— Моим сиськам ты, может быть, сильно нравишься, но они не очень проницательны насчет людей, — сказала я, сопя.
— Я имел в виду, ты должна доверять своему сердцу, которое ты хорошо знаешь. Быть Темным или его Возлюбленной не означает, что мы вдруг овладеем всеми познаниями, которые есть, Пия. Мы не можем увидеть будущее сколько-нибудь больше, чем знаем правду, что есть в других сердцах. Алек служил мне как друг более трехсот лет и, хотя его поступки смущают меня, я не убежден, что он стал предателем.
Я с минуту обдумывала это, лениво целуя его кадык.
— Твои брат и кузен не показали никакой веры в тебя.
— Они также должны следовать за их сердцами, — просто сказал он, голод стремительно поднимался в нем, когда я переключилась на покусывание мочки его уха. — Возлюбленная, если ты начнешь это сейчас, мы никогда не доберемся до «Голубой Лагуны», а я очень хотел, чтобы ты увидела ее.
Я вздохнула и выпустила мочку уха, к которой было присосалась.
— Что мы собираемся делать насчет Алека?
Он встал, позволив мне соскользнуть вниз по его телу.
— Сначала отдых; потом мы обсудим планы. — Он прижал палец к моим губам, когда я было запротестовала. — Будь уверена, мы примем меры.
Это было все, что я получила от него. Он отказался больше разговаривать об Алеке, повторяя, что я изнурена и нуждаюсь в некотором отдыхе и расслаблении. Таким образом, получилось, что немного позже, я неслась вниз по гостиничной лестнице и смотрела с абсолютным изумлением на вид, что предстал перед моими глазами.
— Я не верю в это. Ты ввел нечто вроде искривления, когда время останавливается?
Магда встала рядом со мной и уставилась, куда я указывала.
— Милый Боженька. Я думаю, да.
— Что происходит? — Спросил Рей, появляясь сзади нас, суетясь с камерой. Он взглянул вверх, и восхищенная улыбка расцвела на его лице. — Это же похожий праздник?
— Я не знаю, но взгляни! Танцы! О-о Рей! Давай присоединимся!
Реймонд стрельнул в меня квази-извиняющимся взглядом, когда Магда схватила его за руку и отбуксировала в толпу перед нами. Напевы «Unchained Melody» наполнила мягкий летний вечерний воздух, напомнив мне о первой ночи в соседнем городке Далкафьордхаре. Там тоже были танцы, когда я в последний раз была в нем.
— Мне только что позвонил друг, — сказал Кристофф, когда вышел из гостиницы. — Он сказал о внезапном увеличении активности жнецов в штаб квартире в Лос-Анджелесе.
— Звучит как что-то ясное. Особая безопасность вокруг Алека, не думаешь?
Он пожал плечами и убрал свой сотовый во внутренний карман мягкой кожаной куртки, которую я вспомнила, он носил в первый раз, когда я его увидела.
— Возможно, но это предполагает, что Алек был взят в плен. А в этом деле у нас, так или иначе, нет никакого твердого доказательства.
— Но это действительно придает правдоподобие тому, что Рик сказал о нем, находящемся там. Я прикидываю, тогда мы вынуждены побывать в Калифорнии. Хотя я хотела бы, чтобы мы смогли остаться здесь, искать Иларги, у которого Ульфур.
— Как сказала тебе некромант, он не должен физически быть рядом, чтобы призвать лича под свой контроль.
— Знаю. — Мои плечи тяжело опустились.
— Я же говорил тебе, что мы найдем его, — сказал Кристофф, с несколько критичным взором, изучая меня. — Позднее, после того как ты отдохнешь.
— Мы все могли бы сделать перерыв, — сказала я, стряхивая мрачное настроение. Кристофф имел ввиду то, что сказал — он поможет мне найти Ульфура и его душу, поэтому было бесполезно снова уступить жалости в самой себе.
Так как музыка закончилась и люди зааплодировали, воспоминание мелькнуло в моем уме, воспоминание о нем стоящем на маленькой площади, скрывающимся в тени ближайшего здания, когда он разговаривал с Алеком. На мгновение я была чрезвычайно довольна, что судьба бросила его на моем пути.
— Ты выглядишь очень привлекательно, — совершенно неожиданно сказал он.
— Это из-за платья. Магда настояла, чтобы я купила его, прежде чем мы покинули Вену. Она сказала, что оно кокетливое и заставит тебя сразу захотеть восторгаться мной. Заставляет?
Он снова взглянул на меня, дольше на сей раз, его взор задержался на выпуклости моих грудей, так как они угрожали переполнить облегающий лиф простого, но элегантного белого платья. Его взор продолжил спуск, кратко остановившись на моих бедрах, прежде чем перейти вниз на широкую юбку, расклешенную изящными складками, заканчивающуюся, как раз немного ниже моих коленей. Пикантный летние босоножки и изысканный желтовато-розовый лак покрывавший ногти, завершали ансамбль. Я задержала по какой-то причине дыхание, желая, чтобы он нашел меня сексуальной, все еще не хотящая, чтобы он подумал, что я оделась с такой тщательностью только чтобы встретить его одобрение.
Нет, оно не заставляет меня желать восхититься тобой.
Мое сердце упало к тем самым желтовато-розовым ногтям.
Оно заставляет меня желать, неистово поклонятся тебе, начиная от твоих восхитительных пальцев на ногах и двигаясь выше вдоль ног, которые обе женственные и соблазнительные к бедрам, что оставляют чувствовать меня ослабевшим от потребности. Оно заставляет меня желать взять твою сущность в себя. Оно заставляет подниматься во мне голод, пока я почти не схожу с ума от желания. «Восхищаться» подразумевает безликий половой акт. Поэтому восхищаться? Нет. Обладать, пожирать и потерять себя в тебе? Безусловно.
Мое сердце вернулось на привычное место, тая в большую, большую лужу, когда я прижалась к Кристоффу губами, дразня его.
— Я влюбляюсь в тебя, ты слабоумный мужчина. Ты не можешь говорить такие вещи как эта и не ожидать, что я всецело не впаду в дикий восторг.
Страсть возгорелась к жизни в глубинах его прекрасных глаз. Он взял меня за руку, и я подумала, что он собирается меня поцеловать, до тех пор, пока он не потянул меня за собой, остановившись на краю движущихся под музыку тел. Я поймала взглядом промелькнувшую женщину в белой фате и пару мужчин в смокингах, прежде чем Кристофф крутанул меня вокруг и притянул ближе в объятья, положив руки на мои бедра.
— Я не думала, что ты обратил внимание на вечеринку, — сказала я, немного хихикнув, когда музыка снова остановилась, закончив наш танец даже прежде, чем мы собрались начать.
— Я может быть и рассеянный, но не слепой, — ответил он, посматривая над толпой на оркестр, когда они начали номер из «Грязных танцев». Кристофф поднял бровь, когда его взор вернулся ко мне. Ты танцуешь?
Не очень хорошо. Но мне нравится эта песня, и я видела кино около сотни раз.
