— Веди нас, король! Слава Верлиму Первому!
— Ураааа! — восторженно завопили гномы.
Новоиспеченный король встал со скамьи и, высоко подняв голову, окинул взглядом подданных. Лицо его раскраснелось, а фигура, казалось, раздулась от гордости.
— Возможно, я не заслужил таких слов, — с напускной скромностью произнес он. — Спасибо, что поверили мне, друзья. Нам предстоит много великих, трудных дел, но мы справимся. Если же понадобится наша помощь, — он повернулся к Элмеру, — то мы всегда будем держать наготове свитки портала. Не так ли, братья?
— Да здравствует король! — снова заорали его соплеменники, вскакивая со своих мест.
— А теперь, — продолжил Верлим, — ступайте по домам, готовьтесь, завтра на рассвете выступаем.
Гномы, опрокинув в себя остатки эля, потянулись к выходу.
На несчастного старосту жалко было смотреть. Он таращился на Верлима, не в силах смириться со случившимся. Я тронул его за локоть.
— Нужно срочно собирать войско и лететь в Треглав.
— Мы не сможем помочь, Рокот, — жестко сказал Элмер. — Нежить осаждает, город окружен кольцом антимагии, и теперь туда не попасть даже телепортом. К тому же, нам нужно думать об укреплении Черного Камня.
Я сидел, чувствуя, как внутри нарастает ярость — злился на себя, на Макса, на всю эту дурацкую ситуацию.
— Зачем они скастовали кольцо? — нахмурился Леха, обращаясь к Элмеру. — Им не нужны помощники?
— Боюсь, у них не оставалось выхода. Личи и Черные Епископы очень сильны, если их не обезвредить, они быстро раздолбят городскую стену. Мэру Стефанию пришлось это сделать.
— Значит, надо идти пешком, — упрямо сказал я.
— Издеваешься? Нам не пробить осаду. Марсель вывез из Черного Камня все топовое оружие, новое сделать некому — гномы уходят. Чем прикажешь воевать?
— Слушай, Элмер, — злость прорвалась наружу, я вскочил и стукнул кулаком по столу. — Мне нужно попасть в Треглав, и я туда попаду!
Кружки и плошки подпрыгнули, пиво, вспенившись, разлилось по шершавым доскам столешницы. Все изумленно воззрились на меня.
— Что вы смотрите? Блин, у меня сестра на Большой Земле умирает, мне не до сантиментов. Короче, не хотите собирать войско — пойду один. Уж как–нибудь исхитрюсь пробраться мимо темных. И кольцо антимагии мне не помеха.
Элмер бессильно развел руками — дескать, ну что с дураком поделаешь. Обернулся к Володьке и со вздохом спросил:
— Что скажешь?
— Нереально, — покачал головой тот. — Мы неделю укрепляли Черный Камень, и то защититься не смогли. А Марсель не дурак, наверняка направил на Треглав куда больше нежити. Плюс жители Кряжистого и еще пары деревень, которые он захватил. Не пойму только, почему не послал наших им в помощь.
Я молча стиснул зубы. Они правы, во всем правы. Но я все равно найду выход, что–нибудь, да придумаю.
— Подозреваю, хотел сделать из нас стражей подземного храма, — ответил тем временем староста и перевел вопросительный взгляд на Ранаю. — А ты как думаешь?
Та повернулась ко мне и вдруг рассмеялась.
— Возможно, у Рокота получится проникнуть в Треглав.
Брови Элмера поползли вверх, а анлорка продолжала:
— Я давно за ним наблюдаю. И у меня есть кое–какие соображения. Впервые они появились во время побега из деревни, когда ее захватила нежить. Как случилось, что мы не обратились?
— Ты же сама знаешь, Кладенец нас защитил, — удивленно ответил Серый.
— На обратном пути — да. Но в тот раз у нас не было этого меча. А потом, когда Верховой сказал, что Рокот специально убил Морпеха, и обвинил его в том, что он морок, я подумала…
Она перевела на меня ясный, слегка насмешливый взгляд.
— Короче, рассказывай. Я догадываюсь, кто ты, но лучше расскажи сам. Поверь, время пришло.
Что ж, Раная права. О том, что я люмен, знает Марсель, мой враг. Значит, от друзей это скрывать и подавно нет смысла.
— Я сам об этом много думал, — вмешался Володька. — Видимо, у кого–то из нас был защитный артефакт.
Раная метнула на него быстрый взгляд, в котором сквозило раздражение. Чувствовалось, что она намерена припереть меня к стенке, и любые помехи ее напрягают.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— У кого? — удивился Верлим. — И какой?
— У меня, — тихо ответил я. — Амулет люмена.
Глава 26. Борей
Все замерли с открытыми ртами. Староста в недоумении потряс головой и глубокомысленно изрек:
— То есть как?
— А вот так.
И снова повисла тишина. Немая сцена явно затягивалась, и я нетерпеливо оглядел соратников.
— Ничего себе, — прервал молчание Верховой. — Во я болван, а? Мороком тебя считал. Прости, Рокот.
— И ты молчал?! — взорвался вдруг Элмер. — Ведь призыватель не вчера объявился. Почему не сказал раньше?
— Кому, тебе? Да я своими глазами видел, как ты Гвиду душил! Тут у вас без пол–литра не разберешься, кто свой, кто чужой.
— Да понял я, понял. Она, кстати, погибла при осаде. И это странно, мне всегда казалось, что она темная. Ан нет.
— Еще какая, темнее сажи. Я ее и убил.
— Значит, я не ошиблась, ты действительно люмен, — Раная удовлетворенно улыбнулась, синяя кожа блеснула в падавших из окна лучах заходящего солнца.
— Так, погоди, — наклонился ко мне Верлим. — Покажи–ка свое сокровище
Я снял с шеи амулет и протянул ему. Гном осторожно взял его в руки, повертел, прочел надпись и замер.
— Ничего себе! — он в обалдении обвел нас глазами.
Володька выхватил у него кулон, осмотрел и повесил себе на грудь.
— Как ты носишь такую тяжесть?
Его браслет пискнул, и он прочел вслух:
— Передача полномочий невозможна.
Элмер бросил на меня быстрый взгляд и на всякий случай пояснил:
— Это значит, что ты единственный светлый призыватель на всю Мелизору. Ни отнять, ни украсть амулет невозможно, он все равно будет возвращаться к тебе. Даже если другой наденет его, люменом от этого не станет. А еще это значит, что ты в огромной опасности.
— Потому что Марсель и ему подобные захотят убить меня, чтобы уничтожить амулет…
— Именно. Если ты умрешь, они спрячут побрякушку, и мощь Нариэля заметно ослабеет. Утрес и так уже гораздо сильней благодаря активности Макса.
— Что ж, тогда не позволю ему меня убить, — улыбнулся я. — Он, кстати, уже знает, кто люмен.
— Плохо. Короче, Рокот, забудь о Треглаве.
Серега, до этого пребывавший в ступоре от услышанного, пришел в себя и подмигнул мне.
— Стану–ка я, Димыч, твоим личным телохранителем. И не возражай, ты теперь наша общая надежда и себе не принадлежишь.
— Верно. Значит, теперь у нас есть призыватель, — Элмер радостно потер огромные ручищи и обернулся ко мне: — Что ты намерен делать?
Этого вопроса я ждал и боялся.
— Не знаю. Правда, понятия не имею. Я, как могу, стараюсь противостоять Марселю, но что нужно для призыва Нариэля — не в курсе.
Раная сидела, барабаня пальцами по столу. Потом вскочила и направилась к двери, на ходу бросив:
— Я в Гильдию магов. Душу из них вытрясу, но найду того, кто знает, что надо делать.
— Правильно, — кивнул Элмер. — Друзья, у нас мало времени. Расспросите всех своих, изучите древние книги в библиотеках. И заберите все фолианты из подземного храма. Нам позарез нужна информация.
— Да надо вообще эту мерзость разрушить, — недовольно пробурчал Серый. — Особенно статую Креха с живыми сердцами. Чтобы там больше не было жертвоприношений, а то храм–то явно действующий. Вполне возможно, что оттуда Марсель нежить и вызывает.
При этих словах я почувствовал сожаление: уничтожать храм не хотелось. Может быть, оттого, что это хоть и отвратительное, но великое строение, история Мелизоры. Я передернул плечами, как от озноба, и опустился на лавку.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Разрушим, — согласился староста. — И главное — ни слова о Рокоте. Всем понятно?
Все покивали и собрались расходиться.
— Погодите–ка, — сказал Элмер.
Он достал из наплечной сумы несколько небольших кожаных мешочков, какие здесь торговцы привязывают к поясу в качестве кошелька.
