Казалось, спасения нет, И вдруг, неожиданно для себя, Селестино вспомнил: "Не так надо действовать!" Ведь даже на У-2 он уходил от фрицев, обманывая их маневром...
Селестино быстро убрал газ, выпустил шасси и резко погасил скорость. "Мессеры" не удержались на хвосте и проскочили вперед. В это мгновение Селестино ударил по нему из пушки. Один из них вспыхнул и горящим факелом пошел к земле. Другой фриц тут же отвалил в сторону.
В конце 1944 года на аэродром близ румынского города Плоешти почти ежедневно прибывали эскадрильи истребителей, бомбардировщиков, разведчиков и штурмовиков.
На аэродроме уже негде было размещать самолеты, а к вечеру прибыли еще две эскадрильи Ил-2.
- Не беспокойтесь, - сказал капитан Белов летчикам-истребителям, завтра рано утром вместе с Ла-5 будем прикрывать "илы" при налете на колонны вражеских войск, которые движутся по дороге к Бухаресту.
- Лучше б они приземлились на другом аэродроме, - ответил ему Михайлов. - Одно дело - прикрывать их в воздухе, и совсем другое - иметь их здесь, под боком. Из-за них мы тоже можем попасть под удар... Слишком много собралось машин на одном аэродроме.
И действительно, еще не успел приземлиться последний Ил-2, как послышался рокот двухмоторного самолета - немецкого разведчика. Он то выскакивал из облаков, то снова скрывался в них.
- Как я вам и говорил, этот пройдоха сделал фотоснимки, и, будьте любезны, завтра к утру следует ожидать "юнкерсов".
- В таком случае, нам нужно их упредить, - уверенно возразил капитан Белов. - Их аэродром находится далеко от того места, где мы должны выполнить задание. Предлагаю выделить группу лейтенанта Леонисио с Шориным и Мартинесом и два истребителя прикрытия. Мы атакуем дорогу, они будут бомбить аэродром.
Этой ночью летный состав спал мало, особенно Леонисио и Селестино. Они хорошо понимали, какое ответственное дело им поручили.
В три часа утра их разбудил дежурный по части. Спросонья всем показалось, будто дежурный спутал время, но часы показывали ровно три. На ночном небе еще горели звезды. Из-за темных силуэтов деревьев ближайшей к аэродрому рощи выглядывала луна. Возле машин возились механики и оружейники, так и не сумевшие вздремнуть хотя бы часок.
В штабе при свете фонаря командиры эскадрилий изучали метеосводки.
- Что-нибудь еще не ясно? - спросил капитан Редченко. Все молчали. Тогда по самолетам. Взлет в установленном порядке.
Двадцать штурмовиков Ил-2 образовали в воздухе две группы. Их пары прикрывали десять Ла-5. Высота - две тысячи метров.
Самолеты пролетели над шоссе и железной дорогой, соединяющими Плоешти и Бухарест, Под обстрелом противника пересекли линию фронта.
Капитан Редченко скомандовал!
- Внимание, Леонисио! Курс - северо-запад.
- Понял!
Три штурмовика и два истребителя изменили курс взяли на несколько градусов вправо, по направлению к Бухаресту. Другие продолжали лететь прежним курсом, но через пять минут резко повернули на запад.
Через некоторое время Леоаисио подал команду:
- Атакуем!
Селестино Мартинес и Шорин, приподнявшись со своих мест, сразу же увидели впереди аэродром врага: в две прямые линии вытянулись "юнкерсы", а между ними, как большие черепахи, медленно двигались бензозаправщики. Мартинес взял на прицел один из бензовозов и нажал гашетку реактивных снарядов. Самолет вздрогнул. Из-под его крыльев, изрыгая огонь, вылетели две ракеты. Через секунду мощный взрыв взметнул в небо огромный столб черного дыма. Ракеты попали в цель. Один "мессер" на взлетной полосе пытался подняться в воздух, но эту попытку пресек сержант Михайлов, летевший на своем Ла-5. Огонь охватил весь аэродром.
Зенитные пушки открывали частый беспорядочный огонь.
- Ликвидировать зенитки! - отдал приказ Леонисио.
Самолеты вышли из зоны зенитного огня, изменили строй и на бреющем полете снова ринулись в атаку; два реактивных снаряда попали в штаб фашистской части, Штурмовики израсходовали уже все свои боеприпасы. На зеленом поле горели самолеты, постройки, грузовики, В небо поднимались клубы черного дыма.
- Приказ выполнен, возвращаемся!
Самолеты, построившись клином, взяли курс на юго-восток. В этот момент из небольшой рощицы раздался залп зенитной пушки, и ее снаряд повредил правое крыло самолета Селестино Мартинеса. Самолет вот-вот мог перевернуться вдоль своей оси. Мартинес отчаянно боролся с этой угрозой и до минимума снизил скорость. Леонисио и Шорин с тревогой наблюдали за поединком пилота с поврежденным самолетом. Крупные капли пота покрыли лоб Мартинеса, но летчик продолжал предпринимать отчаянные усилия удержаться в воздухе.
Пересекли линию фронта. Наверху Бельтран и Михайлов отгоняли "мессеров", пытавшихся добить поврежденный самолет. Вдали уже показалась посадочная полоса своего аэродрома.
- Освободите взлетную полосу! - передал по радио Мартинес. - Самолет поврежден!
Любой просчет при посадке может стать роковым. Селестино старался быть предельно собранным и осторожным, но делал все быстро и точно. Понемногу сократил обороты мотора, не переставая внимательно наблюдать за поведением машины. Наконец колеса самолета коснулись твердого покрытия взлетной полосы. Пробежав немного, самолет Мартинеса замер.
- А как это удалось тебе сесть?! - крикнул подбежавший механик.
Пилот молчал, еще охваченный нервным напряжением, лишь прошептал:
- Ничего, ничего... Все обошлось!
И снова письмо жене:
10.Х. 1944 года
Нахожусь в Болгарии, недалеко от югославской границы. Болгария очень красивая страна. Ее села и города напоминают мне мою родину - Испанию. Население встречает нас прекрасно и оказывает нам помощь во всем. Местное население относится к нам по-дружески, так же, как в Испании относились к бойцам интернациональных бригад. Мы довольно хорошо понимаем болгар, их язык удивительно похож на русский. Когда нам не хватает слов, объясняемся жестами. Сейчас мы расположились на берегу Дуная в небольшой деревушке. Я, конечно, мало видел эту страну: мы прошли ее из конца в конец воздушным путем. Однако то, что я видел, оставило самые хорошие впечатления. В Румынии мы пробыли всего несколько дней...
Если ты не получила моего предыдущего письма, повторяю: 25-го числа прошлого месяца получил орден Отечественной войны. Я, конечно, очень доволен этим событием. Значит, и я вношу свой вклад в великое дело уничтожения фашизма. Сознание этого придает мне новые силы для борьбы.
Скоро война окончится. Еще немного усилий, и мир освободится от гитлеровского кошмара. Как и многие тысячи людей, мы начнем мирную жизнь и будем счастливы. Конечно, впереди еще тяжелые бои, но я уверен, что со мной ничего не случится...
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
