— Но строго между нами, — осторожно начал Гарион. — Никто не должен знать о нашем разговоре.
— Слово чести, — быстро ответил Леллдорин. Гарион подвинул другу кинжал.
— Совсем недавно, когда я шел к себе, кто-то бросил в меня это.
Леллдорин изумленно вытаращил глаза и прошептал:
— Заговор?
— Либо заговор, либо личные счеты. Я теряюсь в догадках.
— Надо предупредить охрану, — заявил Леллдорин, вскакивая с места.
— Нет! Если я так поступлю, никак свободы мне не видать. И так её почти не осталось, и я не хочу лишиться последней малости.
— Ты не успел его разглядеть? — спросил Леллдорин, снова садясь и разглядывая кинжал.
— Только со спины. На нем был обычный серый плащ.
— Все райвены носят серые плащи, Гарион.
— У нас есть за что зацепиться. — Гарион вынул из кармана туники клочок ткани. — Швырнув в меня нож, он бросился в дверь, и она защемила его капюшон, оторвав вот этот кусок.
Леллдорин осмотрел его и заметил:
— Кажется, это с плеча.
— Я тоже так подумал, — согласился Гарион. — Если мы с тобой будем смотреть во все глаза, может, заметим того, у кого недостает этого куска. Затем, если нам удастся заполучить этот плащ посмотрим, подходит ли этот вырванный кусок к нему.
Леллдорин медленно кивнул и с перекошенным от ярости лицом изрек:
— Когда мы схватим этого человека, я сам хочу поговорить с ним. Король не должен встревать в такого рода дела.
— Я, может, изменю кое-какие правила, — мрачно сказал Гарион. — Мне не нравится, когда в меня бросают ножи. Надо отыскать того, кто отважился на это.
— Немедленно, — сказал Леллдорин, снова поднимаясь на ноги. — Если придется, я осмотрю все плащи в Райве. Мы найдем предателя, Гарион. Обещаю.
Излив душу другу, Гарион почувствовал себя лучше. Однако это был осторожный молодой король, который уже в сопровождении охраняющих его гвардейцев поздно вечером отправился в личные покои Хранителя трона Райвенов, постоянно оглядываясь по сторонам, держа правую руку на мече у пояса.
Бренд сидел перед большой арфой. Сильные руки Хранителя ласкали струны инструмента, извлекая жалобную мелодию.
— Ты играешь очень хорошо, милорд, — почтительно сказал Гарион, когда стихли последние аккорды.
— Я часто играю, ваше величество, — ответил Бренд. — Когда я играю, то забываю, что со мной нет больше моей жены. — Он встал со стула, расправил плечи, на лице проявилась сосредоточенность. — Чем я могу служить вам, король Белгарион?
Гарион нервно откашлялся.
— Может, у меня выйдет не так гладко, но, пожалуйста, пойми, что я хочу сказать.
— Постараюсь, ваше величество.
— Я не хотел всего этого, сам знаешь, — начал издалека Гарион, обводя рукой цитадель. — То есть корона… королевство… и прочее. Мне нравилась жизнь, которую я вел до этого.
— Да, ваше величество.
— Я клоню вот к чему. Ты… ты правил до меня в Райве.
Бренд сдержанно кивнул.
— По правде говоря, я не хотел быть королем, — признался Гарион, — и не собирался занимать твое место. Бренд посмотрел на него и слегка улыбнулся.
— Я все не могу взять в толк, почему вы смущаетесь всякий раз, когда я вхожу к вам в комнату, ваше величество. В этом причина вашего беспокойства?
Гарион молча склонил голову.
— Ты нас еще недостаточно хорошо знаешь, Белгарион, — сказал ему Бренд. — Ты пробыл здесь не больше месяца. Мы — особенные люди. Свыше трех тысяч лет мы охраняем Око… В этом смысл нашего существования, и я думаю, что на столь далеком пути мы кое-что потеряли… свое «я», которому люди придают такое большое значение. Тебе известно, почему меня называют Брендом?
— По правде говоря, никогда не задумывался над этим, — признался Гарион.
— На самом деле у меня есть другое имя, — продолжал Бренд, — но я не должен разглашать его. Каждого Хранителя называют Брендом, чтобы не создавать никакого ореола вокруг того, кто находится у власти. Мы служим Оку, и в этом наше предназначение. Скажу откровенно, я очень обрадовался, когда ты пришел на смену мне. Приближалось время, когда мне нужно было выбирать преемника — с помощью самого камня, конечно. Но у меня не было ни малейшего представления, кто им станет. Твое прибытие облегчило мою задачу.
— Значит, мы можем быть друзьями?
— Кажется, мы уже стали ими, Белгарион, — торжественно произнес Бренд. — Мы оба служим одному и тому же, а это всегда объединяет людей.
— Я делаю все правильно? — неуверенно спросил Гарион.
Бренд подумал и ответил:
— Кое-что я бы не стал делать так, как делаешь ты, но в этом нет ничего страшного. Родар с Энхегом тоже не всегда делают все одинаково. У каждого своя манера.
— Они подшучивают надо мной… Энхег, Родар… другие. Я постоянно слышу их насмешливые замечания, когда хочу принять какое-то решение.
— Я бы так не переживал из-за этого, Белгарион. Они — олорны, а олорны не относятся к королям серьезно. Короли подсмеиваются друг над другом тоже. Можно сказать, что пока они шутят, все хорошо, но когда перейдут на серьезные и официальные отношения знай — ты в беде.
— Я не подумал об этом, — признался Гарион.
— Со временем привыкнешь, — успокоил его Бренд.
После разговора с Брендом у Гариона как будто камень с души свалился. Под охраной гвардии он направился обратно в свои покои, но на полпути передумал и пошел проведать тетю Пол. Когда он вошел к ней, то увидел тихо сидящую Адару, которая наблюдала за тем, как тетя Пол старательно штопает старую тунику Гариона. Девушка встала и присела в реверансе.
— Прошу тебя, Адара, — обиженно протянул он, — не делай этого, когда мы одни. Я уже устал от этого, — он махнул рукой в сторону приемных залов замка.
— Как будет угодно вашему величеству, — ответила она.
— И прошу тебя, не называй меня больше так. Для тебя я остаюсь Гарионом.
Она серьезно посмотрела на него своими спокойными прекрасными глазами и возразила:
— Нет, брат, отныне ты не будешь просто «Гарионом». Он вздохнул, осознавая всю правду сказанного ею.
— Прошу извинить меня, — продолжала она, — но я должна идти к королеве Сайлар. Ей нездоровится, и она говорит, что ей легче, когда я рядом.
— Нам всем легче, когда ты рядом с нами, — сказал Гарион, не задумываясь.
Она тепло и нежно улыбнулась ему.
— Как-никак он не так безнадежен, — заметила тетя Пол, ловко орудуя иголкой.
Адара взглянула на Гариона и заметила:
— Он никогда не был безнадежен, леди Полгара. — Склонила голову и вышла из комнаты.
Гарион принялся мерить комнату шагами, потом бросился в кресло. Столько всего произошло за день! Он внезапно почувствовал, что весь мир буквально ополчился против него.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
