– Неплохо ухватил, друг мой. Очень неплохо.– Командующий одобрительно косит глазом из-за распахнутой створки бара. Наливает себе что-то янтарное в стакан толстого стекла.
Отпивает чуть-чуть. Морщится. Вновь поднимает глаза.
– Амальтея – вещь весьма важная для нас. И дело тут вовсе не в научной станции. Вокруг нее столько накручено… Марсиане могут попробовать ее на зуб. Не боишься сыграть в ящик?
– Буду держаться изо всех сил, сэр.
– Вероятность вылететь выше средней.– Генерал продолжает пытливо разглядывать меня.
– Не больше, чем на Весте, сэр. В первой волне.
– Ну да, ну да. Ты же везучий. Промысел Божий. Избранный. Все же не увлекайся.
– Не буду, сэр.
– Я тебя подстрахую.
Взглядом он останавливает мои возражения.
– Ты – символ Легиона. Идеал для будущего общества. Я не могу дать тебе шанс попасть в чан в виде раздерганных конечностей.
– Понимаю, сэр,– сдаюсь я.
– Отлично, мой мальчик. Отлично. Мой офицер по связям с общественностью подготовит тебя для беседы с этими шакалами. Журналистами.
– Это обязательно, сэр?
– Привыкай. Пока они нам полезны. «Используй любую возможность для нанесения урона противнику. Включая его собственные традиции, социальные нормы и привычки»,– цитирует он один из пунктов устава.– Отныне тебе придется учиться вовремя открывать рот, чтобы изрекать скупые солдатские истины.
Он цинично усмехается.
– Иди, капрал. Не подведи меня.
– Никогда, сэр. Спасибо!
Я выключаю запись. Надеюсь, работа талисмана не была обнаружена контрольной аппаратурой. Зачем я это делаю? Привычка. Привычка подчиняться. Надо избавляться от дурных привычек.
Я выхожу, не чувствуя ног. Мир вокруг меняет цвет. Это внутри меня проснулось новое существо. Жуткий монстр из разноцветных обрывков некондиционной плоти. Хищный зверь. Мир этот интересен монстру. Он с любопытством нюхает воздух. Доктор? Честь? Долг? Ха! Мир замыкается в кольцо вокруг моей головы. Отныне я – его божество.
Никто не препятствует мне. Никакого намека на наблюдение. Я иду – самоуверенный герой, подготовленный профессионал, осознающий границы своих способностей, и мысли о возможном аресте больше не посещают меня. Широкая ровная дорога простирается впереди. Конец ее скрыт туманом. Мне интересно, что скрывает туман. И я наслаждаюсь ощущением быстрой ходьбы. Мышцы играют сдерживаемой силой. Только что у меня появилась цель. Живи сейчас.
Перед отбоем я опускаю крохотную иглу-контейнер с жучками в сливное отверстие гальюна и бью по рычажку продувки. Удовольствие, которое я испытываю при отправлении этого акта неповиновения, неописуемо. «Надо избавляться от дурных привычек»,– говорю я вслух и улыбаюсь. То-то особисты поломают голову над моим поведением!
Однако эйфория быстро проходит. Зверь во мне призывает к чуткости. Надо соблюдать осторожность, чтобы не кончить в чане. Маскироваться на местности. Все как на войне, только теперь мой враг – привычный мне мир. Трудно, должно быть, будет относиться к своим товарищам как к статистам в этой новой игре. Но мне не привыкать. Цель оправдывает средства.
Теперь я буду не просто идеальным. Я стану суперрезьбовым. Не по велению долга. Не по заданию доктора. У идеального солдата, у героя больше шансов найти подходящий момент, чтобы вырваться из этого вселенского бедлама. Я найду этот шанс.
21
Руки мои ласкают каждую деталь моей ненаглядной Жаклин. Тот самый редкий момент, когда мне не нужно притворяться. Я люблю свое оружие и нисколько не стыжусь, говоря такое.
Шеф-сержант Васнецов прохаживается вдоль шеренги чистящих оружие бойцов.
– Жос, после занятий зайди к батальонному медику.
Я кладу на столик только что вычищенную трубу подствольника.
– Сделаю, Петр. Кто распорядился?
– Штаб батальона.
– Я абсолютно здоров, Петр. Зачем мне к медику?
Васнецов внимательно наблюдает за тем, как рядовой Бонжан Пятый, новичок, чистит жесткой щеточкой толкатель подающего механизма. Затем он вновь поворачивается ко мне.
– Не знаю, Жос. Последнее время с тобой носятся, будто с писаной торбой. Ты один требуешь столько внимания, сколько остальной взвод. Я получаю кучу инструкций относительно тебя. Ты что, готовишься сменить статус?
Слушая его, я не прекращаю заниматься делом. Чищу свою «Гекату». Герой героем, но я по-прежнему должен оставаться идеалом и примером. Это взбираться тяжело – упасть легче легкого. Беги изо всех сил, чтобы остаться на месте. Остановись перевести дух – и тебя унесет черт-те куда.
– Что ты имеешь в виду, Петр?
– В офицеры метишь?
– Да ты что? Забыл, кто я? Я ж рядовой состав. Мои мозги не под офицера заточены.
– Не знаю… Все теперь меняется. Вон, даже электронные книги читать заставляют. Может быть, и рядовые теперь смогут стать офицерами. Пусть не на командных должностях…
– И в мыслях не было, Петр.
– Все эти вызовы в штаб, внеплановые медосмотры. Тебя куда-то переводят, Жос?
– Точно. В сводный отряд.
– Гарнизоном на какой-нибудь камень? – продолжает допытываться Васнецов.
Врать ему не хочется. Но я твердо решил идти до конца. Каждый раз я убеждаю себя, что это ради свободы. Ради нее не грех разок-другой переступить через себя.
Отвечаю уклончиво:
– Наверное.
Васнецов упрям. Сверлит меня пристальным взглядом.
– Куда именно?
Я отвожу взгляд. Мне вдруг понадобилось внимательно рассмотреть канал ствола на просвет.
– Не знаю.
– Не нравится мне эта возня.
– Хуже, чем в первой волне, все равно не будет.
– Я бы не был так категоричен.
Я быстро оглядываюсь по сторонам. Бойцы по соседству сосредоточенно склонились над разобранным оружием. Изо всех сил делают вид, что разговор им неинтересен.
– Петр, почему тебя это задевает? – довольно резко спрашиваю я.
Взводный сержант преувеличенно внимательно смотрит на руки Бонжана.
– Дейв, слишком много смазки.
– Я знаю, мой сержант,– удивленно отвечает новичок.– Я сниму излишки перед сборкой. Я всегда так делаю.
– Петр?
– Черт, да я просто волнуюсь за тебя, Ролье! – тихо отвечает Васнецов.– Я думал, мы… ну… друзья.
Он краснеет.
Вот ведь чертовщина какая. Я краснею вслед за ним.
– Я не могу тебе всего сказать, Петр.
– Секретность?
– Ну… и она тоже. Ты не поймешь.
Васнецов склоняется ко мне, к самому уху. Жаркий его шепот щекочет кожу.
– Жос, мы ведь можем больше не увидеться. На этих камнях смертность – мама не горюй. Неужели ты не мог в бригаде остаться? Ты ж герой, тебе можно на выбор. И ты уже не новичок, чтобы купиться на чушь о славе.
Так же шепотом я отвечаю:
– Так надо, Петр. Поверь.
Меня будто прорывает. Невозможно все время носить дрянь в себе. Иногда невыносимо хочется поделиться с кем-нибудь. Облегчить душу. Мы лишены и этой мелочи.
– Для службы надо?
– Для меня. Если ты узнаешь, что я задумал, ты меня первый сдашь. Презирать будешь.
– Никогда. Что бы ты ни сделал, Жос.
– Спасибо тебе.
– За что?
– За то, что другом назвал.
На протяжении всего занятия я думаю на отвлеченные темы. Вы будете удивлены – я мечтаю. Да-да. Именно мечтаю. Мечта – это когда то, о чем ты думаешь, не может сбыться. Я думаю, как здорово было бы освободиться не одному, а с другом. Наверное, многие тут готовы назвать меня другом. Как бы мы тогда жили – без Легиона? Чем бы занимались?
Уж точно не шептались бы тайком под косыми взглядами, если бы захотели поговорить по душам.
22
Последний перед отправкой на Амальтею визит к Атилле запомнился мне очень хорошо. Наверное, тем ощущением безнаказанности, которое возникло у меня, когда я понял, что у доктора нет рычагов давления на меня. Вся его напускная строгость оказалась просто пшиком. Он потерял власть над моей персоной. Игра, участником которой он меня сделал, не допускает открытых действий. Он мог меня убить либо скомпрометировать. Он не мог действовать явно. И то, и другое – дело не мгновенное. А через два часа я покидал бригаду. Что он может успеть за два часа? Лишь после я задумался – не слишком ли легко я поверил этому существу?
Доктор встречает меня суховато. Наверное, из-за присутствия подчиненных. Не можем же мы постоянно оставаться наедине. Это привлечет к нам внимание. Лейтенант Легар обращается ко мне подчеркнуто вежливо. Ты, конечно, герой, парень, и последнее время принято при твоем приближении кипятком ходить, но от меня ты не дождешься ничего сверх положенного. Улыбка его натянута.
– Я думал, после посещения флагмана, капрал, вы наведаетесь сюда без напоминания,– недовольно выговаривает он.
– Виноват, сэр! Капрал считал, что в этом нет необходимости, сэр!
– Вы назначены в специальный сводный отряд. Как я буду выглядеть, если вы отправитесь туда больным?!– почти срывается на крик лейтенант.– Вы обязаны были зайти ко мне сразу после прибытия!
Подчиненные смотрят на своего начальника, открыв рты.
