вы не узнали правду о Салиме, вы бы продолжили ненавидеть Назию и не пытались бы загладить свою вину?
– Само собой. Кто бы захотел дружить с главным злодеем истории?
Салман кивнул. «Парвин нужно больше времени, чтобы разобраться в своих чувствах», – подумал он. Одного сеанса гипнотерапии явно не хватит, чтобы помочь ей в борьбе с ее внутренними демонами.
– Если бы вам представился шанс попрощаться с Назией, что бы вы ей сказали?
– Я бы упала ей в ноги и попросила прощения.
Ее голос звучал гораздо мягче, чем несколько минут назад. Парвин заплакала.
– Она сейчас рядом с вами, – сказал Салман. – Извинитесь перед ней.
Наблюдая, как Парвин бросается к ногам Сорайи и рыдает навзрыд, Салман вспомнил, как выл на весь дом, когда полиция принесла тела Азифы и Захры ему на порог. Но к этому воспоминанию он еще вернется – вместе с Салимом, последним гостем Назии на сегодня, ведь они оба лишились своих семей из-за неподвластных им обстоятельств.
Мужчина, который выжил
Салим улыбался, неспешно поднимаясь по ступеням, барабаня пальцами по перилам и мурлыкая себе под нос старую пакистанскую песню. Он помахал поникшей Парвин, как раз спускавшейся по лестнице.
– Повеселилась? – спросил он, похлопывая ее по плечу и стремительно шагая дальше, даже не задержавшись, чтобы послушать ответ. – Теперь моя очередь веселиться.
Проигнорировав его комментарий, Парвин опустила глаза и продолжила спускаться. «Я ему покажу веселье», – сказала она себе.
– Пино, – окликнула ее Наурин, – я подумала, стоит поделиться с тобой хорошими новостями. Пока ты была на сеансе Салмана, Сабин решила, что хочет снова переехать к нам. Асфанд повез ее к тебе домой, сейчас помогает ей собирать вещи. Сегодня она уже будет ночевать у нас.
– Правда? – безразлично отозвалась Парвин. – Рада слышать. Думаю, все равно ей с вами будет лучше. Я бы никогда не смогла заменить Назию.
Ощутив резкую перемену в поведении Парвин, Наурин окинула гостью любопытным взглядом, надеясь заметить коварную ухмылку или злобный взгляд – любой намек на ее вероломную натуру.
– Не знала, что гипнотерапия Салмана сделает тебя такой кроткой, – заметила она, коротко рассмеявшись. – Что случилось с озлобленной, агрессивной Пино, которая колола меня сарказмом? У меня сложилось впечатление, что вы с Салимом-бхайем задумали что-то нехорошее. А еще я думала, что ты пытаешься саботировать последнюю волю Назии, просто потому, что мы рассказали Сабин правду о болезни ее матери. Что изменилось?
– Мне пора забыть наши с Назией разногласия, – кротко произнесла Парвин. – Мне нужно отпустить все давние обиды, за которые я держалась из-за этих разногласий. Прошу, прости меня. Я очень заблуждалась.
Не сумев сдержать слез, она разрыдалась и рухнула на колени. Парвин не знала, плачет по умершей Назии или от бесстыдной жестокости, с которой ее унизил сегодня Салим.
Глаза Наурин защипало, она подняла Пино с колен и обняла ее, утешая подругу детства сестры.
– Я не думала, что она уйдет так скоро, – сказала Парвин.
– Она оставила зияющую дыру в наших жизнях, – отозвалась Наурин между всхлипами. – Пройдет немало времени, прежде чем мы привыкнем к тому, что ее с нами нет.
Тишину, что ненадолго повисла между ними, разорвал звонок телефона Наурин.
– Это Асфанд, – сказала она, прочищая горло и бросая взгляд на устройство. – Пойду отвечу на звонок в салоне.
Хозяйка дома протянула Парвин конверт.
– Ты знаешь, что в нем, – сказала она, спешно смахивая заплутавшую слезинку, скатившуюся по подбородку. – Я видела сообщение, которое тебе отправил Фарид. Я собиралась серьезно поговорить с тобой об этом, но, кажется, теперь в этом нет необходимости.
Она подняла к уху телефон и ответила на звонок.
Парвин забрала у нее конверт, глубоко вздохнула и спрятала его к себе в сумочку. Она бросила взгляд в направлении салона и, когда убедилась, что Наурин скрылась из виду, побежала на кухню.
– Би Джаан… – прошептала Парвин, открывая дверь.
Старая экономка выглянула из кладовки с потухшими, заплаканными глазами и прошагала к гостье.
– Поднимись на второй этаж и встань у двери в комнату Назии, – продолжила та. – Я позабочусь, чтобы Наурин не выходила из салона. Салим сейчас пошел наверх. Не думаю, что ему можно доверять. Иди стучи в дверь и умоляй Салмана впустить тебя. Тебе нужно спасти Сорайю.
Би Джаан сложила ладони домиком и заголосила:
– Я ошибалась насчет вас! Пожалуйста, простите меня.
– У нас нет на это времени! – резко оборвала ее Парвин. – Поднимайся живо! Джао!
Экономка выскочила из кухни и стала взбираться по ступеням. Парвин вернулась в салон, только когда услышала, как она стучит в дверь спальни Назии.
* * *
– Сахиб, пожалуйста, впустите! – взмолилась Би Джаан, когда Салман выглянул в щель приоткрытой двери.
Гипнотизер устало прижал веки пальцами и тяжко вздохнул.
– Я уже сказал, – твердо ответил он. – Вам нельзя быть здесь. Слава богу, Салим решил сходить в туалет перед началом сеанса. Вы хоть понимаете, что было бы, если бы он вас увидел? Все наши усилия по исполнению последней воли Назии пошли бы насмарку. Вы этого хотите?
– Я не уйду, сахиб! – закричала женщина. – Я здесь, чтобы защитить племянницу. Я знаю, что с ней случится что-то плохое.
– Я уже сказал, с ней все будет в порядке! – возмущенно отозвался Салман. – Все, спускайтесь!
– Сахиб, пожалуйста, не поступайте так, – сказала Би Джаан. От ее внезапной вспышки гнева не осталось и следа. – Ну как вам объяснить? Сорайя мне как дочь. Уверена, вы бы сделали то же самое ради своей дочери. Пожалуйста, попробуйте понять. Салим-сахиб может попытаться ей навредить. Вы бы позволили такому случиться с вашей дочерью?
Слова Би Джаан встревожили Салмана, напомнив ему, что он должен защищать Сорайю – не только по просьбе старой экономки, но и потому что и сам был отцом. Он прислонился к деревянной двери, взглянул на дрожащее лицо женщины и невольно вздохнул.
– Ладно. Ждите у двери. Я вас позову. До тех пор доверьтесь мне. Я позабочусь о Сорайе.
Би Джаан на цыпочках прошла в гостиную возле комнаты Назии, где намеревалась ждать сигнала, даже если ожидание займет всю ночь. Видя решительность на ее лице, Салман понял, что не вправе ее разочаровать.
* * *
– Хочу кое в чем признаться, – сказал Салим, откидываясь в кресле-качалке – Я знаю, что Назия не оставляла нам в награду по три тысячи долларов.
– Я н-не знаю, о чем вы, – запинаясь, произнес Салман, глядя прямо в глаза бывшему мужу Назии.
– Не прикидывайся дурачком. Фарид мне все рассказал.
– Что он вам рассказал? – переспросил Салман, озадаченный его претензиями.
