сторонам и сверяя то, что видел с тем, что услышал от Шандри и Ксилима.
Ничего схожего с Миражным, когда извне формации ты видел либо меньше, либо совсем другое. Всё то же огромное пространство полированного камня, сквозь который растут идеально подстриженные кусты и деревья.
Десять шагов, двадцать, пятьдесят.
Кусты понемногу раздались в стороны, расступились, освобождая что-то вроде площади в форме ромба, где стенами служила зелень.
И выхода с этой площади я не видел. Сплошная стена веток.
Значит, здесь?
Не дав мне времени оглядеться, в двадцати шагах от меня, ровно над центром площади-ромба в воздухе загорелась ослепительно яркая точка. Почти мгновенно разрослась в шар размером в голову, вспыхнула, соединяясь белыми спицами с полом и потолком.
И угасла, оставляя после себя высокую фигуру в халате.
А вот и замок, который мне нужно открыть. Ради тех, кто вглядывается сейчас в меня сквозь пелену формации входа.
На миг сердце дрогнуло. Я чуть не принял его за духа.
Но нет.
Голем.
Синие глаза и безупречные черты лица, которые ввели меня в сомнение в первые мгновения. Но глаза всё же не настолько яркие, не настолько невероятные, как у духов Древних.
Я вижу перед собой голема Древних именно в таком виде, в каком их создавали сами Древние. И отвык от их облика.
На Поле Битвы големы истрескавшиеся, одеты лишь в жалкие лохмотья. Да и судьба их незавидна — вечный бой и быстрая смерть от тысяч желающих найти сокровища, что им подкидывают Стражи.
В Миражном три года назад големы выглядели лучше. Одетые в цветные, не истлевшие одежды, с непотускневшей поверхностью.
Этот, что стоит напротив меня — также идеален.
Я глядел на него уже два или три вдоха, но нападать он не спешил.
Видимо, придётся начинать первым. Жаль.
Я медленно согнулся в поклоне, прикладывая кулак с зажатым в нём древком Крушителя к ладони левой руки:
— Жаль, что сейчас таковы правила, слуга Древних. Не держи зла. Ты замок этого места, а я ключ, который должен тебя открыть.
Он, конечно же, не ответил, но мне стало легче. Я шагнул вперёд ни о чём больше не думая.
Мне нужна победа.
Когда я сделал второй шаг, голем ожил и шагнул навстречу.
Два вдоха и мы столкнулись.
Короткая стычка и голем отпрыгивает.
Тяжело биться кулаками против такого длинного оружия, как мой Крушитель.
Я скольжу следом, наполняя меридианы для завершающего удара.
Третье созвездие.
Звёздный Клинок.
Мгновение я гляжу на синее лезвие, что встретило мой удар. Встретило и остановило.
А затем всё меняется.
Теперь уже я отступаю.
Голем словно сжимает в кулаках два странной формы клинка, больше похожих на широкие кинжалы.
Только эти кинжалы оставляют выщерблины на древке и стали Крушителя и противостоят Звёздному Клинку, который должен разрубать всё на своём пути.
И это явно больше и опасней, чем всё то, что рассказывали мне Шандри и Ксилим об испытаниях города.
Так вот каково испытание ключа? За всех тех, кого я веду за собой?
Схватка выметает из головы все посторонние мысли. Я весь отдаюсь ей, сосредотачиваюсь на движениях голема, на его ударах.
Он использует клинки непрерывно и мне приходится делать то же самое, чтобы не потерять Крушитель. Второе созвездие Звёздного Клинка. Сорок пять узлов земной техники.
И следить, чтобы каждый удар его клинков встречало истекающее синей пылью лезвие Крушителя, если я не хочу, чтобы он разрубил его древко.
Беда в том, что у меня Крушитель один, а кулаков-клинков у голема два.
Он рвёт мои Кровавые Плети, пробивает пластины Панциря Роака.
Но всё же он — каменный голем. А я быстрей его, когда на моём теле горит полная вязь Единения.
Одна его ошибка и я сношу ему голову. Опаляющий ветер стихает. Тело голема, в обрывках когда-то безупречного халата, ещё стоит несколько мгновений, а затем падает с треском лопающегося камня.
Я гляжу на рассыпающегося противника и склоняюсь в поклоне, не обращая внимания на боль:
— Ты достойно сражался, слуга Древних.
И только потом позволяю себе заняться своими ранами. Найти начисто срезанный палец, залить зельем раскроенное плечо и разрубленный бок.
Когда до меня добежала Кария, я уже точно не истекал кровью. Но сопротивляться не стал. В отряде у каждого своё предназначение. Глупо отвергать помощь лекаря и тратить силы на раны. Моё дело сражаться и защищать остальных. Как и раньше.
Ория, оглядываясь по сторонам, готовая сражаться и применить всю свою силу, даже заёмную, негромко спросила:
— Мы ведь верно зашли? Одна схватка, ведь так?
Я пожал плечами, не обращая внимания на боль. Что сказать? Что должно быть именно так?
Говорить ничего не пришлось. Сплошная стена кустов впереди, в дальнем от нас углу ромба-площади, внезапно осветилась.
Уже знакомая мне вспышка, соединившая потолок
