– Вы не шутите? А то завтра меня возьмете и уволите!
– Ирина, я приглашаю тебя на любовное свидание без свидетелей, говори, где здесь лучшая спальня?
– Лучшая спальня у Егора Сергеевича. А вдруг он вернется? Лучше вы ко мне придете.
– А почему ни ко мне?
– У меня надежнее, жду вечером, после ужина, чтобы повар спать лег спокойно.
– Разумно, я приду…
Муж Серафимы, давно жил праведной жизнью, он уже и забыл, как это все может быть, без ее участия. Красивый мужчина, с густой шевелюрой наполовину седых волос, появился на пороге спальной комнаты Нинели. Он был несколько обескуражен простым убранством ее комнаты, у него в комнате все было в стиле люкс, а у нее словно свалка старых вещей, далеко не антикварного вида. Среди этого мебельного хлама сидела приятная женщина, в платье с белым воротником, в белых босоножках. Его чувства попали в состояние облома, не по приколу хозяину любить служанку в нищих условиях.
– Ирина, перейдем в холл, там приятнее, и вид из окна лучше.
Да, ангел любви куда-то улетел.
Она, выпив вина в присутствии Аскольда Николаевича, почувствовала, что она человек, ей импонировало его внимание, рядом с ним ей было приятно во всех отношениях. Она перестала себя чувствовать горничной, душа ее возвысилась до уровня собеседника, и она спокойно отстегнула белый воротник со своего платья.
Невольно женщина потянула молнию на платье до груди, маленькая золотая цепочка лучше подходила к моменту их общения. Егор Сергеевич рядом с ними не задержался за столом, привезя комод, он покинул территорию дачи.
Аскольд и Ирина вышли из-за стола и, не сговариваясь, направились к его спальне.
Обстановка полностью соответствовала моменту, оба они были высокие и в меру стройные, остановились у кровати и обнялись, в порыве, своих проснувшихся чувств.
Редкое единство взглядов привело их в душ, они стояли под струями воды, улыбаясь, словно смывали с себя прикосновения прошлой жизни.
Ей доставляло удовольствие касаться его тела, в струях прохладной воды, он с внезапным желанием, с удовольствием ощущал новые, волнующие импульсы в своем теле, о которых последнее время подзабыл. Они вытерли друг друга полотенцами, не касаясь себя, словно их души уже переселились в любимые тела. Так и дошли они до кровати, продолжая ощущать себя в двух кратном увеличении импульсов желания.
Желание, страсть, влечение, прикосновение, поцелуи, объятия воссоединили их требующие любви тела. Они поплыли по воле волн царственного желания любви.
Глава 33
Шустрый Шурик сделал так, что новые звонки с предложениями антикварной мебели поступали к нему, он наклеивал на мебель немного янтарных камней, после этого заказ поступал ко мне, вот откуда взялась в разных местах мебель с янтарем.
Шурик скупил все янтарные бусы в городе и заказал их за его пределами. А я верила в чудеса, только первые часы были на самом деле янтарные, важен результат.
Стоял готовый к продаже комод с янтарными камнями, а Шурик услышал очередное предложение от неких наследников.
Ему предлагали шкаф – шарманку, естественно без янтарных камней, а у него весь янтарь кончились, хоть объявление давай: скупаю янтарные бусы. Если мебель была без янтарных камней, то она попадала на реставрационные работы в магазин, а если на ней находился, хоть один янтарный камушек, она попадала к отцу Шурика Селедкина. Вот в чем состоял прикол и бизнес любовь, хотя второго случая судьба не предоставила.
Егор Сергеевич от Шурика узнал о готовом комоде с янтарем, и немедленно появился перед моими очами. Я мысленно обругала Шурика, так мне не хотелось с комодом расставаться, но клиент есть клиент. Вслух я сказала, что такой предмет интерьера для продажи готов, в голове у меня промелькнула любовь с Шуриком у этого комода. Ехать, демонстрировать комод, Егору Сергеевичу у меня желания не было, я вспомнила про Леночку, та в последнее время стала такой модной женщиной, что не грех ее представить дорогому клиенту.
Леночка, поехала показывать товар лицом, господину Егору Сергеевичу. Комод, весь из себя, с деревянными вензелями в тон янтарным часам, с янтарем, весь полированный светился в комнате Родьки. Егор Сергеевич, как увидел это сокровище, так и присел на распахнутый диван. Леночка подошла к комоду, встала рядом с ним на скрещенных ногах, в черных босоножках на шпильках, отделанных крупными стразами по вырезу и по широкой застежке, в узкой части точеных ног.
Белые бриджи, черный топик, украшенный, такими же стразами по воротнику на шее, завершали летний наряд девушки. Белые волосы крупными волнами опускались на молодую грудь, не рожавшей женщины, ее грудь полностью скрывал топик, оголяя руки и плечи. Егор Сергеевич смотрел то на комод, то на Леночку в летнем наряде, купленном на его деньги, хотя оба они об этом и не догадывались. Под руку меценату попался маленький флакончик, мельком глянув на надпись, он прочитал 'пихтовое масло', только тут он осмотрел диван, на котором сидел и заметил в углу, сбившуюся простынь. На окнах сквозь офисные, прямые жалюзи, просвечивалась решетка. Леночка уловила взгляды импозантного мужчины, внешний облик которого превосходил все ее требования к мужчинам, но она продолжала стоять у комода, как статуя. Он забросил флакончик с коварным содержимым в угол комнаты, и встал с убогого дивана.
– Я беру этот комод, можно возвращаться в магазин.
Из закрытой одеждой груди женщины вырвался вдох сожаления, что такой мужчина так быстро появился и исчез из ее жизни. Комод привезли на дачу. Егор Сергеевич пошел в свою комнату, по дороге, в холле заметил дядю Аскольда с Ириной. На ней грудь была закрыта, белый воротник вокруг шеи, довершал наряд, а он подумал, что это бабы стали прятать то, что ему больше всего нравиться в их облике!
Племянник присоединился к компании, он смотрел на Ирину, а думал о Астре, зря он ее вернул Икару, ну и что, что молоко у нее кончилась… Леночка так захотела Егора Сергеевича, что позвонила любимому Икару, и назначила ему встречу у себя дома, ведь его жена вернулась от Егора Сергеевича… А Егор Сергеевич, дойдя до своей комнаты, тут же позвонил Серафиме, и сказал ей, чтобы она приехала на дачу к своему благоверному Аскольду Николаевичу. Он меньше всего хотел увеличивать число наследников дяди Аскольда, ведь у него с Серафимой детей не было, а у Нинели была дочь Нина.
Нина, в отсутствии матери, замечательно третировала бабушку, она просто почти дома не была, пропадала на пляже, у подруг, на скамейке в парке с друзьями.
Бабушке оставалось смотреть на часы, греть воду, отключенную на летний ремонт и по возможности молчать. На ее упреки Нина реагировала круто и неожиданно, так, что бабушка кормила внучку и помалкивала. На даче продолжались свои метаморфозы, после отличной любовной ночи, Аскольд предложил привезти на дачу Нину, дочь Ирина.
