но лицо носило одинаково злое и недовольное выражение. Галстук расслаблен у горла и съехал набекрень, пиджак испачкан и помятый. Сложилось такое впечатление, что кто-то его изрядно потаскал, либо сам себя извел своей ревностью.
— Показ моды не впечатлил?
Он медленно повернул голову в мою сторону. У быка глаза и то добрее и менее красные, не то, чтобы я испугался, но мужик нагонял страху.
— Тебе-то что? — огрызнулся он весьма доброжелательно.
— Да так, вижу, скучаешь, дай, думаю, подойду. Может, чем-то помогу, — легонько поддел его локтем и пожал плечами.
Он долго-долго смотрел на меня с прищуром бешеных темных карих глаз, чтобы спросить:
— Тебе когда-нибудь рога наставляли?
У-у-у. А разговор намечался совсем не короткий.
— Алиса на это не способна, — сделал вывод из услышанного общения между ней и парнем-прилипалой, пока находился в уборной. — Ты бы видел, как она смотрит на тебя — других не замечает.
— Так думаешь? — его густые брови взметнулись вверх от моего неожиданного ответа.
— Это же очевидно. Зачем ей другой, когда есть ты, — мужика нужно было спасать от уныния срочно. Зальет тут все к чертям своими горькими слезами.
Он обернулся, чтобы увидеть того другого, о котором я имел неосторожность сболтнуть. Но никого толком не узрел. Всего лишь несколько людей попали в поле нашего с ним зрения. Парочка молодых людей, Ника, находящаяся чуть дальше бара, уткнулась в свой телефон, ожидая меня, и… Снова бывший, за которого я ухватился взглядом. Не повезло ему.
Беги, Владик, беги, не оглядываясь!
— Видел возле нее какого-то чувака, крышу моментально снесло. Вот, сижу, выискиваю похожего, — вдруг начал откровенничать спонсор.
— Запомнил его? — в душе теплилась надежда, что нет.
— Не очень.
— Может, тебе показалось, что к твоей девушке кто-то клеился?
— Я идиот? — уставился на меня своими зенками.
В ответ я смерил его оценивающим, ироничным взглядом.
— Не сказал бы, — отрицательно тряхнул головой.
— Все что я запомнил, это гребаный темно-синий цвет одежды.
— Задачка не из легких, — сказал ему, имея в запасе свой вариант ответа.
— Да.
— Пробовал поговорить об этом с Алисой?
Он махнул рукой, дескать, никакого толку.
— Мы поругались, и она ушла в номер.
— Иди и ты, отдохнешь. Утро вечера мудренее, — предложил ему из всех советов самое мудрое, и собрался уже отчаливать.
— Еще посижу тут на рыбном месте, — проворчал он.
— Ну, как знаешь, удачи.
Я только встал с места, неуклюже опрокинув соседний стул, как спонсор опередил меня, громко выкрикнув:
— Стой!
Клянусь, где-то в лесу стая птиц вспорхнула ввысь от его грозного голоса. Возможно, даже кто-то икнул от испуга, ну а я — порадовался.
— Ты что-то знаешь? — задал мне волнующий его вопрос.
Я моргнул пару раз, затем перевел взгляд туда, где недавно оставили в одиночестве Ковалева, облаченного в прикид подходящего цвета.
— Темно-синий костюм, говоришь? — переспросил больше для себя.
— Он самый.
33. Сложно
Ника
— За это короткое время я так привязалась к «Диаманту» и его людям, что… Не уверена, стоит ли уезжать, бросив все то, что меня подтолкнуло к успеху?
Григорьев сомнительно приподнял брови, пока я упоминала название компании, в которой работала, была привязана душой и другими событиями.
— Ты не бросаешь нас, Ника. Ты временно нас покидаешь, — после недолгого молчания проговорил Виктор, беседуя со мной в своем кабинете. — Твоя стажировка и взаимодействие с зарубежными представителями будет всем нам только на руку. Они увидели в тебе нераскрытый потенциал, какой, возможно, не увидели мы, поэтому с радостью даем тебе свободу выбора. Выдался такой редкий шанс, ты должна им воспользоваться.
— Что-то не верится мне, что вы так просто меня отпускаете, — с недоверием вглядывалась в хитрый прищур на лице Григорьева.
— Ты права, это непростое решение для меня, — честно ответил начальник. — Но все, что мы делаем — это во благо процветания компании, конечно же. Надеюсь, ты не забудешь о нас и вернешься. А если нет, — развёл руки в стороны мужчина, — воля твоя.
Воля-то моя, но она была направлена на то, чтобы бросить эту затею.
Ну, куда я одна? В неизвестность, в чужую страну, о которой, естественно, мечтала совсем недавно…? Но… Огромное «Но» с размером в шар, вызывающий слезы.
Новиков.
Алекс.
С самого начала мы были одним целым, несмотря на постоянные разногласия и взаимную антисимпатию друг к другу. Все изменилось. Быстро. В один миг. И предположить не могла, чем придорожная встреча для меня обернется.
А сейчас я должна была принять решение: ехать или нет. Быть одной, без мужского плеча и опоры с татуировками на руках, лучистыми глазами и надменной улыбочкой. Начать все с начала, будучи в комфортных для себя условиях, свободно владея искусством и идеями, чувствовать себя независимой и пользоваться этим ощущением правильно. Или оставить это предложение. Но тогда не познать того, к чему так стремилась?
Покинув офис, эти и другие вопросы терзали мое сердце, ловко разделив его пополам на «да» и «нет».
— Выбор за тобой, Ника, — еще не так давно шептал Алекс. — Как решишь, так и будет. Не бойся перемен.
Но я боялась, опасалась прислушиваться к своему сердцу, разве что к разуму только.
По пути домой я ехала, управляя автомобилем, вспоминала наши совместно проведённые дни и ночи, последние в особенности.
Слишком стремительным оказалось сближение с Алексом, слишком тесным. Прикусив нижнюю губу, отдавалась ярким воспоминаниям тепла его настойчивых ласкающих рук.
Шершавый щетинистый подбородок, мягкие поцелуи пухлых губ. Серые насмешливые глаза, пронзающие на поражение. Я не смогла слишком долго сопротивляться своему боссу — очаровательному и заботливому. Самому настоящему и искреннему, которого стоило заслужить.
Эх.
В груди щемило сердце от тоски.
Ещё никуда не уехала, не виделась с ним всего несколько дней, а я уже грустила.
Пришлось взбодрить себя воспоминаниями приятными наряду с забавными ситуациями, возникшими в день после показа.
Уголки рта тяжело постоянно держать в улыбке, поэтому позволила себе рассмеяться.
Это же надо было Синицыной так проворно увести у подруги жениха, чтобы потом опростоволоситься? И каким образом? Напялить на свою фигуру тончайшую работу, размер которой рассчитан на худенькую и высокую модель, а не на Наташу с ростом метр с кепкой, и то, считай, на каблуках.
На что она рассчитывала, когда форсила в нем по подиуму, соблазнившись на собственное дефиле под конец мероприятия? Никому не было до нее дела, если только любопытствующему Эдику, который узрел на ней знакомое исчезнувшее платье.
Понравилась коллекция?
Не понравился факт, что модельером столь экстравагантного наряда, как и всего полноценного показа, являлась её подруга?
