ему интонации. – Разумеется, он не возьмёт с собой на дело ведьму.
Я смотрю на Колдера, догадываясь, насколько тяжело ему говорить о своём отце, как о постороннем человеке.
– Но подкрепление будет однозначно, – продолжает он. – Я сорвал все сроки, не убил Мэднесс и скрылся вместе с ней. Если Орден узнал о смерти Кристофера, а он почти наверняка уже узнал, то теперь я у них на особом счету. Скорее всего, меня казнят, – заключает Колдер.
Я давлюсь глотком кофе. Об этом он мне не говорил. Я думала, это ограничится личными разборками между отцом и сыном, но чтобы казнить…
– Ситуация дошла до верхов, а значит, как глава клана, будет мой отец, логичным образом отец Криса, плюс несколько инквизиторов для грязной работы. Думаю, стоит ожидать около пяти человек минимум.
– Так твой отец глава Ордена? – Хмурится Мэдисон. До сих пор в ней чувствуется недоверие к Колдеру.
– Да. Разве это что-то меняет? – сурово отвечает Колдер.
– Мы были в опасности и без тебя, – бабушка начинает злиться. Голубые глаза кажутся почти безжизненно прозрачными, когда она сверлит Колдера взглядом. – А теперь ты сообщаешь, что ты сын главы Ордена, который готов убить не только нас, но и тебя? И что вместо парочки недалёких инквизиторов, за нами идут несколько влиятельных людей?
– Мам, не начинай, – внезапно в разговор включается моя мама. – Мы все прекрасно понимаем, что это был вопрос времени. Даже спустя семнадцать лет они нашли меня. – Её лицо выглядит тревожным и печальным. От утренней бодрости не осталось и следа. – Не стоит винить мальчишку во всех грехах. Он спас Мэднесс, уже за это можно быть ему благодарным.
– Спас от самого себя? – фыркает бабушка. – Ты видела, что говорят карты? Он её смерть! Глория увидела то же самое. Ты хочешь повторения своей судьбы?
Мама захлопывает рот, будто это она взболтнула что-то лишнее.
– О чём вы? – Хмурюсь я, мечась потерянным взглядом от Мэдисон к маме и обратно. В растерянности я смотрю на Колдера, но он тоже не понимает, о чём речь.
– Она и этого не знает? – укоризненно спрашивает бабушка.
Мама виновато качает головой.
– Не знает чего? – не выдерживаю я. – Сколько ещё тайн в этой семье?!
– Мэдди, твой отец… Он был адептом Ордена.
– Что? – спрашиваем мы с Колдером одновременно.
– Его убили по решению Ордена за связь с ведьмой. С тех пор я в бегах. Я перестала практиковать магию, я оборвала близкие отношения, я сделала всё, чтобы мой мир был от тебя далёк. Но, к сожалению, прошлое настигло нас. – Голос мамы дрожит на последних словах. Похоже, эта рана до сих пор не затянулась до конца.
– У нас нет времени распускать нюни, – рявкает бабушка. Мне даже не хватает времени осознать новую информацию. – Эта история показала, что якшаться с заносчивыми индюками из Ордена плохо кончается. Особенно, если сама судьба говорит об этом. Ты желаешь своей дочери такой же жизни? – обращается Мэдисон к маме, явно не ожидая от неё ответа.
– А что, если я не верю в судьбу? – с вызовом и обидой спрашиваю я. – Я уверена, что наше будущее зависит от наших решений.
– Иногда эти решения приняты за тебя, – парирует бабушка. – Орден никогда не оставит нас в покое.
– Это потому что мы из рода Марии Митчелл?
На долю секунды удивление пускает трещину на невозмутимом лице Мэдисон, но она быстро возвращает беспристрастный вид.
– И поэтому тоже.
– А как же твои слова о том, что мы с Колдером можем изменить историю? – вспоминаю я её первые видения.
– Если мы в ближайшее время не подготовимся к визиту долгожданных гостей, вы не измените и завтрашний день, не говоря уже об истории.
– У меня есть план, – внезапно произносит Колдер. Его молчание не прошло даром. – Для начала мне нужно понять уровень ваших возможностей.
В следующую секунду со стола взлетает нож и со скоростью летит в сторону. Он ударяется о стену и звонко падает на пол.
Мои глаза округляются, кажется, я теряю связь с реальностью и оказываюсь во сне. Разговоры о ведьмах и карты таро – это ещё можно выдержать. Но телекинез за обеденным столом – это уже слишком. Как это работает?
Мгновенно отойдя от удивления, Колдер одобрительно кивает и переводит вопросительный взгляд на маму.
– Даже не смотри на меня, – говорит она. – Я сходу такие штуки не сделаю.
– Плохо… Но думаю, нам и это пригодится. На самом деле я больше хотел узнать, как вы можете… повлиять на другого человека. Однажды Глория с Мэд усыпили меня каким-то зельем…
– Что? – мама перебивает Колдера и вопросительно смотрит на меня.
– Ну да, было дело. – Я виновато пожимаю плечами.
– Обязательно ли вам нужны вспомогательные средства? – заканчивает Колдер свой вопрос.
– Нет. Ведьмы работают с заклинаниями, – отвечает Мэдисон. – Нужные слова создают нужные звуковые вибрации, дальше происходит то, что простые люди называют магией. Физические законы перестают работать в искажённом пространстве, и происходит всё, что мы пожелаем. – На лице бабушки расплывается достаточно жуткая улыбка. Я замечаю, что Колдеру тоже становится слегка не по себе. Ещё пару дней назад он был у руля, а теперь он в положении, когда лучше бы ему не перечить Мэдисон лишний раз.
– Что ж, – Колдер прочищает горло. – Это не может не радовать. Думаю, с этим у вас и миссис Уоррен проблем не будет? Но как быть с Мэд?
– В этом и вся прелесть дара, Колдер, что не обязательно иметь знания. Дар – и есть знания, и они внутри, – объясняет бабушка и обращается ко мне: – Ты должна верить и принимать свои силы, Мэднесс. Я знаю, что твоя мать постаралась на славу, заблокировав твои способности, но от этого они никуда не делись.
– И как же мне… пробудить их? – спрашиваю я.
– Медитация. Ты должна будешь прислушаться к себе и найти в себе силу. Это нам поможет, даже если ты не будешь обладать практическими знаниями.
– Я займусь этим, – вызывается мама. – Пойдём, Мэдди, не будем терять время. – Она встаёт из-за стола и протягивает мне руку.
– А мы с Мэдисон обсудим мой план, – деловито подытоживает Колдер.
Вот теперь я начинаю ощущать приближение конца. Я чувствую холодное дыхание смерти на своём затылке. Назойливый неприятный сквозняк.
КΛНУН
––35–
Мои запястья устали от оков. Былые синяки снова недовольны. Грубое волокно верёвки тревожит их покой.
Я. Мама. Бабушка. Спина к спине. Наши пальцы переплетены, а руки связаны. Мы сидим в центре небольшой гостиной на старинных деревянных стульях. Толстый слой лака облупился в
