Ла Жуа передернуло.
– В этом-то возрасте? Мне даже подумать страшно Она же несовершеннолетняя! По закону, это же растление!
– Во ё-моё! Ничего подобного. Женщинам в ее возрасте либо замуж пора, либо они уже там. Ни растлений, ни изнасилований на Луне не бывает. Никогда. Мужики не допустят. Только шумни о таком деле, они судью искать не станут, а все, кто услышал, налетят на подмогу. Но шанс, что она в ее возрасте девственница, равен нулю. Покуда они под стол ходят, матери за ними приглядывают, причем все им помогают. Дети у нас неприкосновенны. Но как только подрастут, удержу им нет, родная мать не остановит, даже не пробует. Если им взбредет на панели позабавиться, усвищут – и точка. Подросли – значит, сами себе хозяйки. Вы женаты?
– Нет. В настоящее время не женат, – улыбнулся он.
– Предположим, женаты, и жена говорит вам, что еще одного мужа завела. Как поступите?
– Такое странно слышать, но нечто в этом роде произошло. Я сходил к своему юрисконсульту и удостоверился, что алиментов ей не видать.
– У нас такого слова даже нет, только на Эрзле слышал. А здесь вы, или лунтик-муж, скорей всего сказал бы: «Дорогуша, значит, нам надо устроиться попросторней». Или просто поздравил бы ее и своего нового со-мужа. Или, если ему уж так поперек горла, спаковал бы манатки и подался в другую семью. Но в любом случае шума не поднял бы. Если поднять, то всех против себя восстановишь. Его все подряд друзья запрезирали бы, что мужики, что женщины. Такому мудаку одна дорога – подаваться куда-нибудь в Неволен, менять имя и надеяться, что авоусь выслужит прощение. Такие вот у нас обычаи. Если выберетесь наружу и корешу нужен воздух, вы ему баллон ссудите и денег сходу не потребуете. Но как только вы снова в гермозону попадете и, не дай готт, он не расплатится, никто вам слова не скажет, если вы без всяких судей его ликвидного. Но не беспокойтесь, расплатится: воздух – это почти такая же святая штука, как и женщины. Если разденете новичка за покером, дадите ему гроши на воздух. Не на жратву. На жратву пусть сам зарабатывает или с голоду дохнет. Если вы ликвиднули мужика не в порядке самозащиты, вам долги его платить и о его детях заботиться, иначе с вами никто не заговорит, ничего вам не продаст и ничего у вас не купит.
– Манни, иными словами, вы говорите, что я здесь могу зарезать человека и запросто уладить дело за деньги?
– Да ни в коем случае! Но ликвиднуть не противозаконно, потому что законов нет. Есть только Вертухаевы циркуляры, а Вертухаю дела нет, как один лунтик с другим обходится. А по обычаю, если кто-то убит, то либо, значит, было, за что, и обычно все знают, за что, либо его кореша позаботятся насчет ликвиднуть кого след. Так или иначе, а без проблем. И редко случается. Даже поединки не в порядке вещей.
– "А печься о том друзьям". Манни, предположим, эти молодые люди на том не успокоились бы. Здесь у меня друзей нет.
– Потому-то я и пошел в судьи. Поскольку сомнение было насчет взаимной подначки у ребятишек, а это ни к чему. Ликвиднуть туриста – это же всему городу могло быть пятно.
– Такое часто случается?
– Ни одного случая не припомню. Конечно, могли выдавать за несчастный случай. А вот новичков подряд косит. Трудное у нас место для новичков. Говорят, если новичок прожил год, значит, будет жить, пока сам не помрет. Однако по первому году ни один агент новичку жизни не застрахует.
Зыркнул я на часы.
– Стю, а вы нынче уже обедали?
– Нет, и предполагаю, вы зайдете ко мне в гостиницу. Хорошая кухня. Таверна «Орлеан». Я внутренне поёжился: едал там разок.
– А может, вместо этого заглянем ко мне, я вас со своей семьей познакомлю? Об этот час у нас похлебка или что-нибудь в этом роде.
– Не покажусь навязчивым?
– Нет. Только минутку, я звякну.
Ну, Мама, конечно, отзывается:
– Мануэль, милый, как я рада! Капсула уже несколько часов как пришла. Я решила, что ты будешь завтра или попозже.
– Да просто повздорили по пьянке в дурной компании, Мими. Если соображу дорогу, то скоро буду. Причем с дурной компанией.
– Хорошо, дорогой. Обед через двадцать минут. Постарайся не опаздывать.
– И даже не хочешь спросить, что за дурная компания, мужская или женская?
– Зная тебя, предполагаю, что женская. Там увидим.
– Мама, а я и не сомневаюсь, что знаешь. Предупреди девочек, пусть прихорошатся, ни к чему, чтоб со стороны их в этом обставили.
– Только не застревай. Обед перестоится. До свиданья, дорогой. Целую.
– Целую, Мам.
Чуть выждал и набрал «МYCROFTХХХ».
– Майк, хочу, чтобы ты вокруг одного имени копнул. С Эрзли, пассажир на «Попове». Стюарт Рене Ла Жуа. Фамилия может начинаться с "л", а может с "ж".
Долго ждать не пришлось. Майк откопал Стю во всех эрзлицких справочниках. В «Ху из ху», у «Дана и Брэдстрита», в «Готском альманахе», в ежегодниках лондонской «Тайме» и прочих. Лишен французского гражданства, роялист, богатый, еще шесть имен у него одно на одно кроме тех, что употребляет, три университета кончил, в том числе юрфак Сорбонны, высокородные предки, французские и шотландские, разведен с ее многоточием леди Памелой де Фис энд де Фис (детей нет). То есть из эрзликов, от которых до лунтика из зеков как от Эрзли до Валуна, но при том, что Стю на Валуне оказался-таки.
Послушал я, послушал и сказал Майку, чтобы полное досье собрал, причем проследил все его общественные связи.
– Майк, похоже, это будет тот самый наш человек.
– Ман, я понял.
– Давай, пробегись. Бывай.
Вернулся к своему гостю в большой задумчивости. Почти годом прежде, когда мы под это дело в «Дрянде» заседали, Майк вычислил нам один шанс из семи при определенных условиях. Причем sine qua non с помощью самой Терры.
И Майк понимал, и мы понимали: Терра с ее одиннадцатью миллиардами народу и безграничными ресурсами могуча, нам с нашими тремя миллионами с ней не тягаться, нечего нам выставить против нее кроме того, что мы с горки можем на нее камни катать, «зафитилить булыганами».
Майк приводил случаи из истории: из XVIII века, когда британские колонии в Северной Америке отложились, и из XX, когда многие империи колоний лишились, – причем подчеркивал, что во всех случаях результат достигался без грубой силы. Без, поскольку всякий раз империя оказывалась впутана в другие дела, еле дышала и сама отказывалась, чуя, что заслабла.
Уже несколько месяцев мы были достаточно сильны, чтобы при желании одолеть Вертухаеву охрану. Теперь, с достроенной катапультой, наше положение небезнадежно. Но нам был нужен «благоприятный климат» на Терре. Мы нуждались в подмоге на самой Терре.
Проф вперед не считал это за трудную задачу. А обернулась она сверхтрудной. Его друзья на Эрзлс почти все перемерли, а у меня там было всего пара-две-три учителей, какие они мне друзья? Мы по всем ячейкам разослали вопросник: «Кого из важных лиц на Эрзле вы знаете?» И ответ, как правило, был: «Что за детские шутки?» То есть, по нулям.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
