Гарион принялся мерить комнату шагами, потом бросился в кресло. Столько всего произошло за день! Он внезапно почувствовал, что весь мир буквально ополчился против него.
Тетя Пол продолжала как ни в чем не бывало работать.
— Зачем ты занимаешься этой ерундой? — не выдержал Гарион. — Мне никогда уже не понадобится эта вещь.
— Её надо починить, дорогой, — не повышая голоса, ответила она.
— Есть сотни людей, которые за тебя сделают эту работу.
— Я предпочитаю делать её сама.
— Оставь это и давай поговорим. Тетя Пол прекратила штопать тунику и вопросительно подняла глаза.
— И что же хотело обсудить ваше величество?
— Тетя! — изумленно воскликнул Гарион. — Это уж слишком!
— В таком случае перестань приказывать, — посоветовала она, снова принимаясь за тунику.
Гарион несколько минут следил за ней, не зная, что сказать, потом, разбираемый любопытством, все же спросил:
— Почему ты делаешь это, тетя Пол? Ведь никто её больше не наденет, и, выходит, ты зря стараешься.
— Я коротаю время, дорогой, — напомнила она. Потом, оторвавшись от шитья, посмотрела на него, подняла тунику левой рукой, а указательным пальцем правой медленно провела по шву. Гарион ощутил прилив очень яркого импульса света и услышал звук, похожий на шипение. Разорванное место само собой исчезло, словно его и не бывало.
— Теперь ты видишь, насколько бесполезна моя работа, — заявила она.
— Но почему ты занимаешься этим?
— Потому что мне нравится, дорогой, — ответила она, резким движением снова разрывая материю, беря иглу и вновь принимаясь за дело. — Руки и глаза заняты, а голова остается свободной для размышлений. Таким образом я отдыхаю.
— Иногда я не могу тебя понять, тетя Пол.
— Да, дорогой, я знаю.
Гарион принялся ходить по комнате, затем неожиданно опустился на колени перед ней и, отодвинув в сторону столик с шитьем, положил голову ей на колени.
— О, тетя Пол, — вымолвил он, задыхаясь от слез.
— В чем дело, дорогой? — спросила она, гладя его по волосам.
— Я так одинок.
— И это все?
Он поднял голову и недоуменно уставился на нее, никак не ожидая услышать такое.
— Все одиноки, дорогой, — объяснила она, обнимая его голову. — Мы общаемся с людьми очень малое время и снова остаемся со своим одиночеством. Со временем ты привыкнешь к нему.
— Никто уже не говорит со мной так, как бывало. Только и слышишь: «Ваше величество, ваше величество».
— Все-таки ты король.
— Но я не хочу им быть.
— Очень плохо. Тебе написано на роду им стать, и ничего тут не поделаешь. Тебе никто не рассказывал о принце Гареде?
— Нет. А кто он такой?
— Только ему удалось выжить во время резни, устроенной найсанскими головорезами, которые убили короля Горека и его семью. Он спасся, бросившись в море.
— Сколько ему было лет?
— Шесть. Очень смелый мальчик. Все решили, что он утонул в морской пучине. Мы с твоим дедушкой всячески поддерживали это мнение и в течение тринадцати столетий прятали потомков принца Гареда. Из поколения в поколение они жили в тихой глуши с одной-единственной целью: посадить на трон тебя… а теперь ты утверждаешь, что не хочешь быть королем.
— Все равно я никого из них не знаю, — угрюмо пробормотал Гарион, понимая, что говорить этого не стоит, но ничего не мог с собой поделать.
— А тебе было бы легче, если бы ты их знал? Этот вопрос озадачил Гариона.
— Впрочем, может и легче. — Она отложила свою работу в сторону и встала. — Пойдем, — сказала Полгара и подвела его к высокому окну. Окно выходило на раскинувшийся далеко внизу город. В одном месте, где балкон примыкал к треснувшему водостоку, вода, скопившаяся за осень и зиму, замерзла и сверкающее ледяное покрывало раскинулось по балкону.
Тетя Пол открыла задвижку и распахнула створки окна. От ворвавшегося холодного ветра затрепетало пламя свечей.
— Смотри на лед, — сказала она, указывая на сверкающую черноту. — Смотри внимательно.
Он взглянул туда и снова ощутил, как неведомая сила проникает в его сознание.
Что-то мелькнуло на поверхности льда… бесформенное, но приобретающее очертания и становящееся все более отчетливым. Перед ним стояла женщина с бледным лицом… очень красивая… улыбающаяся. Она выглядела совсем молодо, и её глаза были устремлены на Гариона.
— Мой ребенок, — шептали её губы, — мой маленький Гарион.
Гарион затрясся и прошептал:
— Мама?!
— Как ты вырос! — продолжали безмолвно твердить её губы. — Почти взрослый мужчина!
— И король, Илдера, — поведала призраку тетя Пол на своем неслышном языке.
— Значит, это он избранник, — радостно произнесла женщина. — Я так и знала. Я чувствовала это, когда носила его под сердцем.
Рядом с первой тенью возникла вторая: высокий молодой человек с темными волосами и удивительно знакомым лицом. Гарион не мог не узнать в нем себя.
— Здравствуй, Белгарион, сын мой! — обратился к нему второй образ.
— Отец… — ответил Гарион, не зная, как быть.
— Благословляем тебя, Гарион, — произнес второй призрак, и обе тени начали растворяться.
— Я отомстил за вас, отец! — успел прокричать Гарион. Ему почему-то показалось это важным. Впрочем, отец мог его и не слышать.
Тетя Пол стояла, прислонившись к оконной раме, с выражением крайнего утомления на лице.
— Тебе плохо? — с беспокойством спросил её Гарион.
— Такие вещи не проходят бесследно, дорогой, — ответила она, устало проводя рукой по лицу.
Но вот в глубине темнеющего льда мелькнуло что-то, и возникла знакомая тень голубой волчицы, которая вместе с Белгаратом напала на элдрака Грула в горах Алголанда. Волчица села на задние лапы и какое-то время смотрела на них, потом обернулась снежно-белой совой и, наконец, женщиной с рыжевато-коричневыми волосами и золотистыми глазами. Её лицо удивительно походило на лицо тети Пол, и Гарион невольно обернулся, сравнивая их.
— Ты оставила его открытым, Полгара, — заметила золотоглазая женщина. Её голос был мягким и теплым, как летний вечер.
— Да, мама, — ответила тетя Пол. — Сейчас закрою.
— Я только рада этому, Полгара, — сказала дочери женщина-волчица. — Мне представилась возможность встретиться с ним еще раз. — Она посмотрела в глаза Гариона и заметила:
— Два-три штриха. Что-то в разрезе глаз и в уголках губ. Он знает?
— Не все, мама.
— Может, оно и к лучшему, — заключила Полидра.
Из черной глубины возникла новая фигура: еще одна женщина с волосами, как солнечный свет, и лицом, еще более похожим на лицо тети, которая сказала:
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
