Стью, или как ласково я задеваю брата, доктор Эплби, перебирается в дождливый город из легендарной мелодрамы. Он чрезвычайно горд и настроен, совершать открытия в области медицины. Дикси вынашивает продолжателя рода и выглядит на фоне пасмурных пейзажей, невероятно красивой и довольной. Мама, я не сомневаюсь, станет их фундаментом, их опорой и поддержкой, а еще, сможет заниматься любимой профессией на дому. Агенту по недвижимости удается забить для всех них, двухэтажную квартирку неподалеку от центра и теперь, у нее будет возможность делать женщин прекрасными, не выходя из дома. А я? Моя жизнь сосредоточена в Балтиморе и так будет, пока, я не закончу университет. Потом, я подумываю перебраться в Долину Сан-Фернандо в LA, где у Саймона открылась современная, продвинутая тренировочная база. Озвучив свои мечты, Грэму, в совокупности с поцелуем, получаю, одобрение. Ему кажется, что для нас переезд обернется новым витком в жизни и отношениях. Правда, маленький пунктик, связанный с тем, что он получит диплом на год раньше, немного портит планы. Парню придется практиковаться на какой-нибудь низкооплачиваемой должности, вести факультативы или внеурочные занятия для отстающих учеников, но таким образом, годичный опыт пополнит копилку знаний. Я постараюсь подбадривать его, быть подушкой безопасности в тяжелые моменты. По моим ощущениям, Грэм тот, кого я заслуживаю и тот, кому я могу подарить свое сердце.
***
В раздевалке небывалое затишье и я расхаживаю от стены к стене, разминая руки в бинтах. Дверные петли скрипят, говоря, что я уже не одна. Теплые ладони тормозят меня у шкафчиков и не нужно оборачиваться, чтобы понять, что там он.
— Дьявольски соблазнительная девушка в моих объятиях, а я не могу сорвать с нее одежду и затащить в душ.
— Ты должен произносить речь, которая взбудоражит во мне животный инстинкт, а не желание оказаться на твоем члене.
Грэм прижимается и стояк в достаточной плотных джинсах, врезается мне в поясницу.
— Инстинкт есть инстинкт, неважно, какой смысл он несет. Я хочу тебя, а ты хочешь меня. Но сейчас пойдешь и захочешь, чтобы Кортес валялась на канвасе. Поняла?
Мне приходится сделать разворот и обнять Грэма за шею. Так мои губы ближе к нему, так я насыщаюсь его мужественностью и в глазах, что топят меня в сине-зеленой реке, я нахожу спасительный плот.
— И у грозы бывают мгновения полной тишины.
— Но после них, случаются гром и молнии, — парень заправляет, мои волоски за уши и большими пальцами выводит боевой раскрас на верхних скулах. Он незаметен, но мы обладаем супер способностью видеть то, что другим не подвластно. — Ты не плакса, Мэй. Ты сумасбродная, иногда, одичалая, а временами, одержимая девчонка, что свела меня с ума с первого взгляда.
— Грэм…
— Послушай и очень внимательно, ничего не изменится, если Кортес останется при титуле и в этом долбанутом списке боксеров. Я лю…
— Мэй, быстро надевай перчатки и на ринг! — Тимбао врывается в раздевалку и Грэму ничего не остается, как чмокнуть меня и отойти. Я улыбаюсь, провожаю его в шумный коридор, глядя исподлобья, потому-что, набежавшая команда, готовит Мэй «Тандершторм» Эплби к выходу.
***
Под жесткий бит басов и низкий голос Грэма, я вышагиваю по пролету
«MGM Grand Garden Arena» в Вегасе и чувствую напор зрителей под куполом своего красного, шелкового халата с серебряными полосами на рукавах. Я благодарю Марона Джи, за такую уверенную и местами грубую композицию. Джулианна уже на ринге и усмехается, когда я взбираюсь по ступеням и перелезаю через канаты. Ну, привет, мисс Кортес — Анофрио, готова передать пояс той, кого разломал твой муженек?
Саймон дает мне каппу и просит следить за защитой. Взмах рефери и рев трибун, возносят под крышу стадиона. Столько лет я ждала этой встречи, столько ночей провела с мыслями о проигрыше, что ничто не столкнет меня с намеченной цели.
К началу пятого раунда, Кортес по-прежнему на коне. Corner man* (*угловой) подает знак, чтобы я шла в наступление. Тимбао с ним полностью согласен. Я выступаю с боковой кружкой**(удар, когда большой палец руки смотрит на бьющего спортсмена). Джулианна удерживается, благодаря выпаду ноги назад. Слухи о том, что она удвоила силы, не ложь. Но наша дилогия, обязана завершиться здесь и сейчас.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
В седьмом отрезке, наш дух обоюдно истощен. Я все время думаю о своей визитной карточке. Что запомнят телевизионщики? О чем будут болтать блоггеры? Ощущая небольшое доминирование, я внезапно наношу удар правой рукой. Джулианна удивлена, и я удивлена не меньше, а может даже больше. Пригнувшись от встречной атаки, слегка подпрыгиваю и одним ударом, вывожу соперницу из игры.
Рефери отсчитывает от одного до десяти, так медленно, что мои легкие склеиваются от нехватки воздуха. Зрители поднимаются с мест, Грэм отталкивает стул и спешит к рингу. Пришедшие на бой мама, Стью и беременная Дикси, закрывают рты руками и вроде бы, молятся.
— Десять! Нокаут!
Я начинаю плакать. Слезы текут по щекам не сдерживаемыми ручьями, ребра распирает от того, что я сильно давлю на них локтями. Тимбао и все парни, отрывают меня от настила и кричат, что я сделала это. Через минуту, меня держит Грэм и так дышит, будто преодолел какую-то огромную дистанцию.
— Ты слышишь, Мэй? Нокаут! Ты смогла, детка!
Голова раскалывается от мыслей и ора людей. Оператор с камерой, дергает меня за плечо, а Грэм взглядом, просит, чтобы я сказала хоть слово.
— Что ты чувствуешь Мэй? Ты сорвала старый пластырь и показала всем, что чего-то стоишь. Так что же? Что у тебя на душе?
Вопросы, помимо этого чувака в бейсболке, сыплются со всех сторон. Я не вижу семью, побежденную Кортес и близких, что растворились в толпе. Только вспышки объективов, обезумевшие букмекеры и сотни незнакомых лиц вокруг.
— Смотри на меня. — Шепчет Грэм, и я кручусь на крошечном свободном островке, под защитой тренера и двух его верных помощников. Когда мы сливаемся в единое целое, то, Моррисон целует, не стесняясь бессчетного количества народу, оккупирующего нас по всему периметру. Наши языки притесняются, ищут глубину и отключают абсолютно все посторонние шумы. Все до единого…
***
Пару дней в заточении, вынуждают меня и Грэма выбраться из постели и поужинать в городе. Мы гуляем по улицам, впустившим весну, и любуемся деревьями, меняющими теплые одежды на легкие наряды. Совсем недавно снег вис на проводах, пахло корицей и имбирным печеньем. Мы весело отмечали Рождество и строили планы на лето. А лето, черт, оно уже дышит в затылок! Мои каблуки стучат по тротуару и вдруг Грэм, застывает у витрины с ювелирными изделиями.
— Нет, пожалуйста, я не хочу замуж! — я бубню и вытягиваю губы трубочкой.
— А кто говорит о замужестве? Идем.
Мы заходим в магазин и естественно симпатичная девушка, приглашает нас к стеклянной стойке с тысячей золотых украшений.
— У вас годовщина, помолвка или другой повод для подарка? — спрашивает блондинка с высоким конским хвостом.
— Годовщина, — заявляет Грэм, и я недоуменно хлопаю ресницами, пряча свою ладонь в его кармане. Там он сжимает ее и улыбается. — Сегодня я впервые скажу своей девушке, что люблю.
— Что? — я пытаюсь отступить, но мне не позволяют. Девушка-консультант, как и я, ждет объяснений. Моррисон прочищает горло, выводит меня в центр зала в черных оттенках и свет полностью гаснет. В кромешной темноте, я слышу:
— Мы познакомились задолго до того, как встретились наяву. Ты покорила мои сны, мои фантазии, ты ударила молнией в самое сердце. И сейчас, я признаюсь тебе, что полюбил, когда еще сам не знал об этом. Я люблю тебя Мэй Жюстин Эплби.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Яркие синие лазерные лучи, напоминают разряды тока или блики тех самых молний, о которых откровенничает Грэм. Ничего не понимаю! Вскоре, несколько лампочек в потолке загораются, и я смотрю на парня с коробочкой в руках. Она не похожа на ту, что скрывает кольцо. Какое облегчение!
— Открой. — Предлагает он, и я поднимаю крышечку. Внутри, на атласной подложке, лежат два кольца. Оба с гравировкой: «Любовь с раскатами грома. Дождь на двоих». Боже мой…
