досталась незаслуженно?
— А при чем тут пекари? — только и смог спросить ошарашенный Иван.
— Достопочтенный сеньор стражник прав, — присоединился к ним директор театра. — Мы с моими ребятками играли "Рамона и Кольетту", "Хотелло", "Король Йен", десятки других шедевров мировой драматургии — и никогда не приходило к нам столько народу — каждый вечер, я подчеркиваю! — как сейчас, чтоб посмотреть очередной акт "Улицы"!
Иван зарделся так, что если бы свет выключили, он светился бы и в темноте.
— А ведь большей ерунды я в жизни своей не читал! — продолжал воодушевившийся мэтр Бонджорно, обращаясь к майору.
Со стороны царевича донесся такой звук, как будто бы наступили на лягушку.
Атмосферу разрядил Ерминок.
— Прошу к столу, гости дорогие! Господин майор, ваш заказ выполнен, извольте откушать!
— А, этой вашей… как ее… водички?
— В кружках, как заказывали.
— Предлагаю выпить за нашего отзывчивого, искреннего, неутомимого Ивана-царевича! — вскочил Волк со своей кружкой наперевес, — И за лукоморско-вондерландскую дружбу! — и одним махом вылил в себя содержимое всей посудины.
— За Ивана! — дружно взревели гости, перекрывая слабый возглас царевича "Постойте!", и все, как один, последовали примеру князя Ярославского.
После этого произошло много чего. Некоторое этого можно было даже, в принципе, написать. Но с твердостью можно было сказать только одно — разницу между водой и водкой они усвоили на всю оставшуюся жизнь.
Их уважение к Серому не знало бы пределов, если бы Буратино случайно не обнаружил, что в кружке князя во время тоста была простая вода. И кабы б не Иванушка, быть бы в тот вечер князю Ярославскому битым.
Прощальный пир продолжался далеко за полночь, и когда громовое "Ой, мороз-мороз" возвращавшихся лукоморцев огласило опустевшие улицы Мюхенвальда, гулко отражаясь от булыжных мостовых и каменных стен, город, в большинстве своем (не считая стражи, воров и гостей Ивана), уже спал.
Иванушка, Серый, Санчес, Гарри, мастер Жарес и вызвавшийся их провожать Мур направлялись к "Веселой Радуге", отражаясь вслед за песней от стен и, иногда, от мостовых.
— Какой замечательный у вас город! — признавался в любви царевич между куплетами. — Какие гостеприимные люди! Какие все добрые, благожелательные, отзывчивые! Мне будет не хватать вас всех, Санчес, Юджин, Гарри! Гарри! Это талант! Я приглашаю тебя к нам в Лукоморье — ты сможешь жить у нас сколько захочешь! Василий с Дмитрием умрут от зависти, когда узнают, что я познакомился с настоящим минисингером! Гарри, обещай, что приедешь! У тебя там будет ан-шланг!
— Обещаю! Иван! Мне не нужен шланг! Но ты — мой друг. И я за тебя… все, что хочешь, отдам. Если не очень много. Серый. Я тебя прощаю. Но я тебе это еще припомню.
— Гарри. Ты не поверишь. Но мне глубоко по… все равно твое прощение. Ты сам виноват. Хоть и песни твои хорошие. Иван вон тебе скажет — чужое брать нехорошо. Скажи, Ваня!..
— Друзья мои! Не ссорьтесь в такой день! Вечер. Ночь…
— Напила-а-ся я пья-я-а-на!..
— Не напилася, а напился.
— Напи-и-лся я… Нет, нехорошо. На-пи-пи-лся я пья-а-а-ным!..
— А все-таки, чего мне жаль больше всего, что я уезжаю, так это что я не останусь на свадьбу.
— Какую свадьбу?
— У кого свадьба?
— Санчес, ты что от нас скрываешь?
— А при чем тут я?
— Да, при чем тут Санчес? Я говорю о свадьбе в королевской семье — вот, наверное, торжества-то будут — парады, шествия, турниры… кхм. Балы там, наверное, всякие, всенародное, так сказать, ликование…
— В королевской?!
— В королевской?
— А я и не знал, что принц Рори женится!
— Юджин!
— Да, Юджин, почему все придворные новости мы стали узнавать последними?
— Да причем тут принц Рори!!! Да что у вас всех, склероз, что ли?! Я говорю про принцессу Валькирию и Чер… принца Кевина Франка! Он же победил на турнире, и теперь король Шарлемань должен будет отдать за него замуж свою дочь, вот про что я говорю! А вы чего!..
— А ты разве ничего не знаешь?
— Что не знаю?
— Что мы не знаем?
— Что Шарлемань ничего никому не должен.
— Что он бросил лотранского принца в подземелье дворца, а Валькирию заточил в самую высокую башню.
— И что он не выпустит ее оттуда, пока она не согласится выйти замуж за герцога Айса.
— Нет, ребята. Вы что-то путаете.
— Король не мог так поступить с…
— …с девушкой, которая может пронести рыцаря в полном снаряжении полкилометра.
— …с собственной дочерью!
— Мог. Вы просто плохо знаете нашего монарха.
— Да и дочь она ему не родная.
— Как так?
— А вот мы и пришли.
— Давайте зайдем к нам! Санчес, где ключ? Гарри, у тебя, что ли?
— Вы что, и этого не знали?
— Пошли на кухню, Юджин. Там все и расскажешь.
На кухне зажгли свечу, поставили на середину стола кувшин дешевого вина и тарелку фисташек, как в старые добрые времена, расположились кому где удобно (в случае Гарри — под столом), и Юджин поведал
друзьям давно перевернутую, но не ставшую от этого менее печальной, страницу вондерландской истории.
Семнадцать лет назад, во время очередной войны с Лотранией, страной правил молодой король Шарлемань Шестнадцатый. Правитель он был, как и все в его династии, посредственный, но человек добрый, незлопамятный, и, по-своему, справедливый. Народ его уважал, а когда уважать не мог — просто любил, в отличии от его брата — кронпринца Томаса, человека недалекого, вздорного и жестокого.
Решающая битва этой войны состоялась под небольшой деревенькой Карлсвуд — предметом давнего спора двух держав. Вообще-то, говорили, что на нее претендовала еще и Вамаяси, но по причине удаленности на последнее сражение ее войско не явилось, и им автоматически было засчитано поражение.
Со своей армией, королевой, годовалым наследником престола Шарлеманем и братом Томасом уверенный в победе король прибыл на место предстоящей схватки.
Под охраной отряда своей личной гвардии остался Шарлемань Шестнадцатый с женой и сыном у деревни — наблюдать за ходом сражения, а брат его со своим полком выдвинулся на запланированную позицию — высокий холм справа.
Поначалу бой был равный, и было непонятно, на чьей же стороне окажется сегодня перевес. Со всех сторон приезжали, прибегали и приползали гонцы с одинаковыми известиями — схватка идет жаркая, но мы
держимся. Но вот прискакал посланец от принца Томаса — молодой солдатик; до того, как завербоваться в армию, он был водовозом. Он сообщил, что полк Томаса смят, что самому ему угрожает неминуемая гибель, и что он заклинает своего брата всем святым немедленно помочь ему хоть чем-нибудь. И тогда король отдал приказ своим гвардейцам немедленно скакать на подмогу кронпринцу. При нем осталось только десять солдат под командованием герцога Эндрюса.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
