Если Ванесса считает нужным утаить что-то – это ее право, с которым надо считаться. Поэтому Сьерра сделала вид, что не заметила мужской свитер и мешковатые брюки на Ванессе, и не стала выяснять, куда делась ее форма. Ей удалось воздержаться и от вопроса, почему в такую позднюю пору сестра оказалась в обществе человека, который считался ее злейшим врагом. И самым странным в этом было то, что оба они были босиком.
Конечно, Сьерра просто умирала от любопытства, ей очень хотелось узнать, что же произошло между Диненом и сестрой, но она решила сейчас оставить Ванессу в покое.
Если сестра захочет, она все расскажет потом сама.
Дом был темен и молчалив. Сестры поскорее вошли в прихожую.
– Проклятая ночь! – Ванесса крепилась изо всех сил, но слезы уже катились по ее щекам. Она шла впереди Сьерры, радуясь только тому, что в темноте никто не увидит ее лица, и мысленно благодарила сестру за то, что она проявила столько такта. Сейчас у нее не было сил обсуждать случившееся.
– «Проклятая ночь» – это все, что ты можешь сказать. Тебе больше нечего добавить?
– Нет. – Ванесса старалась, чтобы ее не выдал голос, поэтому перевела разговор на другую тему: – Есть какие-нибудь известия о Карен?
– Никаких.
Они поднялись по лестнице и оказались прямо перед комнатой Кейта. Дверь была плотно закрыта. Сестры остановились перед ней.
– Было бы неплохо, если бы привидение появилось в эту ночь, – мрачно пошутила Ванесса. – А может, оно уже здесь? Может быть, это оно угнало мою машину? Бейсбольных карточек показалось мало, решило переквалифицироваться в угонщика?
Сьерра поморщилась. Ванесса не видела выражения ее лица, но угадала, что та думает.
– Сама знаю, что это глупая шутка, – поморщилась Ванесса. – Ты же знаешь, что это не имеет никакого отношения к памяти Кейта.
– Знаю. Но я вспомнила, что сказал Ник, когда узнал, что у тебя угнали машину.
– Мне что за дело до того? Это его не касается. Он же не совладелец и моей машины.
– Каким-то образом ему стало известно об этом. Наверное, сказал Динен. И он собирается прийти сюда завтра после обеда. Позвонил вечером и предупредил меня об этом. – Сьерра помолчала. – Мистер Николаи не ждет особого приглашения, он просто ставит нас в известность, что ему пришло в голову сделать, – проговорила она, положив руку на плечо сестры. – Ник считает, что к этим кражам имеет отношение Карен.
– К этим кражам? – недоуменно переспросила Ванесса. – И к налету на ночной магазинчик?
– Кого-то еще обокрали? – расстроилась Сьерра. – Нет, только не это! Он приплетет Карен и к этому тоже. Ник считает, что Карен в Эвертоне. Встретил двух каких-то бездомных подростков и не сомневается, что они приехали с Карен, что она дала им ключ от нашего дома. Более того, считает, что привидение, которое встретила бабушка, кто-то из этих ребят.
– И ты ему веришь?
– Конечно, нет! Даже мысли такой не допускаю, – возмутилась Сьерра. – Только, ради бога, не заговаривай с ним на эту тему. Он и тебя попытается убедить, что Карен сообщница этих воришек.
– Только пусть попробует! – успокоила ее Ванесса. – Спасибо тебе еще раз за то, что заехала за мной и не стала ни о чем спрашивать. Или ограничилась минимумом. – Она через силу улыбнулась на прощание.
Лунный свет блеснул на слезинке, которая скользнула по щеке Ванессы. Сердце Сьерры болезненно сжалось. Ей так хотелось прижать сестру к себе, обнять покрепче и утешить, успокоить. Но Ванесса стояла, гордо выпрямившись, явно не желая подпускать никого к себе. Потому что не хотела выказывать свою слабость. Сейчас для нее это было важнее всего.
– Ну а для чего тогда нужна сестра? – спросила Сьерра, стараясь говорить как можно мягче. – Спокойной ночи, дорогая. Не волнуйся насчет машины. Ты можешь взять служебную, из гаража завода. И ездить на ней, пока…
Она замолчала, поскольку не знала, чем закончится вся эта история. Вдруг машину разбили? Удастся ли ее найти и привести в порядок? Возместит ли страховая компания ущерб? Но все это лучше будет обсудить завтра с утра, на свежую голову.
– Хоть навсегда. Пользуйся ею, сколько тебе будет нужно, – закончила она.
Сьерра дождалась, когда сестра скроется в своей комнате, а потом медленно приоткрыла дверь, что вела в комнату Кейта, и вошла внутрь. Комната была пуста. Все свидетельствовало о том, что в ней давно никто не живет, хотя там бережно сохранялась прежняя обстановка, как будто поджидавшая своего владельца.
Сьерра включила свет и оглядела плакаты и вымпелы, которые завоевала школьная футбольная команда. Бейсбольные кепки висели каждая на своем крючке, и все спортивные трофеи горделиво располагались на столе рядом с любимыми комиксами Кейта. Все оставалось точно таким, как и в тот сентябрьский день, когда пять лет назад ее двенадцатилетний брат выехал из дома на своем новом велосипеде. Создавалось впечатление, что он отлучился ненадолго, быть может, уехал в летний лагерь. И вот-вот должен вернуться.
Горькая волна воспоминаний нахлынула на нее. Она вспомнила те кошмарные недели после трагического случая. Когда заставала в этой комнате мать, застывшую с какой-нибудь вещью единственного сына, которого она потеряла навсегда. Отец тоже часто заходил в комнату Кейта, смотрел на стены невидящим взглядом, его губы были плотно сжаты, а глаза красные от слез и выпитого вина.
Отец и мать скорбели о потере единственного сына, но всегда порознь – никогда не заходили сюда вместе. И с того момента они начали отдаляться друг от друга все больше. Вместо того чтобы утешить и поддержать друг друга, они замкнулись в себе, и это губило их брак.
Сьерра покинула комнату Кейта и вошла в соседнюю – комнату Карен. За пять лет, прошедшие после смерти брата, эта комната сильно изменилась. Карен выбросила все, что могло напомнить о детстве. Не осталось ничего из того, что могло бы напомнить о прошлом.
Сьерре это казалось странным и непонятным. И опечалило ее, потому что сама она сохранила самые ценные свои сокровища – несколько детских книжек, коллекцию кукол, которые бабушка дарила на каждое Рождество и дни рождения, – персонажей из сказки «Волшебник Изумрудного города», своего потрепанного плюшевого медвежонка, которого она укладывала с собой спать с трех лет до тех пор, пока не уехала в колледж.
Но Карен избавилась от всего, что вызывало воспоминания о детстве. Наверное, это ответная реакция девочки на настойчивое стремление родителей сохранить все в комнате Кейта в неприкосновенности, чтобы сын продолжал жить в их памяти, я не обращала внимания на то, как постепенно растет их младшая дочь.
В сущности, никому не было особенного дела до Карен, никто не замечал, чем она занимается. Сьерра нахмурилась. Она сама была всецело поглощена заботами о винзаводе. Отец неделями не интересовался, как идут дела на производстве, не заглядывал ни на виноградники, ни в погреба, ни в контору. Все заботы легли на плечи Сьерры, на нее сразу навалилось столько проблем, что к концу дня она полностью выматывалась. Ванесса и Трина после похорон Кейта уехали в колледж. Потом Ванесса продолжила учебу в полицейской академии, а после ее окончания вернулась в Эвертон. А вот Трина перебралась на другой конец страны, в штат Орегон, чтобы завершить медицинское образование. Она приезжала домой раз в году, потому что все в Эвертоне напоминало Трине о погибшем брате и болезненном разрыве родителей. Иной раз Сьерре казалось, что и все остальные члены семьи вызывают у Трины только горькие воспоминания.
