так.
Павлика решили отправить в Англию. Уже оформили все документы и нашли подходящий лицей. Вначале мальчик бунтовал, а потом смирился.
…Кривой Рог встретил их такой серостью, что радость от приезда домой слегка померкла. Только одна Лена не скрывала восторга от того, что вырвалась из Швейцарии. Ей было не важно, в каком городе жить, главное – дома, в России. Еще, об этом Лена не рассказала даже подруге, она мечтала увидеть Толика. Когда они катались по Женеве и болтали о всякой всячине так, словно были давно знакомы, ей показалось, что между ними пробежала искра. Лена понимала, что намного старше Толика, и все же надеялась, встретив его, снова зажечь эту искорку…
Лену поселили в комнате Павлика. Но это, как уверяла всех Саша, было временно. Она хотела построить дом и ни капли не сомневалась, что у нее все получится. В 1996 году это уже было реально.
Короче говоря, и Мария Александровна, и Саша, и Лена чувствовали себя счастливыми. Только Настенька капризничала все время. «Наверное, перевозбудилась», – решили женщины. Но вечером, дотронувшись до пылающей щечки девочки, Саша забеспокоилась. Когда измерили температуру, то ахнули – тридцать девять.
– Надо «Скорую» вызвать! – воскликнула Лена, винившая себя за то, что недосмотрела за ребенком.
– Нет! Я вызову врача, который лечил Павлика!
Саша подошла к стенке в прихожей, где был приклеен листок с телефонами, и набрала забытый номер. Мария Павловна приехала через полчаса. В это время Лена уже дала малышке жаропонижающее, которое предусмотрительно купила в Швейцарии.
– Горлышко красное. Ангина! Нужны антибиотики, – сказала вечно уставшая врач. – Вот рецепт. Лечите девочку. Я приду завтра.
Только когда Мария Павловна ушла, женщины опомнились: поздний вечер, все аптеки закрыты, а ждать до завтра…
– Ни в коем случае нельзя ждать, – устало проговорила Саша. – Надо съездить в дежурную аптеку, она где-то в центре. Такси, что ли, вызвать…
– Давай позвоним Толику, попросим его, – сообразила Лена, убеждая себя, что в предложении ее нет ни капли корысти.
Толик примчался так быстро, словно ждал их звонка и уже держал наготове машину.
– Не волнуйтесь, девочки, я мигом! – ободрил он встревоженных женщин, взял рецепт и исчез за дверью, не успев выслушать тройное «спасибо».
Вернулся он не один. Открыв дверь, Лена увидела за плечом Толика высокую мужскую фигуру и, конечно, сразу догадалась, кто это.
