12.3. О сущности и происхождении материи
12.4. Может ли духовное породить материальное
Тест
12.1. Исследование материи и формы
Любое понимание (осознание разумом) имеет две составляющие. Первая – это понятия материи, то есть природа тел в существующей действительности. А вторая – это понятия формы, абстрагированной от тел, то есть формы самого разума и понимания. Первая составляющая представляет собой познание материи, которое является исследовательским и называется физикой. А вторая составляющая представляет собой познание формы, которое является исследовательским и называется теорией логики.
Познание материи делится на четыре части.
В познании материи иногда можно ограничиться исследованием того, что находится выше природы и называется наукой о том, что находится за рамками природы. В этом выделяют четыре части:
1) познание материи, относящееся к части, называемой наукой о природе, и носящее эмпирический характер;
2) познание материи, относящееся к части, называемой наукой о природе, и представляющее собой науку о том, что находится за рамками природы;
3) познание материи, относящееся к части, называемой первичной, и носящее характер эмпирический и практический;
4) познание материи, относящееся к части, называемой первичной, и представляющее собой науку о том, что находится за рамками природы.
<…>
Познание материи – это постижение взаимоотношений во всей существующей действительности, форм ее существования и порядка нисхождения от первоначального замысла до этого мира как сверху вниз, так и снизу вверх. Основной принцип познания этого – постижение причины и следствия происходящего, поскольку это дает полную картину всей науки, подобно тому, как это происходит в естественных науках»[182].
Познание формы представляет собой познание Высшей управляющей силы, а познание материи есть познание ступеней, которые называются миры[183] и парцуфим. Это познание всегда носит эмпирический характер. Предметом, каббалы является раскрытие Высшей управляющей силы (Творца) своим творениям.
Мы устроены таким образом, что ощущаем, изучаем, исследуем, познаем материю и все явления, происходящие в ней. Мы можем возвращаться к этим исследованиям, передавать друг другу информацию о них, чтобы другой человек произвел такие же действия и получил аналогичные результаты. Эти исследования полностью удовлетворяют нас как в отношении процесса, так и в отношении результатов и выводов. Поэтому науки, исследующие материю, являются точными, и мы уверенно полагаемся на них, считая их данные достаточно достоверными.
Однако существуют системы знаний, занимающиеся рассмотрением одной лишь отвлеченной формы, не имеющей никакой связи с материей. Это означает, что формы абстрагируются от материи, то есть отрываются от людей, являющихся их носителями, и рассматривается только значимость самих форм в чистом виде, не воплощенных в какой бы то ни было материал, или отсутствие значимости. Это и называется познанием формы.
Если мы изучаем материю, то можем быть уверены, что не совершим ошибки, ведь мы тоже состоим из нее. Если мы изучаем формы, воплощенные в материи, то изучаем их в связи с материей, то есть те, которые принимает она, и поэтому можно также исследовать их с достаточной степенью достоверности. В итоге мы имеем возможность добиться такого результата, когда будем обладать безошибочным знанием об изучаемом предмете, так как рассмотрели все, что связано с его материей и с формами, которые она принимает.
Однако при изучении формы, абстрагированной от материи, той, которая сама по себе в реальной действительности не существует, неизбежно могут возникать вполне естественные ошибки – и в методах исследования, и в сделанных выводах. Ведь разделяя в своем воображении форму и материю и исследуя форму, которая сама по себе ни в материальной, ни в духовной реальности не существует (например, такие абстрактные категории, как «истина» или «ложь», которые являются чистой силой, не имеющей конкретного облачения, так что мы не видим ее реального проявления), мы проводим исследование, которое носит отвлеченный, недостоверный характер, ибо в этом случае ничего не можем явно ощутить и измерить.
Только умозрительно мы можем отделить форму «стол» от конкретного изделия из дерева, форму «лжец» от конкретного человека, являющегося носителем этого качества. Тогда мы и начинаем заниматься тем, что является предметом философии, – изучением неких отвлеченных категорий и абстрактных свойств, которые сами по себе в действительности не существуют. Поскольку рассматриваемые категории имеют место лишь в нашем воображении, потому нельзя и полагаться на рассуждения о них.
Мы никогда не можем достичь подлинного, достоверного результата в изучении отвлеченных форм в отрыве от материи, и потому на такие исследования опираться нельзя. Преступая эту границу и переходя от исследования формы, воплощенной в материи, к абстрактным формам, мы лишь сбиваемся с пути и, таким образом, удлиняем весь процесс познания.
Чем ближе человек в своих исследованиях придерживается форм, воплощенных в материал, тем больше это помогает ему в раскрытии истины – облачения духовного понятия в материал желанияполучать, которое может произойти только за счет альтруистического намерения[184].
Требование каббалистов, их предупреждение – исследовать только формы, воплощенные в конкретный материал, – это практический совет, помогающий нам никогда не выпускать из поля зрения необходимость достижения тождественности свойств с Творцом, поскольку форма, воплощенная в материю, является, по сути, формой Творца, которую мы должны постичь. Вся наша работа заключается в том, чтобы находиться в постоянной связи с единственностью Творца как единой действующей силы, которая движет нами, придавая всевозможные, постоянно сменяющиеся в нас формы.
Эти образующиеся в нас формы в материале нашего мира могут ощущаться как положительными, так и отрицательными. Если мы не отрываемся от воплощенных в материале форм и не переходим к абстрактным категориям, то мы всегда будем требовать, чтобы наш материал приобрел ту же форму, какой обладает Творец. Такой подход приводит нас к необходимости раскрытия Творца во всем, происходящем с нами, как в добром, так и в дурном. Мы стремимся добиться раскрытия в такой форме, воплощенной в нашем материале, которая тождественна форме Творца.
Таким образом, соблюдение условия исследования только материи и формы, воплощенной в материю, позволяет нам находиться на кратчайшем расстоянии от цели. Ведь тогда во всех проходимых нами формах, несмотря на кажущееся множество сил и властей, мы раскрываем единую власть, единственную действующую силу, которая придает нам свои собственные всевозможные формы, воплощая их в нашем материале.
Изучение же абстрактных форм не имеет эмпирической основы. Выводы, сделанные в результате такого изучения, не подтверждаются практикой, поскольку эти формы находятся за пределами реальной действительности. Отвлеченная форма является плодом воображения, только умозрительно можно нарисовать ее, даже невзирая на то, что в реальности она не существует.
Мы не воспринимаем воображаемые формы, в отношении нас они не существуют, и не проводим исследования относительно Творца. Все наши постижения происходят только относительно человека. Если бы мы не видели, не ощущали, как некая форма воплощается в какомлибо материале, то никогда бы не смогли представить себе абстрактной формы, существующей вне материала.
Мы ощущаем то, что воплощается в материале, так как сами созданы из него, поэтому можем его исследовать и полагаться на результаты этих исследований, зная, что не ошибаемся. Мы можем также исследовать формы, принимаемые этим материалом, и полагаться на результаты исследований, рассчитывая, что не совершим ошибку на нашем пути, получая знания для достижения определенной цели.
Однако если мы (не важно по какой причине) начинаем относиться к абстрактным формам, как к чему-то достоверному, то, даже несмотря на то, что они когда-то были воплощены в материи и мы были уверены, что изучили это воплощение, – отделив их от материи, мы неизбежно совершим ошибки и придем к неправильным выводам.
Мы можем сбиться с пути, и это именно та оплошность, которую постоянно совершает человечество. Она проистекает из ошибки, которую совершил некогда Адам Ришон, приняв форму, оторванную от материи, за достоверную и начав на этой основе принимать решения.
